— Да, это, наверное, действительно тяжело, — сочувственно говорит Кэти.
— Думаю, маме. с папой еще хуже. Они ведь по-прежнему живут здесь и чуть ли не каждый день видят парикмахерскую, где она работала. И они ходят мимо магазинов, в которых Эмили любила делать покупки. Им встречаются на улице ее бывшие учителя, друзья или соседи. И когда это происходит, люди часто не знают, что сказать. Порой они говорят какие-то глупости… а иной раз предпочитают совсем не упоминать Эмили, и тогда получается, словно ее и вовсе не было, и так только хуже.
На мои глаза наворачиваются слезы, и я опять понимаю, что не проходит ни единого дня, когда бы я не скучала без Эмили. Наша младшая сестричка уехала в Австралию. Там по крайней мере она не сталкивается со знакомыми людьми и вещами и ее не осаждают воспоминания. Хотя я уверена, что она все равно скучает по Эмили. Каждый выбирает свой способ скорбеть, и моя сестра решила эту проблему радикально — переехала на другой конец света.
Я вижу, как пара стюардесс из нашей авиакомпании пробирается к нам, и надеваю дежурную улыбку. Что за место этот городишко! Невозможно и пяти минут прожить, чтобы не нарваться на знакомых! С другой стороны, если ты пришел в клуб и совсем никого не знаешь, то это тоже не больно-то весело. Знакомые присоединяются к нам, и речь неизбежно заходит о предстоящем бале. Все рассказывают, кто в чем я с кем придет, и я говорю, что приду со старым приятелем, которого зовут Джейк. Я спрашиваю, кто с кем за столиком будет сидеть.
— Мы сидим за одним столиком с Фионой, — говорит одна из стюардесс, — Фионой Макфей.
Это имя мне ничего не говорит, но у нас большая компания, и я не знакома с массой сотрудников.
— А я ее знаю! — восклицает Кэти. — Очень красивая девушка. Кажется, она еще и моделью подрабатывает, да?
— Да-да! Она будет со своим бойфрендом Дэнни и… — Стюардесса продолжает что-то говорить, но я ее уже не слышу. Фиона и Дэнни? Дэнни и Фиона! У меня начинается сердцебиение, и становится трудно дышать. Кажется, что стены клуба сжимают пространство вокруг меня.
— Это тот Дэнни, у которого мать стюардесса? — выдавливаю я.
— Ну конечно! Она до сих пор иногдалетает с нами, — счастливо подтверждает разговорчивая девушка. — Ты ее знаешь?
— Она моя начальница, — говорю я.
— Не могу сказать, что сын на нее похож, — едкозамечает Кэти. — А ведь Дэнни настоящий красавчик. Наверное, он унаследовал внешность от отца.
— Я что-то про него слышала. — Я прикидываюсь простушкой и хлопаю глазами. — Он, говорят, ходок?
— Не могу не признать, что мальчик имеет репутацию бабника, хоть и работает в компании недавно, — кивает одна из девушек. — Но что ты хочешь? Среди стюардесс есть масса таких, которые готовы буквально вешаться на шею пилотам, а уж если он еще молод и красив, так просто проходу не дают. Так что его трудно винить! Хотя говорят, что Фиона сумела обуздать этого жеребчика. Повезло девушке, ничего не скажешь!
— Может, это только слухи, — говорит Кэти, наклоняясь к остальным и понижая голос. Все придвигаются поближе и с блестящими от любопытства глазами собираются выслушать очередную сплетню. — Поговаривают, что малыш Дэнни предпочитает женщин постарше, — продолжает Кэти.
Сердце у меня падает. Это они обо мне говорят, ведь Дэнни моложе меня. Вот, значит, как… И наверное, я не единственная, раз о его пристрастии стало известно. Должно быть, он от этого получает удовольствие. Мне становится нехорошо. Мамин обед в желудке вдруг начинает ворочаться, словно ему там неуютно.
— Да ты что? И насколько же старше должна быть женщина? — спрашивает одна из стюардесс. Глаза ее стали совершенно круглыми, и она буквально впитывает в себя все услышанное.
Кэти еще понижает голос, и остальные придвигаются еще ближе.
— Намного старше! Клянусь! Вы знаете Шину Флин? Все дружно кивают. Без Шины не обходится ни одна сплетня, ни один скандал, поэтому она знакома всем и каждому в компании.
— Так вот, — шепотом продолжает Кэти. — Она недавно летала ночным рейсом в Шаннон и вот в середине ночи услышала жуткий шум в коридоре. Сперва она подумала, что к кому-то ломятся грабители, и уже собиралась вызвать охрану…
Мама дорогая! Я все знаю про этот рейс и про шум в коридоре и представляю, чем закончится рассказ! Девушки-стюардессы жадно вслушиваются в шепот Кэти. Для них эта история гораздо занимательнее любого сериала, потому что действие происходит со знакомыми людьми. У меня кружится голова, стены клуба покачиваются.
— Так вот, Шина даже не знала, что экипаж Дэнни тоже ночевал в этом отеле. Поэтому она была просто в шоке, когда увидела его, одетого только в узенькие плавки. Говорит, очень сексуальные… И ломился он в дверь — держитесь, чтобы не упасть! — к Ане Молоуни!
Я так выбита из колеи всем происходящим, что чуть было не выдала себя! Хотела поправить Кэтии сказать, что Дэнни был не в плавках, а в боксерах. Слава Богу, я вовремя прикусила язык! Девушки буквально визжат от удовольствия и удивления.
— Подумать только, Аня Молоуни! — Одна из стюардесс качает головой.
— Да она ему в матери годится! — восклицает другая. — Кто бы мог подумать! Наверное, у него пристрастие к старухам. Ну, знаете, так бывает. Вот некоторые мужчины предпочитают толстушек. Фишка такая, их это заводит.
Девушки хихикают и принимаются с жаром обсуждать эту тему, а я вдруг понимаю, что все — больше не могу. Сегодня выдался удивительно тяжелый день. Из меня словно выкачали всю энергию, и в клубе осталась только пустая оболочка Энни. Я чувствую себя страшно одинокой. Все веселятся, а мне грустно так, что хоть плачь. Бог с ней, с этой дурацкой сплетней, не она выбила меня из колеи, а то, что Дэнни оказался трусом! Подлым, жалким трусом! Он все это время лгал мне о своих отношениях с Фионой и даже не нашел смелости признаться, что идет с ней на бал.
— Энни, ты как себя чувствуешь? — встревоженно спрашивает вдруг Кэти. — Ты что-то очень побледнела.
— Я… я просто опять вспомнила об Эмили, — бормочу я. — Мы вместе с ней были в этом клубе, когда он только открылся. Слишком много тяжелых воспоминаний.
Я больше ничего не могу с собой поделать, слезы текут из глаз, и я буквально захлебываюсь рыданиями.
Правило семнадцатое. Всегда веди себя с достоинством, даже если достоинства у тебя уже не осталось.
— Ты выглядишь потрясающе, — не скрывая восхищения, сказала Эдель.
Вот и наступил этот долгожданный и в то же время пугающий вечер! Сегодня состоится бал для членов экипажей и других сотрудников авиакомпании. Я прохаживаюсь по комнате, демонстрируя Эдель свой наряд. Не знаю, в чем дело, но настроение у меня неважное, чтобы не сказать паршивое. Даже улыбаться не хочется.
