отпрысков? Папаша, блин! Сидит, кряхтит, но методично качает коляску. И отчего-то делает это так естественно, словно всю жизнь только этим и занимался!
— Север, а каково это? – вдруг спросил Панкрат, кивая в сторону детей. Вадик удивленно поднял глаза, пожал плечами, призадумался на минуту, поглядывая на коляску.
— Дергаться станешь чаще. Зато под пули лезть будешь меньше. Подставляться уже нельзя, – он в упор посмотрел на Панкрата. – Тебя дома ждут. Хотя… если только ради них. Свою жизнь на их обменивать. Вот это легко! Даже раздумывать не будешь, – ответил Северов и вернулся к просмотру документов.
Война за власть в области только набирала обороты. Ему, Панкрату и Акулову предстояло еще много работы, тем не менее, они просто обязаны выиграть. В особенности теперь, когда у метящего на должность смотрящего по области будет ребенок. Панкрат костьми ляжет, но его сын должен жить спокойно, в абсолютной безопасности, а это значит, всех противников предстояло устранить.
Когда Панкрат вернулся домой, у себя в гостиной он обнаружил другого криминального авторитета, не менее жестокого и опасного. Коваль держал в руках нож, а напротив него сидела Света, просматривая какую-то папку. По спине Панкрата мгновенно пробежал холодок. Черт, куда смотрела его охрана?! Как допустили этого человека в дом?! Отработанным движением он бесшумно вытащил пистолет и направил его на Коваля.
— Сука, только дернись! – процедил он сквозь зубы.
— Ваня, опусти оружие! – вдруг сказала Света и спокойно вернулась к документам.
— Панкрат, я не к тебе, – рыкнул Коваль. – Я к твоей бабе. Один. Без своих людей.
— Мадам прокурор, а это подойдет?! – в комнату вошел Витька Глухой, держа в руках два декоративных шара из мягкой древесины, заметил его и остановился как вкопанный. – О, батя вернулся!
— Я тебе ща почки вырежу! Витя, твою мать… ты куда смотрел?
— Панкрат, успокойся, – Света закатила глаза. – Человек пришел по делу. Проводим следственный эксперимент. Опусти оружие, – она обернулась к Витьке и попросила. – Положи шары на стол и найди мне, пожалуйста, еще один нож и томатную пасту.
— Панкрат, ты не то подумал, – добавил Коваль, отступая на два шага. – Я к Светлане Михайловне. Говорят, она башковитая баба. А у меня крестник загремел. Попался с поличным. С отпечатками у трупа.
— Воткните нож в шар, – сказала Света, и Коваль, с осторожностью поглядывая на Панкрата, быстро исполнил ее приказ.
— Светлана Михайловна, вы мне правду скажите, – чуть ли не заикаясь, стал рассказывать Коваль. – Мой гаденыш бабу зарезал?! Или нет?! Я ж его с пеленок к нормальной жизни приучал. Вы не подумайте, он не такой, как я. Он в Англии учится. И ща в Оксфорд поступил. А я даже за учебу ни копейки не плачу. Прикиньте?! – глупо заржал Коваль. – Парень с мозгами такими, что стипендию за бугром получил. И здесь, у нас, медали золотые на олимпиадах по физике, мать его, получал. И что?! Херня все это?! Что ж это получается? Я собственноручно вырастил маньячелло? Менты говорят, нашли его у трупа с ножом в руках. Всего в крови. И ладно, если бы пулю в лоб ей пустил. А так… тридцать шесть ножевых ранений?! На фига так мучить?
Света сосредоточенно листала документы, изучая дело. Задумалась и спросила.
— Что ваш крестник говорит?
— А он рыдает, мать его! Говорит, что с девушкой знаком. Они встречались. Вечером поругались, и он ушел. А когда вернулся, она была уже мертва. Не мог смотреть на нее такую и вытащил из нее нож. Придурок! И сразу менты нагрянули и повязали. А у них как? Если есть отпечатки и орудие убийства, там долго не разбираются! Светлана Михайловна, это он, да?! Если это он… до суда, сукин сын, не доживет… я его собственными руками придушу! Я ж его с пеленок сам практически растил, скотину. Хотел, чтобы у него другая жизнь была, человеческая. В Англии дом купил, суке, а он получается… гнида, бабу так жестоко. Да не похоже это на него! – бледный как смерть Коваль стал нервно расхаживать взад-вперед по комнате. Его руки тряслись, а со лба лился холодный пот.
— Успокойтесь, – сказала задумчивая Света. – Я должна кое-что проверить.
Витя принес ей томатную пасту, она дотронулась до его руки и измазала красной гущей ладонь.
— Этой рукой вытащи этот нож из шара. – Витька быстро сделал, как она просит. Света забрала из его рук оружие и сфотографировала рукоятку. Вложила в его измазанную руку другой нож. – А теперь воткни в другой шар, а затем вытащи.
Витя вновь исполнил ее поручение, а Света осторожно выхватила у него орудие и стала сравнивать два ножа, прикладывая их к яркой лампе.
— Мадам прокурор, и че получается?! А то не втыкаю!
— Направление отпечатков видишь? – спросила Света.
— Ага. Они разные! На одной идут четко вверх, на другой сначала вниз, потом вверх.
— Фотографии орудия убийства из дела вытащи.
Они с Витькой стали вдумчиво всматриваться в фото и сравнивать направление отпечатков на двух ножах.
— Ох ты ж! – воскликнул Витя. – Блин, а я даже не думал, что такое вычислить можно!
— То есть мой говнюк виноват, да?! – ругался Коваль. – Убью, суку! Пригрел на шее змею. Твою мать, у него ж сестра маленькая, а он чужую бабу! Да я его за это…
— Ваш крестник говорит правду. Он не виновен, – ответила Света. – Если только он не убил девушку в перчатках, потом снял их, измазался кровью и оставил свои пальчики на рукоятке. А мы оба понимаем, что это бред!
— Не мой говнюк, да?! – быстро обрадовался Коваль и чуть ли не в пляс бросился. – А я знал! Я чувствовал! Тьфу ты, да конечно не мой! Он у меня в Англии на стипендии учится! Я ж даже ни фига не плачу! Нормальный у меня пацан!
—
