то благотворительные мероприятия.
Я, если честно, даже удивилась, когда Герман предложил лететь на море. Перед самыми выборами оставить отца. Мне было непонятно. Но он заверил, что все решил и обо всем договорился.
Как оказалось – нет.
- Я без тебя никуда не полечу.
- Полетишь, - произносит он твердо, - я обещал тебе море, значит, ты его увидишь.
- Не полечу, - мотаю головой, - отдохнем в другой раз. После выборов.
Герман заключает мое лицо в своих ладонях и склоняется.
- Послушай меня. Ты полетишь и хорошенько отдохнешь перед началом учебного года. Походишь по экскурсиям, поваляешься на пляже и до отрыжки накупаешься в море.
- Нет…
Во мне поднимается паника. Я не хочу лететь без него! Я не могу лететь без него! Я боюсь! Я… я ни разу в жизни не выезжала за пределы страны.
Но, мать вашу, даже не в этом дело. Я категорически не хочу отдыхать без него!
- Да! – давит Герман.
- Я не полечу!
Он в своем уме?!
Сгоряча толкаю его в грудь и пытаюсь спрыгнуть с подоконника. Но с Греховцевым подобное не прокатывает. Поддев меня под ягодицами, с силой вжимает в себя.
- Раек… - нечасто, но он иногда называет меня так, - я, правда, не могу. Дела. Неприятные, тягостные, но важные.
- Я понимаю! Говорю же, отдохнем позже!
Он тяжело вздыхает и, словно задумавшись, медленно водит губами по моей щеке. Я упрямо молчу, а Герман будто принимает какое-то решение. Время от времени, вонзая в меня пальцы, сжимает до хруста костей.
- Хорошо, - выдает, наконец, - я что-нибудь придумаю. Постараюсь прилететь через пару – тройку дней.
- Постараешься?
- Прилечу через пару – тройку дней, - глядя в глаза, проговаривает он и добавляет уже тише, - обещаю.
- Тогда, может, и полетим вместе через пару дней, когда ты освободишься?
Герман качает отрицательно головой.
- Лети одна. Так надо, сладкая.
Разочарованно вздохнув, кладу голову на его плечо. Капризничать и устраивать истерики я не умею. Похоже, действительно придется лететь одной. Смириться с тем, что только семь из десяти запланированных дней мы проведем вместе.
Не так уж и мало.
Ночью, после того, как Греховцев брал меня как в последний раз, я предпринимаю еще одну робкую попытку уговорить его лететь вместе через три дня. Но он остается непреклонным и даже слышать ничего не желает о том, чтобы я осталась.
Окончательно сдавшись, на следующий день готовлюсь к отъезду. Герман лично проверяет все документы и заказывает для меня сопровождение на Кипре. А после сам отвозит в аэропорт.
- Я хотела с тобой лететь, - проговариваю тихо, уткнувшись лицом в его грудь.
- Тебя встретят сразу по прилету. Все будет хорошо.
- Что я там без тебя делать буду?
- Всего три дня, Коротышка. Ты и оглянуться не успеешь, как я прилечу.
Задираю голову вверх и всматриваюсь в строгие серые глаза. Интуитивно чувствую, как Герман напряжен, что, несмотря на внешнее спокойствие, вся эта ситуация с не вовремя свалившимися на него делами, ему тоже не по душе.
- Почему так смотришь? – хмурясь, спрашивает он.
- Как?
- Будто я тебя предал.
Изумленно задрав брови, хмыкаю.
- У тебя разыгралась фантазия. Ты не предатель.
Греховцев смотрит на меня долгим взглядом, кружит глазами по лицу, а затем, склонившись, целует в губы на виду у целой толпы народа.
- Отдыхай и ни о чем плохом не думай, - шепчет он на прощание, - прилечу, как только освобожусь.
- Люблю тебя.
- И я тебя…
Взвизгнув, я висну на его шее и целую в щеку.
******************
Все четыре часа перелета я не отвожу взгляда от иллюминатора. Это первое мое авитапутешествие, поэтому я жадно впитываю все, что вижу и чувствую. От волнительных взлета и посадки до вида кудрявых облаков под крыльями самолета.
Не стесняясь соседей – пассажиров, фотографирую все подряд, надеясь, что потом, просматривая эти фото, смогу снова испытать те чувства, что испытываю сейчас.
Когда самолет садится в аэропорту Пафоса, на Кипре уже почти ночь. Всматриваясь в толпу встречающих, нахожу глазами табличку со своим именем и, помахав рукой встречающей меня девушке, качу свой чемодан на колесах ей навстречу.
- Келли, - представляется она на чистейшем русском.
- Очень приятно, - жму хрупкую ладошку, - Раиса.
Играя бровями, она указывает на листок бумаги с моим именем.
- Ой! – восклицаю смущенно, - мозги все еще в зоне турбулентности.
- Бывает… Едем?
Уложив мой саквояж в багажник своего седана, Келли открывает для меня переднюю пассажирскую дверь.
- У вас редкое имя, - пытаясь найти тему для разговора, проговариваю я.
- Редкое для России. Я наполовину ирландка.
- Оу… Клево. Русская ирландка, работающая на Кипре.
- Типа того… - смеется блондинка.
Она приятная. По крайней мере – внешне. Короткие волнистые волосы, вздернутый носик и рассыпанные по лицу веснушки.
- Мне поручили сопровождать тебя в экскурсиях и помочь адаптироваться, - поворачивает ко мне голову, - ты здесь первый раз?
- Кхм… да, первый, - заикаюсь, не решаясь признаться, что из водоемов до сих пор видела только поросший тиной пруд, да мелкую каменистую речку в деревне.
Мы едем примерно минут сорок, и я немного расстраиваюсь, что за окном автомобиля ночь, потому что за городом ничего, кроме очертаний каких-то деревьев и пальм на фоне ночного неба не видно.
- Завтра можно общую экскурсию по побережью сделать, или ты хочешь памятники посмотреть?
Я, если честно, хочу увидеть все, но не с этой приятной Келли, а с Германом. Поэтому,
