что Джил подчинится. – Пока я не узнаю, что ты скрываешь и так безумно боишься выдать, тебе нельзя верить.
Она на мгновение застыла, а потом нервно усмехнулась.
– Пробуешь себя в роли шантажиста? Неплохо, но поздновато…
Джил замолчала, когда он неожиданно шагнул к ней и припечатал рукой дверь, отрезав пути для бегства. С высоты своего роста Бен разглядывал её из-под полуприкрытых век и, казалось, мечтал свернуть Джиллиан шею.
– Да ну? – выплюнул он и скрипнул зубами.
– Хватит! Хватит лезть в мою работу и в мою жизнь.
– Ты сделала свой выбор. Не пожалей.
– Что?! Тебя это вообще никак не касается! – фыркнула она. Бен же помолчал пару секунд, а затем скривился в пустой протокольной улыбке.
– Миссис О’Конноли, вы отстранены, – сухо проговорил он и резко отдалился, чтобы демонстративно распахнуть злосчастную дверь. – Прошу.
– Что?!
– Вы свободны.
– Какого чёрта, Рид!
– Я выразился как-то непонятно? Вон.
Унизительный приказ резанул по гордости, вынудив вскинуть голову и едва ли не с ненавистью посмотреть в спокойные глаза Рида. Он не имел никакого права так с ней обращаться!
– Попутал меня с прислугой?
– Либо ты говоришь, либо пошла вон.
– Не ты меня нанимал, чтобы приказывать. Слышишь?
– Идите вон, миссис О’Конноли.
– Ты, —взвизгнула она и ткнула пальцем в масляное пятно на футболке, – окончательно зарвавшийся эгоистичный, заносчивый, грязный ублюдок!
Бен выслушал её молча, а затем наклонился к её лицу, презрительно скривил губы и выдохнул:
– Вон.
Ошалев от такой наглости и невероятного чувства обиды, Джиллиан стиснула зубы и вылетела под усилившийся дождь. Через секунду за спиной раздался грохот закрывшейся двери и что-то оглушительно лязгнуло.
Как он посмел?! Джил бежала по вымощенной плиткой дорожке и едва не метала во влажную пелену молнии. Как только подумал, что может требовать от неё что-то?! Приказывать! Выгонять! Что за наглый, самоуверенный эгоист! Какое у него право вмешиваться в её жизнь, утаивая свою? Она же не спрашивает, как часто он трахал Алишу и трахает ли вообще. А между прочим, в их ситуации это весьма животрепещущий вопрос!
Джил зарычала, рванула на себя кованую дверь и застонала, стоило только очутиться на улице. Потому что прямо перед воротами, в плащах-дождевиках и под разномастными зонтами толклись репортёры и журналисты, которые очень хотели поговорить. Тут же мелькнула первая вспышка.
– Миссис О’Конноли, – раздался голос, пока она пыталась проморгаться, – как вы прокомментируете события вокруг мистера Рида?
– Последует ли официальное объяснение?
– Вы уже знаете сегодняшние рейтинги?
– Что сказал Вашингтон?
– Это…
– …правда?
Вопросы доносились со всех сторон, пока Джиллиан прокладывала путь сквозь толпу и с каждой секундой злилась всё больше. Рид должен выйти прямо сейчас. Обязан! Раз уж запретил вмешиваться в свой скандал, так избавил бы от приставучих ублюдков.
– Кто будет курировать расследование?
– Будет ли расследование вообще?
Голоса звенели, резче становились щелчки фотокамер, словно хотели расстрелять из стеклянного дула горячего материала. И среди этого гвалта, продравшись сквозь шум, чей-то спокойный вопрос прозвучал слишком уж дико:
– Примете ли вы завтра участие в теледебатах? Говорят, вам было отправлено приглашение.
Джил резко остановилась, и стало тихо. Она посмотрела по сторонам и сразу нашла взглядом спросившего. Один из республиканских колумнистов в «Чикаго трибюн», мастер скандалов на пустом месте, гад, сволочь и автор той самой статьи широко улыбнулся.
– Мистер Сандерс приглашает вас на беседу в прямом эфире. Что скажете?
Джиллиан на секунду прикусила губу, а потом… Да пошло оно на хер!
– Разумеется, я с удовольствием приму…
– Нет.
Бен появился, как всегда, неожиданно, нарушив ряды писак своим видом. Он возвышался над их головами всё в той же футболке и будто не замечал ни ветра, ни лившего с неба дождя. Он был похож на обычного работягу, и Джил не сомневалась, что он вышел в таком виде нарочно. Тем временем Бен обвёл взглядом собравшихся.
– Миссис О’Конноли не является моим консультантом, а потому не будет участвовать ни в каких передачах. Тем более с мистером Сандерсом.
– Это было частное приглашение. – Джил нагло посмотрела в глаза, что побелели от бешенства.
О, да ладно! Они будут ругаться прилюдно? Это было смешно, но, похоже, Бен хотел именного этого, потому что за долю секунды безмолвного поединка, одним только взглядом пообещал всевозможные кары. Только вот Джиллиан пожала плечами, а затем отвернулась.
– Можете передать мистеру Сандерсу, что я приду.
И оставив Рида, который наверняка не спускал с неё разъярённого взгляда, отвечать на допрос журналистов, Джил направилась в сторону станции. На самом деле, она прекрасно понимала эмоции Бена. Но ещё она была влюблена. Мучительно, до самопожертвования. И потому сделает для него всё, что возможно, даже если сам Рид ничего от неё не хотел.
***
В номере Энн было так душно и жарко, что Джил уже трижды проверила мощность работавшего на износ кондиционера. Японская техника в стандартном номере отеля не справлялась с наплывом людей и надсадно, но бесполезно жужжала. Температура росла, и споры внутри команды вызывали уже не только мигрень, но и желание швырнуть что-нибудь в стену. Никто здесь не понимал, чем именно занята Джиллиан. Зачем спасает задницу Рида, если он от неё отказался, зачем пробивает головой стены и зачем идёт на дебаты с Сандерсом. Это знала только она сама, но Джил упрямо молчала и смотрела на залитые дождём ажурные Кукурузины 1.
Бен не звонил, но вернуться в квартиру она не рискнула, а потому весь день смотрела его интервью по телевизору в номере Энн. С экрана Рид раз за разом вещал о знакомстве с супругой, шутил об удачных тайфунах Среднего Запада и смеялся над потугами его опорочить. Всего двумя фразами он создал идеальное алиби для идеального преступления.
«В тот вечер я находился в одной кровати со своей будущей женой. Полагаю, она бы заметила моё отсутствие».
Джил едко хмыкнула. Немного пошло, но в духе времени и обстоятельств. Бен выбрал лучший способ спрятать некрасивую правду – рассказал её, опустив пару деталей. Блестяще!
Затем сюжет всегда переключался на Алишу, которая улыбалась на шутки мужа и кивком подтверждала слова. Джил боялась, что та станет поддерживать обвинения или случайно сболтнёт правду, но миссис Рид отчего-то молчала. Возможно, что-то изменилось после их утреннего разговора, но, скорее, она просто не понимала, о чём была речь. То, что Алиша не в сговоре с Сандерсом, было до тошноты очевидно. Эта женщина была слишком глупа и непостоянна, чтобы хитрый политик рискнул доверить той в руки скандал.
– Зачем ты вообще согласилась идти с ним на эфир? – спросил в пятый раз Джонас, когда уставшая от однотипной белиберды Джил выключила телевизор и вновь взялась за план грядущей беседы. – Даже если он и правда кого-то насиловал – это теперь его война, не твоя!
Джиллиан не ответила. Она знала, что не ошиблась. Знала, что должна быть на этих дебатах, словно от них зависела вся её жизнь, но возражать и что-то доказывать
