не предложу! Здарова, Бык, — добавляет, но уже не мне. — Какой тусич? Я тебя плохо слышу. Хапнули адреналина? Не, я занят. Занят, говорю! Что с Дёмой? Тачку просрал? Бля, дай мне минуту! Я ща решу! Решу, я говорю!
Ива
С тех пор, как Илья вышел поговорить по телефону, прошло сорок минут!
Сорок, мать его, минут я разгуливаю по этой чертовой гостиной и по кухне одна!
Стол давно накрыт. Еда остыла. Я даже не стала её подогревать. Решила, когда он вернётся, я вызову такси и свалю домой. Никакого продолжения романтического свидания не будет. Похоже, никакого свидания вообще уже не будет. Он кинул меня. Он тупо меня кинул! В запертом доме. Одну! Бог знает, сколько я здесь просижу…
— Возьми трубку… — раздраженно рычу я, не переставая набирать его номер. — Давай же, Илья! Возьми ты чертову трубку!
Так и не поговорив, сажусь за стол. Меня на эмоциях безбожно трясёт. Налив шампанского, осушаю бокал до дна. Взгляд цепляется за кольцо. Оно меня бесит. Всё бесит…
Моя наивность бесит!
Илья бесит.
Его отношение ко мне тоже запредельно бесит!
Как можно было уехать, не предупредив?
Разозлился из-за моего отказа? Но так ведь несерьёзно поступать!
Тётя Лара была права. Ещё как была права! Мир элиты существует параллельно с нашим. И мы, простые смертные, в него не вписываемся. Абсолютно никак.
Дважды предложение он не сделает…
Ну и не надо! Мне от него ничего не надо!
Пусть катится лесом со своими одолжениями!
— Бож-ж-же… — выдыхаю, уводя взгляд от тёмной тревожной синевы за окном. В груди штормит. Каждая клеточка тела протестует и вибрирует. Я медленно схожу с ума от несуществующих шорохов и звенящей тишины.
Этот дом мне неприятен. Мне тут страшно. Всё время кажется, что я здесь не одна. Стоит подумать об этом снова, как кожу стягивает колючим инеем.
Как долго я должна оставаться в этом месте?
Двадцать восемь исходящих звонков Илье!
Черт возьми, это выше моих сил! Зачем он так поступает?
Может, вызвать полицию? Но куда? Я даже не знаю адреса. И что я им скажу? Да меня сразу примут за элитную шлюху. Это в лучшем случае, а в худшем…
— Охренеть у меня свидание… — обречённо стону я.
Голод напоминает о себе урчанием желудка. Нервно выдохнув, оцениваю взглядом нетронутый ужин и сглатываю.
На моей тарелке лежит сочный кусок говяжьего мяса, обильно залитый ароматным вишневым соусом. От одного вида этого блюда аж слюнки текут.
«Да пошло оно всё к черту!» — взрываюсь я, автоматически хватаясь за столовые приборы. — «Не помирать же с голоду?»
Отрезаю несколько кусочков от стейка. Накалываю на вилку мясо и отправляю в рот.
— М-м-м… — жмурюсь от наслаждения, пережёвывая еду.
Мясо тает на языке. Вкусно настолько, что я тянусь за другим куском, хорошенечко макая его в кисло-сладкий соус. С удовольствием ем. Нервный комок, сгустившийся под грудью, потихоньку рассасывается. Но стоит мне услышать что-то похожее на щелчок замка, как я снова вздрагиваю, оборачиваясь на звук и при этом неуклюже цепляя ножом соусницу.
Красная жижа с ягодами выливается на столешницу и брызгает мне на платье.
— Черт!!!
Сжавшееся в комок сердце взмывает к горлу. Лицо вспыхивает огнем.
Я подрываюсь со стула и шокировано смотрю, как соус растекается по моему наряду уродливыми кляксами.
— Да что ж за день сегодня такой? — жалобно взвыв, забываю обо всем на свете. Хватаю со стола салфетку и начинаю энергично тереть по пятну, делая только хуже.
«Ну все… Самое худшее, что могло со мной произойти, уже случилось…» — в голове проскакивает отчаянная мысль.
Надо как-то спасать ситуацию. Застирать?
Пробегаюсь взглядом по кухне в поисках стиральной машинки, но нужного предмета не нахожу.
Значит, где-то здесь должна быть небольшая прачечная комната. За какой дверью?
Останавливаюсь, вслушиваясь в тишину — ни звуков, ни шорохов кроме грохота собственного сердца и шумного дыхания не слышу.
Бож-ж-же… Мне снова почудилось.
Оценивая взглядом катастрофу, едва не реву.
Почему сегодня всё наперекосяк?
Как я в таком виде отправлюсь домой?
Нужно найти прачечную и быстро привести себя в порядок.
Должна же в этом доме быть хоть какая-то старая одежда?
Хоть что-нибудь, чем можно себя обернуть…
Обхожу по периметру светло-серую кухню. Прачечную мне удается найти, заглянув за угол большого кухонного гарнитура высотою до потолка.
Толкаю серую дверь. В ноздри ударяет свежестью стирального порошка и кондиционера для белья. Нащупав на стене выключатель, зажигаю свет.
Комната небольшая. Напоминает кладовую. В ней компактно установлены стиральная машина, сушка, гладильная доска с утюгом… Много стеллажей с какими-то коробками, баночками, с искусственными растениями, разнообразными плетеными корзинами, в которых хранятся сложенные в стопки простыни, скатерти, полотенца, чья-то домашняя одежда…
В белом шкафу на плечиках висят несколько отутюженных мужских рубашек. Мой взгляд цепляется за одну из них.
А вдруг рубашки не принадлежат Илье? Никогда не любила брать чужие вещи. Но сегодня вынуждена это сделать, чтобы не разгуливать по дому в махровом полотенце.
Сняв с вешалки рубашку, переодеваюсь. Застёгиваю пуговицы. Подкатываю рукава. Следом отправляю платье в стиральную машинку. Выставив нужную программу, разгибаюсь, замечая на зеркальном ободке люка искаженный мужской силуэт.
Я тут же вздрагиваю. Меня бросает в ледяной пот. Внутри всё цепенеет от холода и ужаса.
Вор? Бандит? Убийца? Кто он?
Это точно не Илья! Нежданный гость выше и шире в плечах. В тёмной толстовке с капюшоном, сильно сдвинутым на глаза. Как в фильмах про маньяков.
Бож-ж-же… Сердце к горлу подскакивает и там застревает.
Задыхаюсь. Встряхиваю головой, чтобы прогнать наваждение, но оно не исчезает.
Чувствую, как бледнею. Кровь одним махом в затылок бьёт. На подкорке инстинкт самозащиты срабатывает. Я даже не успеваю определить, в какой момент мои пальцы крепко оплетают ручку утюга, и как я с истошным криком швыряю его в сторону исходящей опасности…
Рывок. Удар. Кажется чужой головы об полку стеллажа.
— Блядь! — грубое рычание.
Что-то сыпется на пол, разбиваясь вдребезги на фоне грохота приземляющегося на кафель утюга. Вздрагиваю, в страхе зажмуриваясь…
Боже… Боже… боже… Что сейчас будет?..
Не убила? Живой??..
— С-су-ка… — злющее сдавленное шипение усиливается на задворках моего сознания.
«Живой…» — понимаю, а всё равно блокируюсь.
Адреналин жжет вены. Пульс в черепной коробке разбивает мозг на куски.
Кто он? Что ему здесь нужно?
От страха из-под ног едва не уходит земля. Распахиваю веки, хватаясь рукой за край столешницы, и вижу, как подкошенный вспышкой боли мужчина тяжело оседает на пол, заваливаясь спиной на
