— Сдал, конечно.
— Ты ж говорил, какой-то препод не хотел тебе зачёт ставить…
— Да мало ли, что он там хотел или не хотел. Ты же знаешь, я умею убеждать.
— Могу представить, — хмыкнул Грач. — А ты чего голый? Ты там не один, что ли? Колись! Никак подружку таки завел?
Вообще-то я был в боксерах. И конечно же, один. Жара просто.
— Кто о чем, а Грач о бабах, — скривился я. — Лучше скажи, а сам-то закрыл сессию?
— А то! Да мне почти всё автоматом поставили. А в Иркутск на лето не собираешься?
— Что я там забыл? Неее, нафиг. Тем более батя недавно был. А ты что, по мне соскучился?
— Ага, ночей не сплю, тоскую, — хохотнул он. — Всё жду, когда ж ты приедешь.
— Грач, я о тебе чего-то не знаю? — у меня тоже вырвался смешок.
— Есть кое-что, — продолжал он паясничать.
— Всё, не звони мне больше, — подыгрывал ему я.
— Да иди ты! — он уже хохотал в голос, потом, просмеявшись, сообщил. — А у меня новость. Только давай без этих твоих… подколок.
— Ну? Говори, че там у тебя?
— Ну я, короче, сделал своей Ане предложение, и она согласилась.
Аня… Без понятия, кто такая. Хотя Грач утверждал, что я ее видел ещё в Иркутске. Он даже, вроде как, нас знакомил. Но я, хоть убей, не помнил никакой Ани. Иногда Грач про нее что-то пытался рассказывать, но я сразу же сливался. Мне вся эта сентиментальная хрень вообще неинтересна. Но сейчас, конечно, прифигел.
— Ты собрался жениться?! Нахрена тебе это надо? Она что, тебе так не давала?
— Да при чем тут это? — сразу посмурнел он.
— Да при том, что все они суки.
— Аня не такая.
— Да все они такие. Даже те, которые сначала кажутся не такими.
— Слушай, ты её не знаешь, не говори так.
— Ты прям знаешь.
— Знаю!
— Блин, Грач, ну не будь идиотом. Так она тебе всё про себя сразу и рассказала. Нет, реально, тебе спокойно жить надоело?
— Короче, Тим, я ж просил, давай без вот этого всего. Я вообще-то её люблю.
— Дурак ты, Паха.
— Зря я тебе сказал, — надулся он.
— Зря ты жизнь себе поганишь. Мне реально тебя жалко.
— Короче, всё. Проехали, считай, что я тебе ничего не говорил. Кстати! Знаешь кого я на днях видел? Марину.
Вот нахрена он это сказал? Всё равно что под дых неожиданно ударил. Мы же год назад договорились с ним её вообще никогда не упоминать. Его Аня сразу отъехала на десятый план.
— Какую ещё Марину? — зачем-то спросил я, хотя прекрасно понял, о ком он.
— Ну ту самую. Ещё скажи, что её ты тоже уже не помнишь.
— Не помню, — отрезал я, потом через силу выдавил ухмылку: — Лучше расскажи, что там за невеста у тебя такая не такая.
В груди пекло. Хотелось не просто послать Грачева, а сделать ему тоже больно, высмеять, унизить, чтоб впредь даже не заикался о ней. На языке уже вертелись глумливые слова. Но вместо этого я сказал:
— Ладно, Грач, давай там, держись, женишок. Привет Оле.
— Ане, — поправил он.
— Угу, и Ане тоже.
Я захлопнул макбук. Вышел на балкон, закурил. Можно врать себе сколько угодно, но эта зараза все еще сидела внутри. Два года, сука, прошло, два чертовых года с последней нашей встречи! А стоило Грачеву про нее сказать, как меня сразу выбило.
Грач думает, что я ее еще люблю, но это чушь. Потому что я ее ненавижу. Может, не так сильно, как поначалу, точнее, не так бурно. Но до сих пор от ненависти к ней внутри горит. Многое бы я дал, чтобы просто всё забыть. Её забыть.
Грач тогда говорил, клин клином вышибают. Надо, типа, замутить с другой девкой. Я, конечно, Грачева с его советами послал, но сейчас думаю, может, и стоит. Не всерьез, конечно, а тупо отвлечься.
Вон соседка — у нас балконы рядом — задолбала всякими намеками. То сигареты стреляет, то просит соль, то зовет к себе что-то там починить. И тоном таким… ну, понятно, каким.
Сигареты я еще даю молча, а со всем остальным — обламываю. А так-то она ничего, если сильно не придираться. Вполне себе на раз-другой сойдет. Как только снова сунется ко мне — надо будет подкатить, решил я. Да, так и сделаю.
И она, как по заказу, вышла на балкон в одном лифчике. Ну или в купальнике, не знаю. Облокотившись о перила, посмотрела на меня.
— Привет, Тимур. Жарища, да?
— Угу.
— Угостишь сигареткой?
Я выбил из пачки одну, протянул ей.
— Спасибо, — проворковала она. — Слушай, а что ты вечером делаешь? Может, зайдешь? Посидим? А то что-то скучно…
Ну вот, даже делать ничего не нужно, мелькнула мысль. Всё само получилось.
Я скосил на неё взгляд и, ни слова не говоря, затушил окурок и вернулся в квартиру. Да ну нафиг этот клин. Тошнит.
«Ты просто её ещё любишь», — тут же непрошенно всплыли в памяти слова Грачева.
Да ни черта подобного, разозлился я. Я её ненавижу, произнес так, будто с кем-то спорил. Просто сегодня жарко, поэтому ничего неохота. Как-нибудь в другой раз...
КОНЕЦ
