Первое, что она заметила, когда снова вошла в ломик, было то, что она больше не испытывает той смутной депрессии, которую всегда чувствовала в прошлом. Теперь ей здесь было хорошо. Никаких томительных вопросов или лишающих покоя воспоминаний. Просто хорошо.
Кони вывел ее на долгую прогулку по побережью, прежде чем они уселись за приготовленный своими силами ужин из паэльи и вина. Хонор поддразнивала своего новоиспеченного супруга насчет его способностей на кухне, но он заверял, что она получила не мужа, а клад.
Только когда они уже сидели вместе на диване и попивали бренди, взгляд Хонор упал на старинный, кованный железом деревянный сундук. Она задумчиво уставилась на него и долго не отводила глаз.
— О чем ты думаешь, милая? — тихо спросил Кони.
— Я просто размышляю, что же все-таки может быть спрятано в этом старом сундуке. На самом деле я никогда основательно не просматривала вещи отца. Это было слишком больно. Может, настало время посмотреть?
Кони смотрел на нее минуту или две, а потом, не сказав ни слова, встал и прошел через комнату отпереть железный замок. Крышка застонала, когда он ее открыл. Хонор присоединилась к нему и заглянула в сундук.
— Просто еще фотографии, бухгалтерские книги и номера журналов про скачки, — заметила она.
Встав на колени, она начала поднимать некоторые пожелтевшие бумаги. Конн тоже опустился на одно колено рядом с ней.
Они провели почти два часа, разбирая содержимое сундука. По большей мере из-за того, что Конн прерывался, чтобы прочесть все, что находил о Стиляге.
— Хамфри говорит, Наследник может стать таким же, как его предок, через год-другой, — гордо сообщил он Хонор. — Тогда мы сделаем из него племенного жеребца.
— Наследнику, вероятно, это понравится, — ухмыльнулась Хонор, протягивая руку за еще одним сложенным номером «Дейли рейсинг форм».
— Будучи мужского пола, он, по всей видимости, много думает и фантазирует о подобных вещах.
— Снова ты за свое, — пожаловался Конн.
Он замолчал, когда из сложенной газеты выпала небольшая книжка в кожаном переплете.
— Что это такое?
— Похоже на дневник или записную книжку, — сказала Хонор, вертя книгу в руках.
Она осторожно открыла ее и принялась рассматривать отчетливый небрежный почерк на ее страницах.
— Моего отца. Я в этом уверена. Похоже на какие-то финансовые записи.
— Ну-ка, дай взглянуть.
Кони протянул руку, чтобы взять у нее книгу.
— Ты права. Это текуший счет какого-то долга. Хочешь угадать, комусистематически выплачивалось каждые три месяца?
— Итану Бейли? — Хонор наклонилась через плечо Кона, чтобы всмотреться в страницу перед ним
Конн кивнул:
— Здесь должна быть одна запись. Не так просто занять огромную сумму денег у такого человека, как Итан Бейли, и не фиксировать выплаты. Это все здесь. Хороший бухгалтер может, верятно, проследить всю историю сделки, если будет иметь эту книгу.
— И доказать, что Бейли был в деле с отцом и Стоунером, — продолжила Хонор. — Хотя и не знаю, куда нас это заведет. Это было так давно.
Кони продолжал переворачиватьстраницы, продвигаясь к концу книги. Записи с точным отчетом о долге продолжились, но теперь внизу страницыцы стали появляться какие-то заметки.
Конн остановился, чтобы они с Хонор смогли прочесть их.
— Дик пишет, что ощущает беспокойство по поводу Бейли. Говорит, в этом человеке есть что-то, чему он не может доиеригь, — читал Кони.
— Дик — это твой отчим? — спросила Хонор с любопытством. — Сокращенное от Ричард?
— Верно. Послушай вот это.
Конн выбрал другой отрывок и стал читать его вслух.
«Вынужден согласиться с Диком. Этот бизнес с Бейли нужно проверить. Я собираюсь оставлять более точные записи в этой бухгалтерской книге. Она послужит официальным документом на случай, если то, чего мы с Диком боимся, произойдет на самом деле. Если мы не правы, Итан никогда не узнает, что мы ему не доверяли. Если правы, новая фирна «Стоунер&Мейфилд» большой беде. Скандал такого масштаба замять будет трудно»
С этого метса и далее перечислялись подробности подозреваемого незаконного ввоза оружия вместе с именем человека, который предавал им информацию. Тут было и краткое описание ловушки, которая была расставлена. На этом записи в книге обрывались.
Хонор вздохнула после того, как Конн закрыл книгу, и положила ее назад в сундук:
— Это все здесь.
— Хочешьпредать это гласности? Я все же не думаю, что мы сумеем присовокупить это к делу. Это старая истории, и все произошло в другой стране давным-давно.
— Интересно, какую историю преподносит Бейли полиции?
Конн покачал головой:
— Сомневаюсь, что он вытащит на свет божий этот скандал с контрабандой оружия. Он слишком хитер, он не станет провоцировать вопросы о своем прошлом, если в этом нет необходимости.
— А что, если станет, Конн? Он снова может вывалять в грязи имена наших отцов.
— На этот раз у нас есть эта книга. — Ои указал на кожаный том.
— Это может и не остановить его, — забеспокоилась Хонор. — Бейли может решить, что ему нечего терять. Мы никогда на самом деле не задумывались о таком повороте дела. Если он заговорит, действительно заговорит, все это снова выплывет на поверхность.
— Думаю, мы с тобой сможем пережить еше один раунд этого скандала, не так ли? — тихо спросил Конн.
Она ласково улыбнулась:
— Думаю, вместе мы сможем пережить все, что угодно.
Он протянул руку, чтобы закрыть крышку сундука.
— Это будет такая старая новость, что очень немногие люди заинтересуются ею. За исключением, естественно, людей, которые врашаются на ипподроме. Это, вероятно, просто сфокусирует внимание на Наследнике. Сделает из него легендарного коня или что-то в этом роде. Может быть, ему нужна некоторая таинственность, чтобы сделать себе имя в ипподромных кругах. Великие скакуны всегда имеют свою историю, и о них рассказывают легенды.
Хонор не удержалась и рассмеялась:
— Ты один из очень преданных владельцев, Конн Ланлри Ты заразился этой лихорадкой.
Он выпрямился и протянул руку, чтобы заключить се в обьятия. Его глаза цвета оружейного металла вдруг стали полны решимости.
— Но не такой жестокой, как та лихорадка, какой я заразился из-за тебя, Хонор Мейфилд Лаидри. И думаю, я наконец, нашел слово, описывающее ее. Оно жжет мой мозг с тех пор, как ты стала моей женой.
Хонор затихла в его объятиях:
— Правда, Коин?
— Я люблю тебя, Хонор. — Слова были произнесены низким хриплым голосом, который потряс ее до глубины души. — Не знаю, почему я так долго не мог этого понять. Но теперь я знаю. Теперь я уверен. Полностью уверен.
