продлевая мое сумасшествие. Потом нависает сверху, я все еще обессиленная, подрагивающая, взмокшая. Между складок упирается что-то горячее. Я не успела приготовиться. Рывок и меня всю заполняет его членом. До краев, до самого донышка. Кричать не могу, его ладонь на моих губах, сжимает не давая издать ни звука. Только глаза распахнула широко, чувствуя, как они наполнились от боли слезами, успевая уловить как он беззвучно застонал, широко открыв рот и задрав голову. А потом опустил ее и посмотрел на меня затуманенными глазами, с чуть прикрытыми веками, как от дурмана, как от наркотика… и меня накрывает потому что это я заставила его чувствовать это…Потому что он взял меня.
— Вот теперь моя…чувствуешь меня? Тшшш…расслабься, просто дай себе привыкнуть.
Наклоняется и нежно лижет сосок, обводит языком, дразнит. Грудь покалывает, потягивает, сосок каменеет под его губами, зудит. Мне хочется сильнее, но я не смею попросить.
Боль между ног постепенно утихает. Остается жжение. Но я растянута так, что кажется сейчас порвусь. Он делает первый толчок и я дергаюсь всем телом, а он стискивает зубы и выдыхает сквозь них.
— Бляяядь…как же тесно…невозможно тесно…Впусти меня. Девочка…впусти меня…Вот так. Давай. Расслабляйся.
Наклоняется и снова лижет мою грудь, шею, мочки ушей.
Делает еще один толчок…уже не так больно…и еще один. Не переставая целовать, дразнить языком, сжимать мое тело, мои ягодицы, приподнимая и врезаясь в мое тело. Внутри меня поршень. Горячий, очень твердый, и невообразимо большой. Настолько большой, что мне кажется он достает мне до сердца. Убирает ладонь с моего рта и жадно прижимается к нему губами. Теперь его язык ласкает мой рот, терзает его, вылизывает, а толчки внутри меня все быстрее, сильнее. Он тихо стонет, продолжая растирать и сдавливать сосок. Убыстряясь…но мне уже не болит. Я чувствуя себя раздирающе наполненной ИМ. Моим любимым мужчиной, моим дьяволом. Отвечаю на поцелуй, и он с триумфом выдыхает мне в рот, сжимает пальцами мои пальцы, переплетая их вместе. Толчки становятся сильными, быстрыми, очень глубокими. Мне снова хочется кричать…только мне не больно…я не знаю как мне. Я не знаю, что это. Эти движения внутри…это как ощутить себя полностью в его власти. Все быстрее, быстрее. Мои руки лихорадочно царапают сутану, зарываются в его длинные волосы, сдавливая сжимая, притягивая к себе. Я сама не понимаю, как двигаюсь ему навстречу, раскрываясь, раздвигая ноги, потираясь о него голой грудью. Развратная, упавшая так низко…в первую брачную ночь я отдаюсь священнику, давшему обет безбрачия… Где-то рядом тот смерч…тот, что пережила под его пальцами…он пульсирует внутри, но не захлестывает. Я чувствую его приближение и отдаление. Просто я слишком наполнена, он во мне так глубоко и так сильно. Теперь он не просто двигается во мне, он яростно вбивается в меня, и я всхлипываю, стону, выгибаюсь. Мне так…мне так сильно. Мне так. Не знаю как. Мне хорошо! Мне хорошо, потому что это он. Меня заполняет эйфория. Его лицо покрыто потом, он стекает по мраморному лбу, широким скулам, идеальным губам. Он смотрит на меня и яростно овладевает мной. Дааа…он дьявол. Как точно сказано. Дьявол потому что человек не может быть настолько красивым. Мой грех…мой стыд, моя адская любовь.
— Я люблю тебя…люблю тебя, падре Чезаре….люблю тебя во мне…
Скривился как от боли, захрипел, выгнулся, запрокидывая голову, содрогаясь всем телом, вбиваясь в меня до самого конца, замирая на мгновение, а потом очень быстро двигаясь, сильными, мощными, жесткими ударами. Я инстинктивно знала, что он кончает… и это был самый нереальный момент. Видеть его бледное от страсти лицо, его закатившиеся глаза и открытый рот. Потянулась и сожрала последний выдох наслаждения своими губами, потянула на себя, обвивая ногами, сжимая всего, словно хотела забраться ему под кожу. Придавил своим весом, мои губы на его губах. Мы дышим друг другом. Какое-то время лежим, вздрагивая. Потом он приподнимается на руках…, смотрит мне в глаза.
— Моя девочка…
— Твоя девочка…
И вдруг раздается оглушительный стук в дверь.
Я вздрогнула. Резкий, оглушительный стук разнёсся по залу церкви. Сначала один раз. Потом ещё один. Ещё громче. Будто молоты били по железу. Будто кто-то пытался выломать двери. Мы оба замерли. Я почувствовала, как его тело напряглось, как его руки, только что нежные и страстные, сжались в кулаки. Его губы оторвались от моих, и его дыхание — прерывистое и тяжёлое — внезапно стало хриплым и настороженным.
Стучат. Громче. Этот звук, казалось, разрывал тишину церкви на части. Будто кто-то знал. Знал, что мы здесь. Знал, что мы согрешили. Что мы нарушили все законы, все правила.
— Кто это? — шёпотом выдохнула я, в панике глядя на дверь.
Чезаре бросил быстрый взгляд в ту же сторону, его челюсть сжалась, в глазах появилось что-то мрачно опасное…Как я раньше не замечала…что в нем живет далеко не только свет. Он был напряжён, как хищник перед прыжком. Я почувствовала, как страх обхватил моё сердце холодными пальцами.
— Тсс, — прошептал он, прикладывая палец к моим губам. — Тише.
Я судорожно схватилась за своё растерзанное платье, руки тряслись. Мои пальцы цеплялись за ткань, но она казалась липкой и тяжелой, как мокрый песок. Я пыталась одеться, но каждая секунда казалась вечностью. Я слышала, как стук раздаётся снова, теперь ещё громче, отчётливее.
— Помоги мне… — прошептала я, мои слова были еле слышны, но Чезаре тут же оказался рядом.
Его руки скользнули по моей спине, он помогал застёгивать пуговицы платья, но его прикосновения теперь были быстрыми, напряжёнными. Мы оба понимали, что времени почти не осталось. Это как последний рывок перед краем пропасти. Моё платье не застегивалось до конца, но я больше не могла ждать. Я дрожала так сильно, что не чувствовала ни пальцев, ни ног. Мой мозг отказывался думать. Единственная мысль — выбраться. Пока нас кто-то не увидел.
— Окно… — выдохнул он, указывая на боковое окно, его голос был резким и сухим, как удар хлыста.
Я кивнула, не спрашивая больше ни о чём. Внутри всё дрожало, страх, паника, но я была на грани. Была готова на всё, лишь бы не быть пойманной здесь. С ним.
Я подбежала к окну, как загнанное животное. Ощущала, как ткань платья путается в ногах, как мой дыхание сбилось на резкие, короткие вдохи. Чезаре подтолкнул меня, и я, дрожащая, пролезла через узкое оконное отверстие. На секунду почувствовала, как холодный воздух хлестнул меня по лицу, и всё, что я могла услышать, — это его голос:
— Беги, Девочка!
