Где-то вдалеке Рафаэль кричал что-то, подняв очередной бокал, — они все были слишком заняты своим праздником. Но он закончится…А когда закончится Рафаэль придет ко мне. И я должна его встретить так, чтоб он не посмел ко мне даже прикоснуться! Иначе я просто убью его и себя!
Глава 5
Его шаги. Его голос. Его кулаки. Всё сливается в один невыносимый какофонический хор, пронизывающий мою голову. Рафаэль. Пьяный. Разъярённый. Он стучит в дверь, как сумасшедший, как зверь, который требует своё. Требует меня.
— Анжелика! Открой! — его голос, грубый, с хрипотцой, разносится по коридору. — Ты моя жена! Это наша брачная ночь, чёрт возьми!
Я замираю, не в силах пошевелиться. Моё сердце бьётся так сильно, что я чувствую, как оно отдаётся гулким эхом в моих висках. Я дышу тяжело, прерывисто, как если бы кто-то давил на мою грудь. Его голос — это нож, который режет мою душу на части. Как я могла позволить этому случиться? Как могла дойти до того, что мой дом, моя жизнь, моё тело — теперь всё принадлежит ему?
— Открой эту чёртову дверь! — он рычит, его удары становятся всё сильнее. Деревянная дверь поддаётся под натиском его ярости, но пока держится. Она заперта. Я отступаю назад. Паника накатывает ледяной волной. Мне страшно. Что делать? Как выбраться из этой ловушки?
Руки дрожат, как у испуганного ребёнка. Дверь закрыта. Я заперта. Я в безопасности... пока что.
Рафаэль снова стучит. Я слышу его хриплое дыхание, как будто он стоит прямо за мной. Я прижимаюсь спиной к двери, пытаясь не дышать, стараясь исчезнуть. Но его голос. Его слова. Они пронзают меня, как тысячи лезвий. Как долго я смогу его удерживать.
— Анжелика! — его голос становится ещё громче, яростнее. — Это наша ночь. Открой. Немедленно. Ты думаешь, что сможешь прятаться от меня? Ты моя жена, и я имею все права на тебя! — Он снова стучит, кулаки ударяются о дерево так, что я боюсь, что дверь треснет.
Я не могу больше. Слёзы текут по моим щекам. Грудь сдавливает нестерпимая боль. Я сажусь на пол, обхватываю голову руками и начинаю трястись. Его слова проникают в мой мозг, впиваются в моё сердце, как змеиный яд.
Но перед моими глазами только одно лицо. Чезаре. Его глаза. Его руки, которые только что сжимали меня, целовали. Его дыхание, которое смешивалось с моим, его поцелуи, которые жгли меня изнутри. Всё ещё жгут. Моя любовь к нему — это грех, да, но это единственная истина, которая имеет смысл. Я влюблена в него. Больше, чем когда-либо могла себе представить. И если мне суждено умереть, чтобы Рафаэль никогда не коснулся меня — я умру. Я умру, но останусь верной себе. Верной своим чувствам. Стук внезапно прекращается. Я замерла. Тишина оглушает. Я слышу только своё тяжёлое дыхание. Что случилось? Он ушёл? Я вытираю слёзы, с трудом поднимаюсь на ноги, и слушаю... Никого нет. Рафаэль отступил. Я чувствую, как волна облегчения проносится по телу. Я сделала это. Я выдержала. Я пережила этот кошмар.
Но тут тишину прерывает новый звук. Ключ. Он поворачивается в замке с тихим, жутким щелчком. Холодный ужас накатывает на меня с такой силой, что мои ноги подгибаются. Рафаэль вернулся. И теперь он не просто ломится в дверь — у него есть ключ. Я чувствую, как замок сдвигается, как дверь медленно открывается. Свет из коридора проникает в комнату, заливая всё бледными лучами. Рафаэль входит в комнату, шатаясь. В его руках — ключ, который он вертит на пальце, как трофей. Его глаза пылают яростью, а на губах играет уродливая усмешка.
— Ну что, закрылась? — произносит он, качнувшись вперёд. — Теперь я хозяин в этом доме, Анжелика. Тебе некуда бежать.
Он делает шаг ко мне, тяжёлый, неуклюжий, но в нём чувствуется уверенность хищника, который поймал свою добычу. Он знает, что я заперта в клетке, из которой мне не выбраться. Мой дом стал для меня тюрьмой.
— Ты знаешь, что сказал твой отец в завещании? — он улыбается, приближаясь ко мне всё ближе. — Всё состояние переходит к первому зятю. Всё, Анжелика. И ты. Ты теперь принадлежишь мне. Всё это принадлежит мне.
Его слова впиваются мне в сердце, сжимают его как клешнями, как тисками. Я чувствую, как моё тело напрягается, как внутри меня растёт гнев. Как он смеет? Как он смеет говорить со мной так, как будто я вещь, как будто я предмет, который он может забрать себе?
— Зачем ты сняла подвенечное платье и надела эти тряпки? — он говорит с презрением, оглядывая мой халат, который я наспех накинула, когда заперлась в комнате. — Раздевайся. Ты моя жена. Я хочу видеть тебя голой. Я ждал этого момента целую вечность!
Я ощущаю, как кровь приливает к моим щекам. В гневе и стыде, я сжимаю кулаки, шагнув назад.
— Ты никогда не получишь меня, Рафаэль! — мои слова звучат резко, почти как шипение. Я не собираюсь подчиняться. Не собираюсь быть его куклой, которую он может контролировать. — Ты можешь кричать, можешь требовать сколько угодно, но я никогда не стану твоей. Никогда!
Его глаза вспыхнули. Его лицо исказилось от ярости.
— Ты думаешь, что сможешь сопротивляться? — он сделал шаг вперёд, его шаги стали тяжёлыми, гулкими. — Ты принадлежишь мне! Ты моя жена! И тебе придётся исполнить свой долг. Ты думаешь, что можешь прятаться за этими дверями? Думаешь, что можешь быть со своим священником и я этого не замечу?
Он знал? Как он мог знать? Я отступила назад, мои руки дрожали от ужаса и гнева.
— Что ты несёшь? — выкрикнула я, стараясь держаться, но мои слова прозвучали слабо. — Ты говоришь ерунду, Рафаэль. Это просто твоя больная фантазия!
— Фантазия? — его смех был грубым, хриплым, почти безумным. — Я не дурак, Анжелика. Я всё видел. Видел, как ты смотришь на него. Ты думаешь, что сможешь играть в эти игры за моей спиной? Я получу своё, хочешь ты этого или нет!
Он сделал шаг вперёд и, прежде чем я успела увернуться, схватил меня за запястье. Его пальцы были как железные тиски, сжимающие меня до боли.
— Пусти меня! — закричала я, пытаясь вырваться, но он был слишком силён. Его дыхание стало тяжёлым, его лицо покраснело от гнева. Я чувствовала, как его хватка становилась всё сильнее, как его руки начинали тянуть меня к себе.
— Хватит этих игр, — прорычал он, толкая меня на кровать. Я попыталась встать, но он навис над мной, как голодный, бешеный шакал, его глаза горели яростью и желанием.
— Рафаэль! — я кричала, отбивалась, но его руки были повсюду. Я чувствовала, как паника накатывает на меня, как страх захватывает моё тело.
Внезапно... звук. Громкий, как выстрел, раздался с другой стороны комнаты. Я услышала стук — глухой, чёткий. Окно распахнулось с оглушительным грохотом, ветер ворвался в комнату, сбивая с места шторы, которые закружились в воздухе, как бешеные птицы. Моё дыхание остановилось. Рафаэль замер, и на его лице впервые промелькнуло нечто похожее на страх.
Тёмная фигура в чёрном возникла в окне, как будто сама ночь решила войти в мою комнату. Я не могла оторвать глаз от этого силуэта, который казался одновременно пугающим и спасительным. Это был он. Странник. Рафаэль резко отшатнулся назад, его руки, которые только что сжимали меня, теперь бессильно повисли вдоль его тела. Он не мог поверить своим глазам. Я тоже. Всё произошло так быстро, что я даже не успела понять, что я больше не одна.
Странник вошёл в комнату так же тихо, как и всегда, но его присутствие было оглушительным. Он двигался с лёгкостью, как тень, его плащ развевался за ним, касаясь пола. Я знала, что в этот момент моя жизнь снова оказалась на грани. Я не знала, что будет дальше, но внутри меня всё сжалось от напряжения.
— Какого хера, чёрт побери?! — прорычал Рафаэль, его голос был резким и грубым, но в нём проскальзывали нотки паники. — Убирайся отсюда, пока не поздно! Я хозяин этого дома! Здесь повсюду мои люди!
Странник молчал. Эта тишина была страшнее любых угроз. Рафаэль попытался сделать шаг вперёд, но его шаг был неуверенным. Он едва держался на ногах, его лицо перекосило от злобы и ужаса, который он пытался скрыть за вызывающей фальшивой самоуверенностью.
