У меня перехватило дыхание от того, что я слышала от Макса, от всего, что я сейчас чувствовала. Он всегда заботился обо мне, и когда я подумала о том, что он сказал, о том, как он, казалось, всегда сосредоточивал свое внимание на мне, я поняла, что была слепой. Я была слепа, и, очевидно, он тоже был слеп, если не замечал, что я чувствую.
Прямо здесь, прямо сейчас, судя по тому, как он смотрел на меня, все, что происходило между нами, было… реальным.
Он хотел меня так же, как я хотела его, и все, чего я хотела – это быть с ним.
Я почувствовала, как он играет с прядями волос у моего уха, и озноб пробежал по моей спине. Возбуждение разлилось по моему телу, и каждая часть меня жаждала большего, новых его прикосновений… больше его присутствия. Кончики его пальцев время от времени касались изгиба моего уха, его пальцы были теплыми, слегка мозолистыми от работы, которую он выполнял.
Он снова посмотрел на мои губы, и я почувствовала, как он провел пальцами по линии моего подбородка, а затем по щеке. Я приоткрыла рот и глубоко вздохнула, когда почувствовала, как он провел пальцами по нему.
— Ты такая мягкая. Ты так хорошо пахнешь, — он закрыл глаза и застонал. — Но нет ничего приятнее, чем знать, что ты тоже меня любишь, — он открыл глаза и придвинулся немного ближе, так что теперь его тело прижалось к моему. Я непроизвольно ахнула, когда его твердые мышцы соприкоснулись с моей нежностью.
А еще я чувствовала… каким твердым он был для меня. Там внизу, эта толстая длина, от которой я мгновенно намокла и мои внутренние мышцы сжались от потребности.
Он был большой, толстый. Он был такой длинный.
— Ты это чувствуешь? — прошептал он и еще немного сильнее вжал свой член в мой живот.
Я кивнула.
— Это все из-за тебя, — он наклонился всего на дюйм. — Я никогда раньше не был с девушкой, никогда никого не целовал. Я хотел только тебя, только ты владеешь моим сердцем. Только ты, Эбигейл, — он все еще смотрел на мой рот, все еще водил пальцами по моей нижней губе.
Я не могла думать, даже дышать, услышав, как он сказал эти вещи.
— Я так чертовски сильно хочу тебя, — простонал он, как будто не мог не озвучить свои потребности. — Все, что я хочу сделать – это показать тебе не только словами, но и своим телом, что ты значишь для меня, — Макс сильнее прижал ко мне нижнюю часть тела, и я ахнула, от того, что стала еще более влажной.
Он был для меня таким твердым.
— У меня никогда не было парня, Макс, — он знал это. Я была в этом уверена. Так что я знала, что он знает, что я девственница. — Я даже никогда не целовалась с другим парнем, — в детстве я была болезненно застенчивой и могла бы использовать это как оправдание тому, почему никогда ни с кем не общалась.
Но правда в том, что я надеялась, что Макс станет моим первым.
И кажется, что это станет реальностью прямо сейчас.
Глава 8
Макс
Боже, она была прекрасна. Она стояла прямо передо мной и выглядела так, словно хотела моего поцелуя… и она чертовски любила меня.
Эбигейл любила меня.
Я планировал подождать, чтобы рассказать ей все это, быть сентиментальным в разговоре, объяснить, что я чувствую, что она заставила меня чувствовать. Потому что я был трусом, и мне казалось, что это меньшее из зол.
Но оказалось, что все это обернулось для меня неприятными последствиями.
Я видел, как она посмотрела на меня после того, как увидела эти конфеты, и знал, что она, вероятно, думала, что они были для другой девушки. Она выглядела такой обиженной, и мне было ненавистно то, что именно я заставлял ее чувствовать себя так.
Поэтому я сказал:
— К черту все это, — прямо здесь и прямо сейчас, все шло ко дну. Блин, если бы она меня отвергла. Черт возьми, если бы я все испортил. Если бы я мог объяснить и, надеюсь, избавить ее от этой боли, я бы это сделал. Я бы сделал все, чтобы она почувствовала себя лучше.
И пока я смотрел на нее, опустив взгляд на ее рот, все, что мне хотелось сделать – это закрепить наши признания и поцеловать ее до безумия. Я смотрел на ее пухлые розовые губы, представляя, что теряюсь в них. Я хотел, чтобы у нее ослабели колени, пока я пожирал бы ее рот.
Блядь. Я хотел взять все в свои руки, но так, чтобы она выкрикивала мое имя и кончала на мой член. Я думал о чертовых грязных вещах, непристойных образах, от которых мой член пульсировал, а яйца туго сжимались. Хоть я и был девственником, но я мог сделать для нее это чертовски хорошо. И если бы все, чего она хотела, это позволить мне обнимать ее на диване, я был бы самым счастливым ублюдком на свете.
Я хотел, чтобы она действительно увидела, насколько я ей предан, что все это время в моих глазах была только она, пускающая корни прямо в моем сердце. Я мог любить только ее, и мне хотелось показать ей это самым первобытным образом.
Но я бы не стал ее торопить, не стал бы давить. Все будет на ее условиях, когда она этого захочет. Я буду продвигаться так медленно или быстро, как она пожелает.
— Эбигейл, я чертовски сильно хочу тебя поцеловать, — пробормотал я, все еще сосредоточив свое внимание на ее губах. И тихий звук, который она издала после того, как я сказал это, заставил мой член чертовски яростно дернуться под застежкой молнии. Это был звук нужды.
— Я хочу этого тоже. Мне это нужно, Макс, — прошептала она и посмотрела на мой рот. Она дышала тяжелее, ее грудь поднималась и опускалась немного быстрее. — Это правда происходит?
Я все еще держал руки на ее лице, но теперь отвел их назад, чтобы нежно обхватить ее затылок:
— Это так, и это чертовски прекрасно, как я и предполагал, — и когда она облизнула губы, я издал глубокий стон, и всякое самообладание покинуло меня.
Эбигейл тоже любила меня.
Я слегка откинул ее голову назад и, наконец, завладел ее губами. На вкус она была сладкой, невинной… и полностью моей. То, как она ахнула, заставило ее рот открыться больше для меня, и я не удержался от того, чтобы погрузить язык глубоко внутрь. Боже, я ничего не знал о том, как соблазнить женщину и заставить ее чувствовать себя хорошо, но то, как Эбигейл вцепилась в меня, говорило мне, что она увлечена этим так же, как и я.
Я мог бы кончить в штаны, просто целуя ее.
Когда она поднялась на цыпочки, прижавшись грудью к моей, и я почувствовал изгибы ее тела, я зарычал, не в силах сдержать звук, да и не желая этого. Мой член был твердым, тверже, чем когда-либо за всю мою чертову жизнь. Мой член впился в молнию джинсов, дискомфорт, который помог мне не взорваться до того, как это действительно началось.
Я хотел большего, нуждался в этом. То, что я хотел сделать с Эбигейл было грязно, но только в лучшем смысле, только для нее. Понравилось бы ей это? А может быть, мне следует быть нежным, мягким и милым, как она того заслуживает?
Когда поцелуи стали неистовее, и я почувствовал, как она обхватила мои бицепсы, впившись ногтями в мою плоть, тот маленький контроль, за который я держался, сломался окончательно. Я запутался руками в ее светлых волосах.
Я сунул язык ей в рот и застонал, гортанный звук был полон желания.
— Боже, именно так я это и представлял, только намного лучше, — пробормотал я ей в рот. Я скользнул одной рукой по ее спине и обнял за талию, притягивая к себе невероятно близко. Она издала тихий стон, и я проглотил его.
— Отведи меня в свою комнату, — прошептала она, и я зарычал, как какое-то чертовое животное.
Не думая о том, что делаю, я использовал свою силу, чтобы поднять ее на руки. Она мгновенно обвила руки вокруг моей шеи, а ноги вокруг моей талии.
Я отошел назад, но был вынужден остановиться, прижать ее к стене, потому что мне нужно было больше ее. Я еще даже не дошел до чертовой спальни. Я расположил свои бедра между ее раздвинутыми бедрами и прижал свой твердый член к ее киске. Боже, я чувствовал, насколько она горячая, и все это было для меня.
Я провел языком по ее губам и втянул одну глубже в рот, посасывая ее, впитывая в рот ее аромат. По вкусу она немного напоминала пиво, но больше всего мятную жевательную резинку, которую жевала в моей машине. Эта комбинация меня чертовски возбудила.
