К удивлению Сафарова, выяснилось, что Ахмадов в курсе того, что его жена встречалась на первом курсе университета с Эльдаром.
— Я вас прекрасно понимаю, Эльдар, — произнёс он с улыбкой, — в такую девушку, как моя Венера, сложно не влюбиться. Но для меня главное, что между вами ничего не было. Верно?
— Вы сами, Гурам, знаете, что у нашего народа принято беречь честь девушки до свадьбы, — спокойно ответил Эльдар.
А про себя он очень удивился, что муж Венеры вовсе не похож на того патологического ревнивца, каким его описывали их бывшие однокурсники. А, может, он просто держит себя в руках перед бывшим парнем своей жены.
В любом случае, Сафаров был рад, что ему не нужно притворяться или лгать, как его об этом просила Венера. Наверное, она очень любит своего мужа и перестраховывается, боясь потерять из-за какой-то глупости. В свою очередь, в том, что Гурам в курсе его отношений с Венерой, Эльдар увидел профессионализм владельца сыскного агентства.
— Приятно это слышать от человека, который хоть и давно живёт за пределами страны, но уважает обычаи своего народа, — сказал Гурам и пожал руку Эльдару.
Они попили чай, обсудили, кому теоретически мог перейти дорогу на родине российский бизнесмен, чтоб шантажировать его невесту, после чего, довольные друг другом, мужчины распрощались.
Гурам проводил клиента до автомобиля и уже, когда Эльдар хотел тронуться, неожиданно попросил его, чтобы он и кто-нибудь из его сестёр, на кого он может положиться, что они не станут почём зря трепать языком и ставить брата в неловкое положение, сдали ДНК-тест. Зачем это нужно, Гурам не объяснил, сославшись на то, что он доверяет своей интуиции.
С другой стороны, собирая материал для расследования какого-либо дела, Ахмадов ещё с тех времён, когда он служил в полиции, уяснил, что мелочей не бывает. И то, что на первый взгляд кажется мелочью, иногда приводит к распутыванию самых сложных дел.
Конечно, Эльдар сразу же направился к старшей сестре Инаре. Но, подъезжая к её офису, неожиданно велел водителю развернуться и отвезти его в дом сестры. В памяти вдруг сами собой всплыли слова Гумара, с которых он начал их разговор.
То, что сказал владелец сыскного агентства, совершенно не укладывалось в голове. Но, памятуя о том, как Инара долго переживала по поводу того, что это якобы она виновата в уходе их матери, Эльдар решил, что лучше, если он попросит сдать тест свою племянницу Лалу — дочь Инары от первого брака.
Молодёжь к подобным вещам относится гораздо проще, и если вдруг вскроется какая-то нелицеприятная правда, Сафаров мог рассчитывать, что с Лалой не случится истерика. Она всё правильно поймёт и не будет, говоря словами Гурама, “почём зря трепать языком”. Ну а он, как мужчина, обязан принять правду, какой бы тяжёлой она ни была. Впрочем, какие-либо выводы делать ещё рано.
Сначала ему нужно поговорить с Лалой и договориться о том, что они завтра же вылетят в Москву. Не то чтобы Сафаров не доверял местным специалистам: после слов Гурама он уже ни в чём не был уверен и не хотел рисковать, опасаясь придать огласке то, что, может, придётся скрыть.
Ведь первые сомнения поселились в душе Эльдара ещё после того, как их дом посетил бывший сослуживец отца Азад Вахидов, проживающий ныне в Германии. Но тогда он смог эти неприятные мысли от себя отогнать. А теперь понял, что не успокоится, пока не узнает ответы на все вопросы.
Друзья, “ТриО для миллиардера” приближается к финишу. Не пропустите завтра следующую главу “А что, у русских так положено?”.
А что, у русских так положено?
Я едва успела приехать в суд к назначенному часу. Неделю назад мне сделали операцию по удалению шрама под левым глазом. Ведь теперь, когда в моей жизни появился Дар, мне опять хочется быть, чувствовать себя красивой и уверенной в себе. А сегодня я ездила уже просто показаться пластическому хирургу, который проводил операцию.
Правда, это не была операция, как таковая, скорее — процедура по коррекции лица. Доктор тщательно меня осмотрел и сказал, что без операции можно обойтись. Конечно же, я этому очень обрадовалась, потому что мне в моём положении анестезия противопоказана. Однако все женщины, когда они влюблены, стремятся выглядеть красивыми и ухоженными. Я — не исключение.
Помню, как неловко я чувствовала себя, когда Дар в ресторане попросил меня снять очки. Когда я попыталась отказаться, он нежно шепнул мне на ухо, что в его глазах я буду всегда самой красивой и даже, когда мы оба состаримся. После этого он отвёл меня в сторонку и, найдя в своём телефоне песню “Исчезли солнечные дни” в исполнении Валерия Леонтьева, дал мне её послушать.
Слова великого аварского поэта Расула Гамзатова меня очень вдохновили, а Эльдар мне внезапно признался, что ещё в юности, слушая эту песню, он мечтал о такой старости рядом с любимой. Я была сильно растрогана. И всё же, пока я молода, мне нужно стремиться быть достойной моего мужчины.
В конце концов, я не слепая, и вижу, какими глазами провожают Дара другие женщины. Когда я думаю об этом, то начинаю с ума сходить от ревности. Но Эмма, с которой мы с некоторых пор в очень хороших отношениях, надоумила меня убрать шрам под глазом. Я её послушалась и не жалею.
Столько лет я пряталась за затемнёнными очками, что даже забыла, как выглядит зелень, и как прекрасны плывущие по небу пушистые облака. А теперь я хожу по улицам с гордо поднятой головой и ловлю на себе восхищённые взгляды, причём не только мужчин, но, что особенно приятно, и женщин. Но, думаю, дело ещё в том, что все влюблённые люди излучают флюиды, которые выделяют их из любой толпы.
Да, конечно, скоро моя фигура и походка изменятся по вполне понятным и волнительным причинам, но это всё ерунда. Потому что видеть мир во всех его красках — это такое ни с чем несравнимое, огромное счастье!
И вот в таком приподнятом настроении я приехала в суд вместе с Эммой, которая решила выступить в качестве моей группы поддержки. Мне ведь ещё никогда не приходилось быть в качестве обвиняемой.
Правда, со стороны потерпевшего, то есть Дара, должен был быть начальник его службы безопасности Олег, знакомый мне человек, и адвокат. В Германии так положено. И, хоть я понимала, что претензий ко мне не будет, и что, как ни странно это прозвучит, но, благодаря той аварии, у нас с Даром всё хорошо, я немного волновалась.
У здания суда мы встретили не только Олега, но ещё Германа Сафарова и Карла Беккера. Видимо, Герман, понимая моё состояние, захотел поддержать без пяти минут жену своего товарища. А у Карла была ещё более веская причина присутствовать на суде, поскольку его пригласили в качестве свидетеля.
На улице я заметила также инспектора Бормана, по инициативе которого моё дело было передано в суд. Естественно, здороваться с ним у меня не было никакого желания. Однако бабушкино воспитание не позволило мне проигнорировать полицейского, и, проходя мимо него, я кивнула головой.
Перед началом судебного заседания судья вызвала Олега и адвоката в отдельный кабинет для беседы. Я немного заволновалась. Герман Сафаров объяснил, что это обычная судебная практика. Но меня смутило выражение недовольства на лице судьи — женщины средних лет.
Я подумала, что сейчас она начнёт до меня докапываться по поводу и без. К тому же, для этого у судьи имелись основания, поскольку я оставила место ДТП. Да, я не скрылась тупо с места аварии, а повезла Эльдара в больницу, но бог его знает, как расценит мой поступок судья, которая сегодня явно встала не с той ноги.
И я не ошиблась. Вернувшись из кабинета, судья открыла заседание, провела перекличку, выяснив, кто есть кто, и сразу же обратилась ко мне с вопросом:
— Почему, фрау Вебер, вы оставили место ДТП?
— Я работаю медсестрой в больнице района Нидеррад, — начала я, но судья меня перебила.
— Мне это известно. Я задала вам конкретный вопрос: Почему вы покинули место ДТП?
— Я подумала, что сейчас важнее как можно быстрее довезти пострадавшего в больницу, — ответила я упавшим голосом, — потому что я не знала, что с ним, и боялась за его жизнь.
