Санджей рванул в свою комнату – к угрозе брата стоило прислушаться. Пока принимал душ, лихорадочно соображал, что придумал Ракеш, о каком азарте он говорит и что надеть, чтобы не казаться белой вороной. Санджей перебрал в уме все азартные мероприятия, которые в это время года и дня можно было посетить и остановился на скачках – лошади были их общим увлечением. Остановившись на этой идее, стал выбирать одежду. Он взял серебристо-серый костюм-тройку, белую рубашку и белый в серую крапинку галстук, а туфли выбрал светло-коричневого цвета. Легко сбежав по леснице, встретил в гостиной Анила и бабушку с тетей.
– Сынок, ты куда? – тут же спросила дади.
– Бабушка, я схожу на скачки. Анил, – обратился он к кузену, – Ты дозвонился до Лалит? Составите компанию?
– Кто такая Лалит? – тут же взяла след бабушка, не допуская и мысли, что в жизни внуков могут появиться неизвестные ей девушки.
– Бабушка, Лалит – это моя помощница. Очень хорошая девушка и хорошая подруга Анила, – просветил ее Санджей. – Так что, ты дозвонился? – снова обратился он к растерянному кузену.
– Да, она с родителями поехала в храм. Так что иди один.
– Какая хорошая девушка, – заметила Чанда. – Не болтается на улице, с родителями молится в храме. Я хочу с ней познакомиться. Анил, сынок, приведи ее к нам домой.
– Х-хорошо, дади, – заикаясь ответил Анил, а Санджей, смеясь, сбежал из дома и, прыгнув в машину, помчался к высотке.
Поднявшись на лифте он позвонил, и дверь открыл… брат.
– Ты уже здесь? – спросил Санджей.
Ракеш тем временем вернулся в гостиную и, расположившись на диване, пил чай.
– Мне ведь надо было забрать пиджак, который вчера присвоила Вика, и обещал день азарта. Так что, располагайся, – сделал он приглашающий жест, – девушки сейчас выйдут.
А в комнате Айрин и Вика одевались. Айрин выбрала бирюзовое шифоновое платье, в котором была, когда ее первый раз вызвали на совещание пояснить правки, внесенные в проект, и белый шраг с белыми туфлями. А Вика, обеспокоенная дневным солнцем и помня свои ожоги, надела красное в мелкий черный горошек закрытое платье и перетянула его черным тонким ремешком, туфли так же надела черные и с открытыми пальцами. На щиколотке красовался неизменный паял.
Сестры вышли к дожидающимся мужчинам, и те привычно потеряли дар речи.
Одна нежная и воздушная с шелковым водопадом темных волос, а вторая яркая, броская с непокорными локонами и ярко-красными, в цвет платья, губами.
– А что вы наденете на головы? – спросил Ракеш, когда вернулась способность говорить. – Во-первых, вам напечет головы и обгорит лицо, а, во-вторых, мы конечно не в Аскоте, но не стоит нарушать традицию – женщинам на скачки принято приходить в шляпках.
Девушки растерянно переглянулись – шляпок у них не было.
– Тогда, шопинг, – предложил неунывающий Ракеш.
Он привез компанию в самый большой бутик шляп. Чего там только не было. И малюсенькие, как таблетки, шляпки, и огромные, с цветами, перьями, спиралями, вуалетками, всевозможных форм и расцветок. Были даже в форме лебединой шеи, но девушки не стали никого эпатировать. Вика выбрала широкополую красную шляпку, а Айрин строгую, похожую на мужскую белую шляпу, подчеркивающую ее женственность. Пока сестры развлекались, примеряя все многообразие представленных в бутике шляп, мужчины сидели на диванчиках и одобряли или отвергали очередной головной убор, который приносили расторопные продавщицы, почувствовавшие богатых клиентов. Но девушки расплатились сами, осадив, вставших было мужчин твердым взглядом.
– Почему не позволили сделать вам подарок? – спросил Ракеш.
– Потому что мы сами оплачиваем свои покупки, – отрезала Вика. – И это не обсуждается.
Они сели в машину, и Ракеш повез всех на ипподром Махалакшми.
Конные бега проводились на нем с самого основания в начале девятнадцатого века владельцем красильных заводов Кусроу Н. Вадия. Он специально ездил в Мельбурн за технической документацией для постройки ипподрома.
Имя Ракеша значилось в списке членов клуба конезаводчиков, поэтому его и его друзей беспрепятственно пропустили на привилегированный ярус.
– К сожалению, сезон дерби уже закончился, но второклассные скачки еще проходят, – просветил девушек Ракеш, ведя их и Санджея за один из находящихся в тени столиков. Членский ярус был наполнен мужчинами в костюмах и крахмальных сорочках под руку с дамами в замысловатых шляпках, похожих на те, которые девушки примеряли в бутике. И все они с удивлением смотрели на двух статных мужчин и светлокожих девушек рядом с ними.
– А сейчас что будет? – вертя головой во все стороны, спросила Вика.
– Стипль-чез. Знаешь, что это такое? – спросил Ракеш.
– Скачки с препятствиями, – ответила Вика, подпрыгивая на месте и стараясь рассмотреть весь ипподром.
– Будете делать ставки? – спросил он сестер, подавая программки скачек.
– Твои лошади здесь есть? – спросил Санджей брата.
– Нет, конечно, – рассмеялся он. – Мои участвуют только в дерби. Не хочу их нервировать на второклассных скачках. Сейчас они отдыхают и набираются сил перед новым сезоном. Ну что решили, на кого будете ставить, или хотите посмотреть на лошадей?
– Я бы не отказалась взглянуть, – сказала любившая животных Айрин. Вика ее поддержала. Молодые люди поднялись и, взяв программки, чтобы понимать, какая лошадь под каким номером бежит, прошли к паддокам, где лошадей седлали и готовили к началу скачек. Там суетились жокеи в разноцветной форме, конюхи, в грязных сапогах, разгуливали вальяжные владельцы лошадей, покрикивающие и на конюхов, и на жокеев. Вика с Айрин изучали программки, выясняя родословные лошадей, их победы и заезды, в которых они принимали участие.
– Я выбираю эту, – Вика ткнула пальцем в белоснежную кобылу под номером пять.
– Я бы не советовал на нее ставить, – наклоняясь и касаясь мягких локонов, сказал Ракеш. – Сезон кобыл – осень, сейчас они не в лучшей форме. Лучше поставь вон на того жеребца, – показал он на рыжего коня с белой полосой на носу и носками на задних ногах. – Должен прийти первым – у него прекрасные гены.
– Я не собираюсь ставить, – фыркнула Вика. – Хоть скачки и считаются самым честным видом спорта, потому что половина его участников, то есть лошади, не берут взятки, я считаю неэтичным ставить на живых существ, мне это неприятно.
Ракеш не смог скрыть удивления.
– Ты тоже не будешь ставить? – спросил он у разглядывающей лошадей Айрин.
– Нет, не буду, – покачала она головой. – Красивые благородные животные. Не хочу унижать их ставками.
Озадаченные странной логикой сестер, братья остались наблюдать за тем, как девушки рассматривают лошадей. Раздался сигнал к началу скачек, и кавалеры повели дам к столику, чтобы с комфортом наблюдать за шоу. Вика подскакивала на месте, хлопала в ладоши и подбадривала свою лошадку. Айрин вела себя немного сдержаннее, но ее тоже захватил азарт гонки, и она болела за того жеребца, которого посоветовал Ракеш Вике.
Сначала кобыла Вики ненадолго вырвалась вперед, но потом, уже после первого препятствия безнадежно отстала и плелась в арьергарде. А жеребец Айрин уверенно брал одно препятствие за другим, вырываясь вперед, и финишировал с преимуществом в полкорпуса. Айрин захлопала в ладоши и, бросившись Санджею на шею, от переизбытка эмоций поцеловала в щеку. Ракеш довольно ухмыльнулся – знал бы, что Айрин настолько азартная и что скачки дадут такой эффект, давно бы привел их на ипподром.
– Не расстроилась, что твоя кобыла приплелась в хвосте? – склонившись к уху, спросил он Вику. Она повернулась и одарила его сияющим, нисколько не расстроенным взглядом.
– Как можно расстроится?! – захлебывалась она от восторга. – Они все такие красивые и так легко берут препятствия, как будто летят над дорожкой. Как бы я хотела так же проехаться, без препятствий, конечно.
Ракеш снова засмотрелся на блестящие восторгом глаза и улыбающиеся губы. В закрытом платье и шляпке, вредина выглядела как леди, а не как сорванец и была необыкновенно красива.
