Противный голос внутри жжужал, заставляя нервничать.
А если все же он отец? Но он давил на корню эту мысль.
Иначе получается, что все обман? Но зачем?
Не хотелось верить в то, что деньги и возможности расширения бизнеса стоили человеческой жизни. Ведь это не равноценно.
Да, планируемый брак с Юлей, дочерью тогдашнего мэра, Константином Сергеевым, был выгоден им. Это расширение бизнеса, выход на все муниципальные объекты. Это деньги, связи…
Андрей задумчиво постучал пальцами по столу. Верить в то, что отец и мать просто на просто подделали тест, не хотелось.
Если не верить родителям то как тогда жить?
Несмотря на разногласия, родители любили его. Или… нет? Может все же деньги и возможности оказались сильнее родительской любви?
— Да ну, бред… — он помотал головой и встал. — Или не бред?
Подхватив ключи, он поехал к матери.
После того как она заболела, она очень сильно изменилась. Понятно конечно, что инсульт и немощность не дают ни сил, ни настроения, но она сама по себе словно бы сломалась.
Андрей вошёл в комнату, где царила тишина и стоял запах лекарств.
Его мать, сидела у окна, уставившись вдаль. Сиделка незаметной тенью выскользнула из комнаты, оставив их одних.
Он подошел к маме и легонько коснулся ее плеча. — Мама, я хотел бы поговорить с тобой, — сказал он тихо, стараясь не напугать её. Она не повернулась и как обычно, не произнесла ни слова. Ее глаза были пустыми, словно она была далеко-далеко отсюда, в своем собственном мире боли и одиночества.
Андрей почувствовал укол жалости.
Что же с ними со всеми стало? Что же с ними со всеми произошло…
— Мам…, - снова позвал он. — Я знаю, что ты умеешь говорить. Знаю, что ты даже читаешь. Я хочу задать тебе вопрос…
Мама все так же сидела, отвернув от него голову, словно бы его и нет рядом.
— Хотя нет. Я тебе кое-что покажу. — он достал из кармана фотографию Евы и положил её перед мамой. — Это Ева. Маша уверена что она моя дочь.
Мама вздрогнула и перевела взгляд на фотографию.
— Ева…, - прошептала она смотря на фото. — Ева.
— Мам. Почему папа сделал тест?
— Ваня хотел в мэрию. — наконец, после долгой паузы сказала она. — Депутатом. Ему Костя обещал. А ты женился на Даше.
Мама горько усмехнулась и впервые за почти год посмотрела на сына.
— Я тоже была против Даши. Но не против ребёнка. — её голос дрогнул и она перевела взгляд на фотографию. — Глаза твои…
— Ты думаешь отец… обманул?
— Жалко Дашу. — Мама снова смотрела в окно, сжимая фотографию Евы и не отвечала на его вопросы.
Снова ушла в себя, оставив Андрея сомневаться.
Глава 7
Маша
Стоя в очереди на регистрацию, она совершенно не ожидала услышать такое знакомое: — Привет.
Удивлённо повернувшись наткнулась на невозмутимый взгляд голубых глаз.
— Андрей? — покачала головой, пытаясь прогнать видение. Но видение, вполне себе реально встал рядом.
— Не ждала?
— Нет. — она качнула головой.
— Хорошо.
Дальше они стояли молча. Прошли регистрацию, после таможенный контроль и разместились в зале ожидания.
— Покажи мне фотографии Евы. — неожиданно попросил её Андрей, когда они сидели в креслах.
— Фотографии? — Маша нахмурилась и уже открыла было рот, что бы отказаться ему, но передумала. — Хорошо.
В конце концов, он поехал. Отложил дела и поехал. Хотя не верит в то, что Ева его. Это заслуживает более терпеливого отношения с её стороны.
Открыв телефон, она подвинулась к нему поближе: — Я создала папку, с её фотографиями. С самого рождения. Сама иногда пересматриваю, добавляю новые. Она так быстро растёт!
Развернув перед ним экран, открыла папку и протянула телефон.
— Здесь самые-самые фотографии. Ещё… — она замялась и кинув на него быстрый взгляд продолжила, — из роддома.
Андрей взял в руки её телефон и приблизил к себе экран.
— Вот да. Это первое фото. Смотри какая она маленькая. Когда её выписали, она была всего два килограмма. — Маша тихо рассмеялась. — Я боялась взять её в руки, такая она была крошечная. А пальчики… Вот- вот, смотри следующее фото… — она ткнула пальчиком в экран. — Я здесь специально её ручку сфотографировала. Боже… Эти маленькие ноготочки! Знал бы ты, как мне было страшно их подстригать!
Маша с любовью комментировала каждую фотографию с гордостью рассказывая о Еве и её достижениях.
— О! Это её первый зубик! А это она пошла. Смешная такая, да? — не смотря на Андрея, она гладила каждую фотографию, нежно улыбаясь. — Она долго не хотела ходить сама. Только за ручку, а тут увидела кошку на улице и побежала за ней.
— Поймала? — мягко улыбаясь спросил Андрей.
— Да. Теперь эта кошка живет с нами. Мася ее зовут.
— Мася?
— Угу. Я хотела назвать Маруся, но Ева сократила до Маси. Они настоящие подружки…
Маша судорожно выдохнула и отвернулась, пытаясь взять себя в руки.
— Мы так хорошо жили. Втроем. Так здорово… — она снова всхлипнула, прикрывая глаза.
— Все будет хорошо, Маш. Я…, - Андрей нашёл и сжал её ладошку. — Я постараюсь помочь вам.
— Ты все же не веришь? — Маша смотрела на него сквозь слезы. — Почему, Андрей? Разве Дашка давала тебе повод? Она же любила тебя. До одури любила…
— Маш…, - Андрей нахмурился и отвел глаза. — Я видел тест. И ещё… было видео.
— Видео? Какое видео?
— Сейчас уже не важно… — проронил он. — Не сохранилось оно у меня.
— Почему же ты не пересдал тест? Почему ты не проверил? — вытерев слезы, сердито поджимая губы, спросила Маша. — Ты просто не любил её. Не любил! Когда любят, доверяют!
— Я и доверял! Отцу доверял… Разве мог я не поверить отцу?
Маша покачала головой, смотря на него с презрением.
— Ты должен был верить Даше. Она же верила тебе!
Между ними повисла долгая пауза. Наконец, Андрей сказал: — Я… Да. Я должен был проверить… но не успел. В тот день я уехал к Сергею, напился. А потом сел за руль… Пять дней комы. Я почти не помнил последние несколько дней до аварии. О том, что Даша погибла, я узнал лишь через месяц, когда вспомнил все.
— Я не знала. — Маша выдохнула и упрямо покачала головой. — И все равно. Ты должен был сначала проверить. Сам проверить! А не сбегать…
Объявили их рейс и они оба поднялись с места и до самой посадки больше не разговаривали.
Андрей
Он сидел с закрытыми глазами, стараясь избегать зрительного контакта с Машей.
Стыдно? Да. Ему было стыдно.
За то, что сбежал тогда, бросив рыдающую Дашку… Но ещё более стыдно от того, что потом не пришёл. Потом — это когда смог встать с кровати после аварии.
Не пришёл и не перепроверил тест. Должен был. Но струсил.
Вернее. один раз он приходил к Маше. Через месяц после того, как выписался из больницы. Пришёл выразить соболезнование и предложить помощь. Но Машка тогда его едва с лестницы не спустила, на весь двор крича, что он убийца.
Сейчас-то он понимает, что совершенно тупо подошёл к ней и предложил помочь найти отца Евы…
Дебил.
Как его Машка тогда не размазала по стене?
Стыдно… Он, наверное, именно поэтому старался и не вспоминать обо всем, потому что было катастрофически стыдно.
Это же проще — забыть. Именно так он и поступил. Сделал вид, что забыл. Закрыл дверь в прошлое. Только вместе с воспоминаниями он закрыл там и чувства, превратившись в робота.
Он и на кладбище к Даше не ходил ни разу. Ни разу до вчерашнего дня. А вчера заехал. Купил любимые Дашкой чайные розы и заехал…
И снова было стыдно. Удушающе стыдно за то, что бросил её тогда. А теперь она лежит здесь, а её дочь воспитывает сестра.
Маша уснула, и во сне, совершенно незаметно для себя самой, сползла ему на плечо.
Андрей же сидел, стараясь не шевелится, чтобы не разбудить её. Ему хотелось верить в то, что вот это её тихое сопение на его плече — проявление доверия.
А сам он доверял ей? Сложно сказать… Он все ещё цеплялся за то, что Ева не его дочь. Цеплялся… потому что иначе… Иначе это невозможно простить…
