Не после всего, что он сделал. Я пытаюсь не слушать то, что он говорит, но за последнюю фразу все же цепляюсь. Наверное, во мне живет мазохист, как по-другому назвать то, что я до сих пор его слушаю?
- Лер, у нас есть то самое важное, чего многие хотят, но не могут в силу обстоятельств иметь - связывающее звено, и уже скоро он увидит мир. Прошу, дай мне шанс быть частью этого мира.
Он притрагивается к моему животу, а я чувствую, как соленые капли скатываются по моей щеке, видимо, маску беспристрастности я никогда не умела держать. Слышу шаги Паши за спиной.
- У вас все нормально, Лер? - Я киваю, но не смотрю на него, а смотрю на руки Кира, которые покоятся на моем животе. Они могут как давать тепло, так и делать больно. Они могут быть беспощадны, они могут быть... "Почему все не может быть проще? Почему мой отец испортил твою жизнь, а ты решил уничтожить мою?" Я задаю себе вопросы, на которые нет ответов, отстраняюсь от него, убираю его руки и открываю дверь в машине, тихонько говоря.
- Для нас поздно, слишком поздно.
Да и было ли рано когда-то?... Не знаю. Он сошелся со мной, чтобы отомстить, а если месть убрать, что в остатке? Любовь? Сомневаюсь...
Глава 27
Дорога была тяжелая, к душевному раздраю прибавилась выматывающая пробка. С Пашей говорить не хотелось, каким бы он хорошим не был. Шутки не смешили, разговоры раздражали, а объятья стали неуютными. Как все могло враз настолько измениться? Я не знала ответа. Хотелось закрыться и побыть одной, чтобы осознать, понять... Каким бы ни был Кир, какие бы цели он не преследовал, его слова о ребенке вызвали во мне чувство смятения. Он затронул что-то во мне. Возможно, это первобытный инстинкт - материнский, возможно, чувства, которые не могут остыть за одну ночь. Но мой лед дал трещину. Я не успела разлюбить, стать безразличной к нему настолько, чтобы не реагировать на его слова, просто не успела возвести стену между нами. Да и он был прав во всем. Многие мечтают, а нам дали без усилий.
Почему-то мне казалось, что для него неважна моя беременность. Но его это поглаживание, его слова. Они навевали на мысли. Да, мне этого было мало, конечно. Я ему не верила, но, может быть... Может быть, ему не все равно на маленькое чудо. Я приложила ладошку к животу. В ответ меня оттуда толкнули.
Я уже хотела увидеть своего малыша, подержать его на руках. Мне страшно, я не знаю, что меня ждет. Но уже хочу этого. Хочу нового начала. Оно мне необходимо.
- Лер, пойдем, вроде бы уже начали ехать все. Ты как? Такая духота стоит.
- Нормально, поехали.
Мы с Пашей снова сели в машину и через час уже были в городе. В месте, где все началось, где прошла моя жизнь и откуда я позорно сбежала, чтобы вновь возвратиться. Только не папиной девочкой, а самостоятельной женщиной.
Дома меня должна ожидать Алла, так как ключей у меня не было. Она занималась всеми вопросами покупки, ремонта, мебели. За что я была безмерно благодарна. Хорошо, когда есть друзья. Не представляю, что бы я делала без нее. Она всегда прибегала мне на помощь. Поэтому мы с Пашей просто позвонили в дверь. Нас встретила улыбающаяся подруга, налетевшая вихрем на меня.
- Боже, Лер, ты такая, такая... Ох, мамочки, дай я тебя рассмотрю. Такая классная, румянец на лице такой чудесный. Тебе бы еще булку в руки, и все - прям, как моя маман.
- Ну, тоже скажешь, Инга Валерьевна такая красивая была беременная. А я бегемотище.
- Ну, не скажи, ты - красавица. - говорит мне, а потом переводит взгляд на Пашу. - Правда? Мы не знакомы, я Алла, - она обращается к нему, дабы тот подтвердил, и протягивает руку, при этом так мило улыбаясь.
Я закатываю глаза и смеюсь. О, мы включили свое очарование, Алла не теряется. Паша кивает, и даже как-то стушевывается от ее взгляда.
- Паша.
- Очень приятно, Паша, - выделяет она его имя.
Паша уходит, сказав, что ему нужно увидеться с отцом. Со стороны выглядит немного комично, как будто он убегает от настойчивости моей подруги, так как стоило нам зайти в квартиру она начала его расспрашивать обо всем, где он работает, чем увлекается. Мне кажется, его испугал такой напор, поэтому он так быстро сбежал, сославшись на дела.
- Лер, откуда ты их берешь? Такие кадры должны быть использованы по назначению. - говорит Алла, когда мы остаемся наедине.
- По какому назначению? - Спрашиваю, а она игриво шевелит бровями.
- Ты понимаешь, о чем я. Я бы ему точно нашла применение.
- Да, понимаю, и я в тебе ни капли не сомневаюсь. - Смеюсь.
Как же хорошо все-таки опять быть дома. Мне не хватало этой беззаботности, легкости.
- Алл, хотела тебя поблагодарить, здесь очень хорошо. Так уютно, лучше, наверное, и быть не может.
- Лер, главное, чтобы тебе здесь было хорошо. Мы с тобой так давно не разговаривали. Как там муж? Он вернулся?
- Да, и пожалуйста, не будем о нем. Не хочу. Лучше расскажи, что я пропустила?
- Та особо ничего, я как всегда. А вот Оксик наша пропала.
- Что значит, пропала?
- А то и значит, сколько раз за полгода ты с ней разговаривала?
- Не знаю, не так много, на самом деле.
- Вот и я о том же. Ну ладно ты, тебя хотя бы здесь не было, а я... Я же всегда дома, раньше она ко мне хотя бы на прически, макияж приходила, а сейчас вообще ни слуху ни духу. Звоню ей, а она говорит: "Я занята, потом перезвоню", и все. И ладно бы, если перезванивала, так нет, ничего.
- Может, подготовкой к
