Растягиваю губы в подобии улыбки и встаю из-за стола.
— Прощайте, — говорю мужчинам.
— Ну что ты, — открывает свой рот мой "жених". — До скорой встречи.
Стреляю в него глазами и жалею, что я не Горгона. Красивое, каменное изваяние получилось бы. Наглец лишь ухмыляется. Не сказав больше ни слова, выскочила из кабинета.
Подбежала к лифту, нажала кнопку, к счастью дверь сразу открылась, и я поспешила покинуть это здание.
Непробиваемая гора мышц бесит меня, и отец со своей уверенностью, что имеет право за меня решать, тоже бесит.
Вылетаю из лифта, не замечая ничего вокруг. И тут меня хватают за запястье.
— Ну привет, птичка, — шипит мне почти в лицо, еще один ненавистный мне человек.
— Отпусти, — точно в такой же манере отвечаю ему. Я сейчас так зла, что даже в голову не приходит испугаться.
Он испепеляет меня злым взглядом. Возникает вопрос, что же его так вывело из себя.
— Я буду кричать, — предупреждаю его.
— Обязательно, когда я буду в тебе. — говорит это хамло, но не на ту напал.
Здесь я на своей территории. Стоит мне поднять шум, как его скрутят и вышвырнут отсюда. Неужели он этого не понимает? И меня это искренне удивляет.
— Ты больной? — спрашиваю я, чем бешу его ещё больше, хватка на моём запястье сжимается ещё сильнее. — Отпусти, — дергаю рукой, угрожаю, что расскажу отцу.
Он же должен понимать, что может вылететь отсюда прямо сегодня. Но он не понимает. Или в своём "затмении" не может этого понять. Лицо его искажено злобой.
— Отпусти, больной придурок, — мне действительно становится страшно, когда он рявкнул:
— Рот закрой!
— Отпусти, — слышу я спокойное, вальяжное требование своего "жениха". Он расслабленно, засунув руки в карманы, стоит за Лёшей. Тот, не отпуская моей руки, поворачивается к нему.
— Ты куда-то шёл? — спрашивает мой пленитель, зло выплевывая слова.
— Ага, догонял свою невесту, чтобы отвезти домой.
Сжимаю плотно челюсти на слове "невеста". Но не пытаюсь сейчас возражать. Из двух зол я выберу Матвея. Лёша бросает на меня недоверчивый взгляд. Я в ответ приподнимаю бровь.
— Серьезно? Невеста этого? — спрашивает он.
— Серьезно, — отвечает спокойный как танк Матвей. — Так что, отпусти девушку.
— Что же ты, Птичка, мне в субботу про жениха ничего не сказала? — с издевательской усмешкой спрашивает Леша.
Перевожу взгляд на Матвея, вижу, как желваки ходят на его лице, а мышцы на руках напрягаются. Он понял, что все эти засосы на мне оставил Лёша. Снова смотрю на больного придурка.
— Ты мне про невесту тоже ничего не сказал, — парирую я. — Кстати, а Даша где?
После этого вопроса его лицо меняется, искажается, становится отвратительно в своей злобе. Боже, неужели попала в цель? Может Дашке сбежать удалось? Ехидно улыбаюсь, радуюсь за девушку.
— Или она уже с другим? — добиваю его.
Хватка на запястье снова усиливается, мне кажется ещё чуть-чуть, и он просто раздробит мне кости. Но при этом стараюсь не морщиться от боли. С вызовом смотрю на искаженное гневом лицо.
— Руки убери, — между нами становится мой "жених".
Леша словно забыл о нём. Переводит на Матвея гневный взгляд, но похоже его это не смутило. Этот шкаф по-прежнему не возмутим.
Он достает из кармана брюк ключи и подает мне:
— Черный chevrolet. - и снова переключает внимание на Лёшу. — По-хорошему прошу, руки убери, — говорит ему.
Они сверлят глазами друг друга несколько долгих секунд. А потом захват на моём запястье расслабляется, и я вырываю руку.
Всё запястье красное и завтра, наверняка, будет выглядеть ужасно.
— Наташа, подожди в машине, — не оборачиваясь говорит мне Матвей и я спешу удалиться.
Леша
Птичка уходит. А мне похеру, мне всё равно на ком отыграться. Одно напрягает, обезболивающее теряет эффект, и ребро начинает давать о себе знать.
Женишок стоит и провожает взглядом Птичку, пока она не скрывается за дверями.
— Ну что, пообщаемся? — спрашивает он.
— Ну, давай пообщаемся, — смотрю на него сверху вниз не скрываю своего пренебрежения и презрения. Осматриваю его, ниже меня, но накачен не хило. Я бы сказал, перекачен. Кто он вообще такой? И откуда нарисовался?
Лифт возле нас открывается, оттуда выходят люди. Стоило последнему человеку выйти, как этот урод, хватает меня за грудки и толкает в лифт.
От неожиданности слегка теряю равновесие, и делаю шаг назад, позволяя затолкнуть себя внутрь. Двери за нами закрываются, а мудила нажимает кнопку "стоп".
— Значит так, гений Алексей. То, что Тихомиров впечатлился твоими способностями, не позволит тебе задержаться здесь и на минуту, если я хоть раз увижу тебя возле Наташи. Два раза я не повторяю.
— Да, неужели? — сбрасываю его руки. — Кто ты вообще такой, чтобы мне условия ставить?
В следующую секунду мне прилетает удар в больной бок. Сука. Кажется, искры из глаз посыпались. Адская боль прошибла насквозь. Сука.
Сгибаюсь пополам, пытаюсь справиться с болью, и отдышаться.
Он отошел, и стоит в стороне, словно и не произошло ничего. Но это только разозлило ещё больше. Стало последней каплей, что перевела злость на новый уровень, сменив её на ярость.
Как только дышать стало легче, я разогнулся и сделал резкий выпад, ударив этого урода в челюсть. Его голова дёрнулась, а в уголке губ показалась кровь. Он слизал её языком.
— Значит не понимаешь? — проговорил он, и снова пошел в атаку.
Но я был готов, и в этот раз ушел от удара. Пространства было мало, и уходить от ударов было сложно. Один из мой ударов прошел мимо, так как он резко ушел в сторону. Мой кулак вписался в металл стенки лифта, и отозвался болью в кисти. Но сдаваться я не собирался. Ярость требовала выхода и заглушала боль.
— Остановись, придурок, — услышал я своего соперника. — Я же прибью.
— А ты попробуй, — с вызовом бросаю ему.
Он снова резко делает выпад и попадает в больной бок. Сука. Падаю на колени от дикой боли. Если до этого я сомневался, что есть проблемы с ребром, то сейчас уже был уверен — перелом там будет.
Этот мудак подходит и хватает меня за волосы, заставляя поднять лицо вверх и смотрит мне в глаза. Только что пытается увидеть, непонятно. Страха там нет, а вот ненависти и ярости через край.
За дверями раздаётся шум, а потом стук.
— Откройте лифт, — кричат нам за закрытыми створками. Но ни я, ни этот урод не обращаем внимания на крики за дверью.
— Значит так, — медленно говорит он. — Я в следующий раз, останавливаться не буду. Это за то, что ты посмел её тронуть, и оставить на ней свои метки. И тебя даже твой папочка хирург не зашьет, если увижу возле неё на расстоянии километра.
Улыбаюсь. Подготовился сука. Информацию собрал, только когда успел. Не отпуская моих волос, он залез во внутренний карман моего пиджака и достал оттуда телефон. Подаёт мне.
— Удали её номер. — приказывает он и отпускает мои волосы.
Беру протянутый телефон, снимаю блокировку с экрана. Захожу в контакты и удаляю номер Птички.
В дверь нещадно колотят. Ублюдок нажимает кнопку, и створки разъезжаются.
— Если тебе, хоть чуть-чуть, дорого это место, то не отсвечивай. Хоть один косяк, и лучше сразу покинь город. Иначе, нам здесь двоим будет тесно.
Он уходит, засунув руки в карманы брюк. Охрана, что удивительно, его совсем не трогает. Расступается пропуская. Бля*ь кто он такой?
Стоило ему уйти, как охранники ринулись ко мне на помощь. Помогли встать. Сжал зубы, боль в ребре была очень сильной, почти нестерпимой.
— Отведите его в медпункт, — говорит один из охранников.
Выходим из лифта, вокруг собрались зеваки. Но мне пох*й. Пусть потом трындят, что хотят.
Меня отводят в медицинский кабинет. Здесь работает фельдшер. Молодой, но толковый парень.
Он осматривает мой бок и говорит, что нужно сделать снимок. Накладывает тугую повязку, колет обезболивающее, обрабатывает ссадины на руках и, снова лопнувшей, губе.
