— Так? — промурлыкала я.
— Да, да. Правильно. Почувствуй, как она натягивается и вибрирует... смотри, как хорошо ей в твоих руках.
Я ахнула от удивления.
— О, да, ты права. Ничего себе... это невероятно.
— Классные ощущения, не так ли?
— М-м-м-м-м, — промурлыкала я, слишком занятая в данный момент, чтобы сказать больше.
С ее красных блестящих губ сорвалось кокетливое хихиканье.
— Я же говорила тебе, что эта самая лучшая.
Я удовлетворенно вздохнула, а затем вернула в руки нетерпеливой Анжелы фирменную, очень дорогую гитару, давно ставшую хитом продаж.
— Ну, естественно, она звучит. Жаль, что я не могу даже подумать о приобретении новой, пока не найду работу. — Я нахмурилась, переводя свое внимание на списки на экране ноутбука.
— Я же говорила тебе, Ками, не волнуйся об аренде, — заметила Анжела, наигрывая мелодию собственного сочинения и подпевая ей.
Я выдохнула, а затем снова на нее взглянула.
— Я не перестану платить за аренду. Мы с Домом и так платим за нее гроши. К тому же мне уже тошно от того, что каждый раз, когда мы куда-нибудь выбираемся, вы с ним чувствуете себя обязанными расплачиваться.
— Ладно-ладно, но ты же знаешь, что всегда можешь взять немного из своих денег... — к концу фразы ее голос опустился до шепота.
Я решительно на нее взглянула.
— Нет. Ни в коем случае. Я к ним не притронусь, они мне не нужны.
— Ками, это твои деньги. Они достались тебе совершенно легально. И ты имеешь полное право их тратить.
— Нет, — ответила я, качая головой. — Они нужны были моей матери пятнадцать лет назад. Пусть теперь сгниют в банке, мне все равно.
Мне доставляло удовольствие самой зарабатывать себе на жизнь, не прибегая к помощи того, чем пожертвовала моя мать, чтобы меня вырастить. Но Анжела Кэссиди, благослови ее Господь, ничего об этом не знала. Она выросла среди денег, целого фамильного состояния.
И так как ее родители были суперконсервативными и не смогли принять ее сексуальную ориентацию, или «образ жизни», как они это называли, они были более чем счастливы купить ей шикарную квартиру, машину и все, что ее душеньке было угодно, лишь бы предотвратить визиты дочери в загородный клуб в скандальной рокерской одежде, с грудастой подружкой под ручку.
Я вернулась к просмотру объявлений, пока Анжела бегло набрасывала слова песни, пришедшие ей в голову.
Видя мое разочарование из-за отсутствия вариантов, она спросила:
— Почему бы тебе не вернуться в фирму? Уверена, Кеннет будет вести себя профессионально.
Я покачала головой. Нет, это очень плохая идея.
— Не могу, Анжела. Ты не видела, какое у него было лицо. Я сделала ему по-настоящему больно.
— Но это было пару недель назад. Может, он уже оправился. Я уверена, он не держит на тебя зла.
— Анжела, милая, я была его секретарем, а ведь он совладелец этой фирмы. И после того, как он признался, что влюблен в меня и хочет, чтобы мы были вместе, я, по сути, сказала, что не хочу его больше видеть. Похожа ли эта ситуация на ту, которую легко забыть? — спросила я, приподняв бровь.
— Но вы, ребята, встречались всего пару месяцев! И такие парни как Кеннет... Они слишком пекутся о своей репутации, чтобы устраивать сцены на работе.
Я пожала плечами и выдохнула.
— Ну, это уже не важно. Это была временная работа; я же не могу каждый раз увольняться, когда кто-то начинает питать ко мне теплые чувства. Я просто надеюсь, что он найдет то, что ищет... Кого-то, кто сможет ответить на его любовь.
— Ну, извини, — прошептала Анжела, выпячивая нижнюю губу.
Я искренне улыбнулась.
— Забей. Я совершила огромную ошибку, завязав служебный роман, особенно учитывая, что он мой босс. Век живи — век учись: я больше так не поступлю. К тому же... подобное для меня не ново. Хотела бы я сказать, что привыкла делать людям больно, но не думаю, что кто-то вообще может привыкнуть быть холодной, бессердечной сукой.
Анжела поставила свою, сделанную по индивидуальному заказу, розовую гитару на подставку и обняла меня.
— Камилла Дюваль, ты не холодная, бессердечная сука. Просто ты еще не встретила того, кому стоит отдать свое сердце. А теперь найти его несколько сложнее, так как ты пряталась слишком долго.
Я сжала ее предплечья, обхватывавшие мою грудь, и прислонилась головой к ее виску.
— Спасибо, любимая.
— И так как ты упорно не соглашаешься на мое предложение любви, ласки и умопомрачительного секса, я очень сомневаюсь, что мы найдем такого человека в ближайшее время, — хихикнула она.
Я ущипнула эту сногсшибательную блондинку за бедро и слегка от себя оттолкнула.
— Фу-у-у, Анжела! Ты же знаешь, что такого никогда не случится. Я специализируюсь строго по пенисам, — рассмеялась я.
Сотрясаясь от смеха, она вернулась обратно к гитаре.
— Ну об этом трудно судить, поскольку ни одного члена поблизости нет.
Я показала ей язык, хотя и знала, что она права.
— Но зато под тобой и Домом было уйма кисок! Изобилие кисок!
— Эй, кто-то произнес мое имя? — раздался низкий голос позади нас.
Мы развернулись, чтобы посмотреть на нашего третьего соседа и моего самого любимого человека в целом мире, Доминика Тревино, одетого в одни боксеры и лениво улыбающегося.
— Это зависит от того, зовут ли тебя Изобилие Кисок, — сказала Анжела, чередуя слова с пением.
Доминик или Дом, как мы его называли, провел рукой по своим черным как смоль волосам и хитро улыбнулся:
— Нет, но после этой ночи, можно смело сказать, что в моей комнате было Изобилие Кисок. Близняшки, и этим все сказано!
Мы с Анжелой одновременно съежились от этой мысли и дружно выдали: «Фу-у».
Я любила Дома больше, чем кого-либо в этом мире, и, пожалуй, он был единственным человеком, который полностью понимал меня и любил, несмотря ни на что. Однако иногда он мог быть совершенно невыносимым.
Он был удивительно красив: высокий, смуглый, с проникновенными каре-зелеными глазами. Девушки стекались к нему толпами, и он не пропускал ни одной из них.
Я не судила его за это отвратительное поведение слишком строго, так как знала, что оно является следствием по-настоящему ужасных вещей, которые происходили с ним в детстве. Но беспокоилась. Я надеялась, что в один прекрасный день он найдет человека, который сможет заполнить пустоту в его душе, а пока эта роль отводилась целой веренице женщин.
— Так ты останешься на сегодняшнюю репетицию? — спросила меня Анжела, пытаясь увести разговор подальше от последней сексуальной оргии Дома.
— Не-а. Думаю, пойду поищу работу еще.
