— Три, — безжизненным голосом сообщила Элла, — хотя это и не твое дело, Джек Кигэн. Два стакана белого вина и один — апельсинового сока.
— А, ясно. Два стакана с интервалом в пять минут, так ведь, Элла?
— Тебе виднее, ты же считал.
— Зачем считать, Элла, ведь мы оба с тобой знаем правду. Но уже то, что ты призналась в двух стаканах, можно считать большим прогрессом. В прежние времена…
— Вот именно, в прежние, — перебила Элла, — все это в прошлом, и пусть там и останется. Так же как наш брак, моя проблема со спиртным отошла в прошлое.
— Если ты так считаешь…
— Считаю. Но если тебе необходимо увидеть самому, чтобы поверить, что ж, можешь остаться и посчитать глотки, стаканы, бутылки, можешь даже поделиться со Стивеном опытом, когда я в конце концов пьяная свалюсь под стол.
— Благодарю покорно, но нет. Слава Богу, за тебя теперь отвечает Толланд, не я.
— Вот тут ты ошибаешься, Джек. Я свободная женщина и намереваюсь оставаться такой и впредь.
Не дожидаясь ответа, Элла развернулась и пошла прочь, пробираясь вдоль стены танцевального зала к тому месту, где они сидели со Стивеном. Когда Стивена не оказалось на месте, она растерянно остановилась и без особого энтузиазма поискала его среди танцующих. Комната виделась ей как в тумане, мысли путались.
Будь проклят Джек Кигэн! Уволится она от него, уволится прямо сейчас и популярно объяснит, что именно он может делать со своей работой! Она переживет, ведь справилась же раньше, справится и теперь. А когда за кулисами поджидает Стивен…
Элла внутренне поежилась. Инстинкт подсказывал ей, что вопрос о работе на Стивена больше не стоит. Все или ничего, только так. Если партнерство, то во всех отношениях. Она не любит Стивена и не уверена, что Стивен любит ее по-настоящему, но из них могла бы получиться отличная пара. Они бы вместе работали, вместе жили, занимались любовью…
На этом пункте ее мысли споткнулись. Сама мысль о том, чтобы провести ночь в объятиях другого мужчины, в его постели, странным образом нервировала. Нелепо, конечно, она взрослая женщина, а не какая-нибудь пугливая девственница. Она не просто занималась любовью с Джеком, она жаждала этого, ей нужны мужские ласки, мужские прикосновения, нужен мужчина.
Но только Джек, всегда один Джек.
Джек возник буквально из ниоткуда.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Толланд тебя бросил?
Его гнев и презрение, казалось, растаяли без следа, руки обвились вокруг нее и прижали Эллу к его твердому телу. Внезапный всплеск желания застал Эллу врасплох, она вырвалась из его объятий и отскочила как ошпаренная кошка.
Реакция Джека была молниеносной, он схватил Эллу за руку. Не в силах сопротивляться, она опустила глаза. Шаг, потом еще один, и наконец Элла встала вплотную к нему, уставившись в полированный пол под ногами. Джек взял ее двумя пальцами за подбородок и заставил поднять голову.
— Ох, Элла, Элла, — мягко упрекнул он, — что же мне с тобой делать?
Когда Элла все-таки отважилась встретиться с ним взглядом, Джек потянул ее за собой в толпу танцующих. Они находились так близко друг к другу, что Элла ощущала под своей щекой биение его сердца. Джек так же возбужден, как она, и желает ее не меньше, чем она его, поняла Элла, когда Джек прижал ее к себе и она почувствовала его напряженную плоть.
— Расслабься, — прошептал Джек ей в волосы. Руки его ласково прошлись по оголенной коже ее плеч и спины. — Просто расслабься. Мы одни в этой толпе, и я хочу, чтобы ты наслаждалась каждым мигом.
— Бесполезное занятие, — упрямо возразила Элла, вознамерившись держать голову прямо, чего бы это ей ни стоило. — Ты с Флисс, а я со Стивеном.
— Шш, — прошептал Джек, приложив палец к ее губам. — Тише. Представь себе, что мы одни, только ты и я.
Элла отчаянно пыталась сохранить самообладание, с ужасом сознавая, что Джек способен воспламенить ее одним лишь прикосновением, словом, даже взглядом, что он может уничтожить ее, как уже уничтожил однажды.
Одни? О Господи, Джек. — Элла не забыла и не простила его издевки, и ей даже удалось произнести эти слова насмешливо. — Воображать, будто мы одни, когда вокруг как минимум человек пятьсот, просто безумие. — Вспомнив, как Джек предложил Стивену фляжку с виски, она не смогла удержаться от маленькой мести и добавила: — Разумеется, если это не пьяный бред человека, перебравшего виски.
— Скорее, шампанского, — сказал Джек, в танце увлекая ее через открытую дверь на террасу. Терраса оказалась ярко освещенной, но он ухитрился мгновенно отыскать затененный альков, укрывший их обоих от посторонних глаз. Воспользовавшись случаем, Джек тут же припал к ее губам. — Я выпил не больше одного-двух бокалов, уверяю тебя.
— Значит, ты трезв как стеклышко? — с вызовом спросила Элла. Она вдруг почувствовала слабость в коленях и ужасно разозлилась на себя.
— Напротив, я совершенно пьян, пьян нектаром твоих губ. О Господи, женщина, — вдруг простонал он с неожиданной мукой в голосе, — ты даже не представляешь, что со мной делаешь. И я должен просить у тебя прощения, я ошибся. Каждое слово моих обвинений — отвратительная напраслина. Мне хотелось на кого-то наброситься, и прошлое показалось легкой мишенью. Если у тебя есть желание влепить мне пощечину, валяй, я не возражаю, по-моему, мне станет тогда гораздо легче.
Вероятно, Элле и самой стало бы легче, но у нее рука не поднималась. Уик-энд со Стивеном и сопряженные с ним волнения, эта нескончаемая ночь, которую ей приходилось проводить под одной крышей с Флисс и Джеком, — все вместе оказалось непосильной нагрузкой для ее истерзанных нервов.
Впрочем, ночь была не такой уж нескончаемой, и ей не впервой оказаться в одном доме с Флисс и Джеком, а впереди предстояло еще пять недель службы в их доме. Элла невольно поморщилась. Еще пять недель ей предстоит мучиться, представляя Джека с Флисс, представляя, как они обнимаются, целуются, занимаются любовью…
— Ох, Элла, — протянул Джек, заметив тень боли, промелькнувшую в ее глазах. Он снова склонился к ее губам.
— Нет, Джек! — Элла попыталась высвободиться из его объятий.
— Да! — Джек обхватил ее лицо ладонями и прижался к губам в голодном, страстном поцелуе. Чем больше Элла сопротивлялась, тем сильнее становились его объятия, но, когда Джек почувствовал, что Элла обмякла в его руках, их железная хватка едва заметно ослабла.
Элла поняла, что тонет, все ее благие намерения разбиваются вдребезги под напором запретной страсти. Наконец Джек оторвался от ее губ, в полумраке серьезно посмотрел ей в глаза и покачал головой.
