Но когда на экране фотографии с тайскими видами сменяются скучной диаграммой, меня осеняет гениальная мысль. Ну разумеется! Я могу заплатить за шарф наличными. Против наличных никто не попрет. Сто фунтов обналичу с кредитки, и остается лишь занять где-то еще двадцать.
Выдираю страничку из своего блокнота, пишу: «Можешь дать взаймы двадцать фунтов?» — и передаю бумажку Элли, которая все еще тайком слушает что-то по мобильнику. Интересно, неужели до сих пор гороскоп? Она опускает взгляд на бумажку, мотает головой и корябает: «Нет, не могу. Мою карточку автомат сожрал. Живу на столовские талоны».
Вот черт! Помедлив немного, пишу: «А кредитку можешь дать взаймы? Я верну деньги, честное слово. И что ты там слушаешь?»
Передаю ей записку, и тут же в зале включают свет. Презентация закончилась, а я не слышала ни одного слова. Люди начинают вставать с мест, а девушка-пиарщица раздает глянцевые брошюрки. Элли закончила слушать свой мобильник и улыбается мне:
— Предсказания в любви. Всегда сбываются. — И тут же начинает набирать другой номер.
— Да уж, вранье это все, — неодобрительно качаю я головой. — Поверить не могу, что ты это всерьез. А еще финансовый журналист.
— На себя посмотри, — говорит она, и мы дружно смеемся.
Но тут какой-то старый пень из центральной газеты поворачивается к нам и кидает злобный взгляд.
— Дамы и господа, — раздается пронзительный голос, и я поневоле смотрю на сцену. Это Алисия. Она вышла вперед. А у нее красивые ноги, завистливо отмечаю я про себя. — Как видите, Сберегательный счет Экзотических Возможностей Форланда предлагает совершенно новый подход к инвестициям. — Она оглядывает зал, встречает мой взгляд и холодно улыбается.
— «Экзотические возможности…» — насмешливо говорю я Элли вполголоса и тычу в буклет. — Скорее экзотические цены. Видела, сколько у них это стоит?
Я всегда в первую очередь смотрю на цены. Элли понимающе поднимает глаза к потолку, но от телефона не отрывается.
— «Форланд Инвестментс» — это всегда увеличение капитала, — продолжает Алисия своим противным голосом. — «Форланд» предлагает вам больше.
— Они больше берут, вы больше теряете, — нечаянно слишком громко говорю я. В зале раздается смех.
Черт, неудобно как вышло. Теперь еще и Люк Брендон на меня уставился. Я быстренько утыкаю нос в блокнот и делаю вид, будто что-то записываю. Хотя, если честно, не понимаю, чего ради вообще притворяться. Мы же все равно в своем журнале не печатаем ничего помимо той чепухи, что они выдают нам в своих пресс-релизах. Компания «Форланд Инвестментс» выкупает у нас целый разворот на рекламу каждый месяц. Кроме того, в прошлом году они организовали для Филипа какую-то деловую (ха-ха) поездку в Таиланд. Так что нам про них разрешено писать только хвалебные отзывы и петь дифирамбы.
Пока Алисия что-то там вещает, я наклоняюсь к Элли и шепчу:
— Ну что, можно мне попользоваться твоей кредиткой?
— Я по ней уже все выгребла — даже лимит исчерпала, — извиняется она тоже шепотом.-С чего бы я иначе стала на талоны питаться?
— Но мне нужны деньги! Очень! Мне до зарезу нужны двадцать фунтов.
Это прозвучало слишком громко. Алисия замолкает, но тут же находится:
— Может быть, вам стоит вложить деньги в «Форланд Инвестментс», Ребекка?
По залу опять прокатывается смешок. Некоторые оборачиваются, чтобы поглазеть на меня, и я нагло смотрю на них в ответ.
Господи, они ведь тоже журналисты. Могли бы принять мою сторону. Где же наша профессиональная солидарность? Нет, я, конечно, не член профсоюза, но тем не менее.
— Для чего вам двадцать фунтов? — спрашивает Люк Брендон со сцены.
— Э-э… для тетушки, — дерзко заявляю я. — Она в больнице, и я хотела купить ей подарок.
И тут, к моему изумлению, Люк Брендон достает из кармана двадцать фунтов и передает их мужчине в первом ряду. Тот сначала мешкает, но потом передает их на второй ряд, и так двадцать фунтов из рук в руки, из ряда в ряд плывут ко мне, словно фанат на рок-концерте. Когда купюра наконец достигает цели, зал взрывается аплодисментами, вгоняя меня в краску.
— Спасибо, — тихо говорю я. — Конечно, я обязательно верну вам эти деньги.
— Передайте мои наилучшие пожелания вашей тетушке, — отвечает Люк Брендон.
— Спасибо, — снова благодарю я, потом кидаю взгляд на Алисию, и меня окатывает волна победного восторга. Она выглядит совершенно убитой.
К концу времени, отведенного на вопросы, люди начинают потихоньку сбегать. Обычно я тоже стараюсь улизнуть, чтобы выкроить часок для чашечки капуччино и шатаний по магазинам. Но не сегодня. Сегодня я решила досидеть до последнего, самого нудного вопроса о налогообложении и после лично поблагодарить Люка Брендона за его добрый, хотя и унизительный жест. А уж потом пойти выкупать свой шарф. Ура!
Однако план неожиданно проваливается. Уже после нескольких вопросов Люк Брендон встает, шепчет что-то Алисии и направляется к выходу.
— Спасибо, — бормочу я, когда он проходит мимо, но не уверена, что он расслышал.
Какая разница? Главное, что я получила свои двадцать фунтов.
По дороге из Вестминстера поезд вдруг останавливается в тоннеле. Проходит пять минут, десять. Вот не везет! Обычно я, наоборот, очень надеюсь, что поезд где-нибудь застрянет и у меня появится уважительная причина подольше не возвращаться в офис. Но сегодня я веду себя, как нервный бизнесмен-язвенник. Барабаню пальцами по стеклу, всматриваюсь в темноту, как будто надеюсь что-то разглядеть.
Умом понимаю, что до закрытия магазина еще масса времени. И что даже если я опоздаю, шарфик вряд ли успеют продать кому-то другому. Но тем не менее такая угроза есть. Так что пока шарфик не будет у меня в руках, расслабиться я не смогу.
Когда поезд наконец приходит в движение, я поудобнее устраиваюсь на сиденье, демонстративно вздыхаю и обращаю взор на сидящего рядом бледного и тихого мужчину.
— Ну слава богу! А то я уже всякую надежду потеряла.
— Да, это нервирует, — тихо соглашается он.
— Им ведь и в голову не придет подумать, что у нас есть срочные дела! Я вот, например, очень спешу.
— Да, я тоже тороплюсь.
— Не знаю, что бы я делала, если бы мы сейчас не поехали. Чувствую себя такой… беспомощной.
— Да, понимаю. Они не думают, что некоторые из нас… — он вежливо кивает в мою сторону, — не просто так едут. И кому-то очень важно приехать как можно скорей…
— Вот именно! — подхватываю я. — А вы куда торопитесь?
— У меня жена рожает, — отвечает тот. — Наш четвертый.
— О, — удивляюсь я. — Боже мой… поздравляю. Надеюсь, вы…
— В прошлый раз она за полтора часа родила, — говорит он, вытирая влажный лоб. — А я в метро уже сорок минут еду. Ну что ж. Главное, мы сдвинулись с места. — Он пожимает плечами и улыбается мне. — А куда вы спешите? Какое у вас срочное дело?
