С пожеланиями счастливой жизни на новом месте хозяйка выдала ей ключи. Миссис Деннисон мало чем отличалась от своего дома — такая же старая, некрасивая и скучная. Она объяснила, что изначально планировалось поселить Кейт этажом выше, но раз уж она изъявила желание въехать раньше условленного срока… Хотя, добавила она, успокаивая, номер четыре ничем не хуже.
— Сначала я помогу тебе распаковать вещи, — предложила мисс Дьюзбери, — а потом мы вернемся в офис и пообедаем. Ничего, прикупишь новых вещей, они оживят обстановку. — Говоря это, она с сомнением посмотрела на единственный чемодан.
По дороге в офис, который располагался в центре города, Фрэн Дьюзбери продолжала:
— Конечно, комната не ахти какая, я с тобой согласна. В Бристоле трудно найти жилье, все более или менее приличное разбирают студенты. Но это ведь не навсегда? Как только подыщем тебе хорошую работу, разживешься деньгами, можешь начинать думать о переезде. — Она с силой уперлась ногой в педаль тормоза, машина затормозила у черты перед светофором. Она продолжала непринужденно болтать: — Кстати, с работой агента по недвижимости, к моему сожалению, ничего не получилось. Сказали, что не могут взять тебя прямо сейчас. — Она посмотрела на Кейт. — Жаль, конечно, я была уверена, что эта работа у нас в кармане. В подобных ситуациях люди часто идут на попятную, что бы там ни сулило правительство. Пообещали, правда, что если им потребуются сотрудники и если ты не совершишь до этого времени никакого правонарушения, будешь номером один в списке претендентов.
Кейт рассеянно слушала, одновременно наблюдая за молоденькой девушкой, шагающей по тротуару. Студентка, наверное, длинные стройные ноги, ясный взгляд.
— Тебе открыли банковский счет?
— Да, — ответила Кейт рассеянно.
— Если попадется квартира без мебели, можно попробовать добиться дотации на ее приобретение от муниципального фонда обеспечения, — сказала Фрэн.
— Да? Буду знать.
Вероятно, подруга той девушки догнала ее и взяла за руку.
— Необходимо незамедлительно зарегистрировать заявку на материальную помощь… — инструктировала Фрэн.
Девушки расцеловались и продолжали путь уже вместе, смеясь и непринужденно болтая.
— …потому как пройдет не менее двух недель, прежде чем ты получишь эти деньги. И если к тому времени ты устроишься на работу…
Загорелся зеленый свет, она включила передачу, и машина тронулась с места, но тут же встала за автобусом, который просигналил правым поворотником. Молодой парень с длинными черными волосами в потертых светло-голубых джинсах, ступивший на проезжую часть, вернулся на тротуар.
— Ты в курсе, на какие дотации имеешь право претендовать?
В тот момент, когда молодой человек поравнялся с барышнями, одна из них нечаянно уронила книги. Кейт повернула голову, чтобы через заднее стекло посмотреть, чем же закончится дело.
— Ты получила подъемные по освобождении, конечно, и есть…
Все трое наклонились, чтобы поднять книги, разговаривая и улыбаясь друг другу.
— …социальный фонд. — Фрэн Дьюзбери перестала говорить и посмотрела на Кейт. — Ты слушаешь меня? — резко одернула она. — Информация, конечно, не самая развлекательная, но жизненно важная для тебя.
— Да, — ответила Кейт с виноватым видом, — прошу прощения.
С неожиданной теплотой в голосе мисс Дьюзбери добавила:
— Слишком много впечатлений для первого раза. Особенно после неприятной встречи с отцом. Пройдет еще много времени, прежде чем ты привыкнешь к жизни без решеток и засовов. — Не сбавляя скорости, она резко повернула налево, слишком поздно просигналив поворот. — Главное — не нужно спешить, — посоветовала она Кейт, не замечая очевидной иронии ситуации, — тише едешь — дальше будешь.
В кабинете Фрэн Дьюзбери они провели два часа. Дополнительные анкеты, телефонные звонки насчет работы, приглашения на собеседование.
— Для поиска работы мы воспользуемся местной прессой. Вопрос трудоустройства нужно решить как можно быстрее. Есть пара вариантов. К твоей кандидатуре в одном месте проявили интерес, хотят на тебя посмотреть. Жду от них звонка. Если хочешь, я отрепетирую с тобой интервью, — предложила Фрэн Дьюзбери.
— Да нет, спасибо. Перед освобождением я посещала курсы. Тренинг по трудоустройству тоже.
В три часа Кейт вышла из кабинета со списком покупок первой необходимости, составленным совместно с мисс Дьюзбери, напротив каждой строчки карандашом была предполагаемая цена. На сегодня запланирована покупка одежды.
Фрэн Дьюзбери порекомендовала ей отправиться в Броадмэд, сосредоточие деловой и торговой жизни города, расположенный в центральной его части. Кейт усилием воли заставила себя перейти дорогу, сумасшедшее движение пугало ее, ей с трудом удавалось перебороть глупое желание побежать.
В течение получаса она бродила по магазинчикам, разглядывая витрины, робея от легкости, с какой другие люди делали покупки. После трех часов раздумий она решилась купить светло-серую юбку и кофту в магазинчике «Мисс Селфридж» и шелковую блузку на распродаже в «Пайлот». Ей нравилась яркая одежда на других, но для себя она выбирала нейтральные оттенки, не хотела выделяться.
Кейт выпила чашку кофе в ресторанчике, купила неприхотливое растение невзрачного вида для своей комнаты и вернулась на улицу Дюрант. Нежилой вид пустой комнаты развеял остатки безмятежного счастья.
Она повесила новую одежду в шкаф, предварительно обернув толстой бумагой дешевые плечики из гнутой металлической проволоки, какими снабжают готовые изделия пункты химчистки. И почему она не послушалась Дэвида Джерроу и не привезла с собой Блу?
Услышав звонок к обеду, она, слегка нервничая, спустилась вниз. Войти одной в комнату, полную незнакомых людей, было для нее задачей не из простых. Так повелось с тех времен, когда ее стали перевозить с места на место, из одной тюрьмы в другую. Причиной тому были опасения, что кто-то может узнать ее в лицо и вспомнить ее настоящее имя. Потом начнутся перешептывания за спиной, косые взгляды, отчуждение…
Какое бы преступление ни совершили преступники, детоубийство считалось самым страшным и непростительным. Страсти достигали накала постепенно. Начиналось с того, что ее, якобы случайно, кто-то толкал во время игры в бейсбол или тренировок в спортзале, потом уже намеренно, так что она падала с ног. Когда насилие начинало угрожать ее жизни, ее переводили в другую зону.
На стене висело напечатанное на машинке меню. Жаркое-ассорти. Рисовый пудинг. Сыр. Пища в тюрьме традиционно была орудием травли. Перед едой ей как бы между прочим сообщалось, что в тарелку наплевано. Или кое-что похуже. Никогда в жизни она не возьмет в рот рисовый пудинг, например.
