открытыми и знать, что с ней все в порядке.
— Кейди. Проснись. — Рычу я. — Это приказ.
Зажав ей нос, я прижимаюсь к ее рту.
Мгновение спустя она захлебывается водой.
Я удерживаю ее в вертикальном положении, похлопывая по спине, пока она выплескивает все. Ее глаза затуманены, а кожа бледная.
— Кейди, ты в порядке?
Она не отвечает. Ее тело снова слабеет, и она падает мне на грудь.
Это не очень хороший знак.
Вдалеке раздаются шаги. Мои братья бегут к бассейну. Их глаза загораются, когда они видят меня, мокрого и держащего на руках не менее мокрую Каденс.
— Что, черт возьми, случилось? — Взрывается Финн.
— Я объясню позже. Мне нужно отвести ее к медсестре.
— Вот. — Зейн снимает куртку и протягивает ее мне. — У нее синие губы. Возможно, ее тело впадает в тепловой шок. Ты должен согреть ее.
Я выхватываю у него куртку и накидываю ее на плечи Каденс. Она дрожит. Несмотря на то, что глаза закрыты, ее зубы громко стучат.
Проклятье. Это разбивает мое чертово сердце.
— Все будет хорошо. — Шепчу я. Подхватив ее на руки, я поднимаю ее с холодной плитки и прижимаю к своей груди.
Я чуть не поскальзываюсь, когда бегу к двери. Быстро придя в себя, я не сбавляю темп и рвусь к выходу.
Мои братья спешат за мной.
Я не разговариваю ни с одним из них. Мои пальцы впиваются в тело Брамс, давая ей столько тепла, сколько я могу, пока бегу как черт.
Когда я вижу впереди лазарет, я выбиваю дверь.
Медсестра вскрикивает и вскакивает на ноги. Я знаю, как это должно выглядеть. Я — промокший до нитки. Каденс — накрытая курткой Зейна, бледная, синяя и безжизненная.
— Ей нужна помощь! — Рявкаю я.
Пробежав через комнату, я аккуратно кладу Каденс на больничную койку, а за моей спиной медсестра бросается в бой.
— Отойдите. — Говорит она, отталкивая меня, чтобы осмотреть Каденс.
Я хочу наброситься на нее, сказать, чтобы она работала рядом со мной, но Финн хватает меня за руку. Зейн берет другую.
Мои братья физически удерживают меня, чтобы медсестра могла спешно осмотреть Каденс. Когда я продолжаю пялиться, она задергивает занавеску, чтобы я ничего не видел.
— Заткнись. — Шипит мне на ухо Финн, прежде чем я успеваю запротестовать.
— Пусть она делает свое дело. — Советует мне Зейн.
Я иду по лазарету. Это небольшое помещение, на стене висит пара сертификатов в рамке. На столе стоят искусственные растения. Солнечный свет пробивается сквозь окна, похожие на окна коттеджа. Здесь слишком весело для того, что я сейчас чувствую.
Зейн засовывает руку в карман. Он бросает на меня требовательный взгляд.
— Это ты?
— Какого черта? — Я хмурюсь. — Зачем мне устраивать так, чтобы она утонула, а потом спасать ее?
— В прошлую пятницу ты сказал, что собираешься действовать решительно. — Вспоминает Зейн.
— Ты это имел в виду? — Шипит Финн.
Оба брата смотрят на меня так, будто я сошел с ума.
Я сжимаю пальцы в кулаки. Конечно, я совершал разные глупости. Я не собираюсь этого отрицать. Я не святой. Но я никогда не пытался прямо убить кого-то.
Прежде чем кто-то из нас успевает сказать хоть слово, медсестра откидывает шторы.
— С ней все будет в порядке.
От нахлынувшего на меня облегчения у меня едва не сводит грудь.
— Но она была очень близка к опасности. Если бы вы не бросились сюда, — выражение ее лица прояснилось, — все могло бы быть по-другому.
— Ей нужно в больницу? — Срочно спрашиваю я.
— Температура ее тела медленно повышается. Я дам ей выпить что-нибудь теплое, когда она проснется. До тех пор я буду наблюдать за ней. Сейчас вы все можете идти на занятия. Больше вы ничего не можете сделать.
Я иду вперед. — Мне нужно ее увидеть.
— Ей нужен отдых...
— Я знаю это. — Мой голос повышается, и я сжимаюсь. Понизив тон, я говорю: — Я не буду ее будить.
Она поджимает губы, задумывается и кивает.
Финн и Зейн жестом приглашают меня идти вперед.
— Мы подождем здесь. — Говорит Финн.
— Разве у вас нет занятий? — Настаивает медсестра.
Зейн выдавливает из себя улыбку, от которой она краснеет. — Вы можете дать нам еще минутку? Мы уйдем, как только закончим.
Она прочищает горло, все еще выглядя взволнованной.
— Пять минут.
— Большое спасибо. — Хрипло говорит Зейн.
Я хватаюсь за занавеску, скрывающую Каденс от посторонних глаз. Перед тем как отдернуть ее, я колеблюсь.
Что, черт возьми, со мной не так?
Я не должен быть послушным героем этой истории. Я провел все выходные, чертыхаясь и придумывая все способы, которыми я мог бы принести ей гибель. Она на моем пути. Она на пути Сола.
Может, мне стоило оставить ее в воде?
Одна эта мысль выбивает из колеи. Я не заслуживаю права отдернуть занавес, но все равно делаю это, потому что нарушаю все проклятые правила, даже если они мои собственные.
Каденс лежит на спине. Ее волосы все еще влажные и просочились в подушку. Сверху на нее наброшено несколько одеял. Я замечаю, что ее розовые губы начинают возвращаться к своему обычному, розовому цвету.
Удивительно, насколько она красива даже без макияжа. Большинство девушек накладывают ее, нуждаясь в ней для придания уверенности, для маски. Я не против этого. Рыжая и ее огненно-красные губы снятся мне по ночам... когда Каденс не берет на себя фантазии. Но есть что-то в свежести лица Кейди, что заставляет ее выглядеть невинной и хрупкой. Как что-то, что нужно защищать.
Что-то, что нужно защищать?
Что. За. Черт.
Я не могу этого сделать. Я не могу быть мягким с ней. Не тогда, когда ставки так высоки, а часы отсчитывают время. У нас осталось меньше десяти дней, чтобы вернуть Сола в Redwood.
Даже если у нее плохая мать и тяжелая домашняя жизнь, это не мое дело. Она не там, где ей место. Это не изменилось.
Несмотря на красноречивые аргументы, я все равно не покидаю импровизированную комнату Брамс. Заметив на полке несколько полотенец, я беру одно из них и осторожно накрываю им ее волосы.
Если речь идет о том, чтобы согреть ее, то голова тоже должна быть в тепле.
Я спокойно работаю, пока большинство слипшихся прядей
