думала о том, смогу ли принять твой образ жизни и деятельности! Вчера, когда ты сказал, что не убил Волка это и стало для меня определяющим! У тебя есть сердце, Карим! Сердце, которое ты усиленно прячешь, но я успела его обнаружить!
Тоже соскакиваю с места и подхожу к окну, уперевшись рукой о стену. В висках стучит кровь от того, что сейчас сказать должен.
– Не делай поспешных выводов. Ты должна ещё кое-что узнать обо мне, Стефания.
Она вновь подходит ко мне, трогая за руку. Поворачиваюсь к ней. Сейчас я навсегда уничтожу то, что сделало меня счастливым.
– А если на моём счету есть сотня забранных жизней.
– У всех есть прошлое… Пусть оно там и остаётся, – быстро отвечает она, тяжело дыша. Щёки красные от волнения.
– А если среди них есть близкий для тебя человек?
В её глазах вспыхивает испуг. Она хватается за сердце.
– Ты что-то сделал с моим братом?!
– Нет.
Её глаза лихорадочно бегают.
– Я не понимаю…
Подхожу и беру её за плечи, прижимая к стене. Ванильный запах. Такой родной и знакомый врывается в ноздри, усиливая мои страдания.
– Два года назад пьяный водитель сбил мою мать и брата. Мать умерла, брат инвалид. В этот же вечер его нашли мои люди и приволокли ко мне. Он не раскаивался и не жалел о случившемся. Быль пьян и весел. Я не хотел знать ничего об это человеке, а лишь уничтожить. Стереть с лица земли, чтобы больше не видеть эту самодовольную рожу, проехавшуюся по моей жизни! – впиваюсь пальцами в её хрупкие плечи, неотрывно смотря в глаза.
– Я не понимаю… – плача отвечает, Стефания.
– Я убил его и приказал выкинуть в бар, в котором он продолжал пить после того, как разрушил нашу жизнь!
В глазах Стефании начинает появляться осознание. Она вздрагивает, отталкивая меня от себя. Я не двигаюсь, крепко держа её.
– Что ты теперь скажешь?! У меня, по-прежнему, есть сердце?! А?!
Стефания снова начинает плакать, а губы трясутся. Она хочет что-то сказать, но не может.
– Я не верю … – произносит одними губами.
– Это правда. Это твой отец два года назад катался пьяный на машине и получил за это по заслугам.
Вижу, как её терзают эмоции. Она снова хочет вырваться и на это раз отпускаю её. Она облокачивается на стол. Спина содрогается от рыданий. Снова хочу подойти к ней, но она останавливает меня.
– Не приближайся ко мне! – говорит в истерике. – Как давно ты понял кто мой отец?!
– После того, как побывал в квартире.
Она закрывает лицо руками и отходит в дальний угол комнаты.
– Почему ты молчал?! Зачем влюбил меня в себя и заставил пройти через всё это?! – кричит она.
Я молчу, так как не знаю, что сказать. Снова подхожу к ней, пытаясь убрать руки от лица.
– Не хочу! Не хочу смотреть на тебя!
Убираю руки, и она смотрит заплаканными глазами. В них нет ненависти. Скорее обида и непонимание.
– Не хотел потерять тебя… – произношу, смотря в глаза.
– А Тай?! Он знает?! – вдруг вспоминает она.
Киваю, подтверждая.
– И вы оба молчали?! – она начинает бить меня в грудь, ругаясь. – Как ты мог?! Я верила, что ты другой… Я верила…
Затем срывается с места и выбегает из столовой. Я не иду вдогонку. Выбор должен быть за ней.
С того момента, как я ушла из казино проходит неделя. Неделя слёз, мыслей, непонимания и отчаяния. Правда, сказанная мне, душит и не даёт покоя. Во всей ситуации есть что-то жуткое и странное. Как могу любить человека, который возомнил себя судьёй, господом Богом, палачом… да кем угодно, но решил, что может сам наказывать людей! Останавливаю себя, вспомнив разговор с Таем, когда он рассказывал мне об этой трагедии. Помню и то, как отреагировала на поступок:
«…мне сложно осуждать такое решение. Как бы поступила я, будь на месте мамы Тая Руслан, а у меня была бы неограниченная власть и возможность самой поквитаться с тем, кто забрал самого родного человека? Не могу судить. У меня нет таких полномочий и прав…»
Но сейчас я занимаюсь тем, что сужу, так как дело касается моего отца.... Как же это мучительно. До сих пор не могу поверить, что папа спокойно пошёл в бар после того, как забрал одну жизнь и сломал вторую. Да, он не был хорошим человеком, так как алкоголь давно убил в нём того отца, который мог бы у нас быть. Он не был хорошим мужем, так как мама сбежала от него. Он не был заботливым, тактичным, ласковым и любящим. Никогда не думала, что к этому списку добавится равнодушие и жестокость… Как мог он уехать, оставив умирать бедную женщину и маленького мальчика?!
Слёз уже не остаётся, и я перелистываю альбом, вспоминая какой был отец и был ли у него шанс исправится и стать лучше? Замечаю, что одной фотографии не хватает. Тай. Скорее всего это его рук дело, так как он последний, кто смотрел альбом.
Время идёт, я ни на секунду не перестаю думать об этом. Да и возможно ли? Карим даёт о себе знать тем, что присылает ко мне Борзого. Удивляюсь, видя его на пороге своей маленькой квартиры.
– Ты это, давай только не ори, но шеф просил тут кое-чего сделать, – почёсывая голову, он громко гаркает: – Заноси!
Стою в недоумении. С Борзым спорить бесполезно и я просто жду. В квартиру заходят ещё парни из охраны казино и заносят два чемодана.
– Что это?!
– Карим Амирович приказал – мы выполняем.
– Мне ничего не нужно…
– Я это обратно не понесу. Извиняй, малая, – отмахивается он и собирается на выход.
Открываю один из чемоданов и вижу те платья, которые Карим подарил мне и которые не забрала тогда, убегая из казино. Второй полон денег. Завтра же верну их обратно!
В чемодане с платьями нахожу бархатную коробку, а внутри то украшение, тоже подаренное мне на день рождения. В коробке есть письмо. Затаив дыхание, открываю.
«Стефания, хотел дать тебе время, чтобы прийти в себя и всё осмыслить. Да, мы заложники непростой ситуации, но если мы постараемся, то сможем двигаться дальше. Мне сложно выражать свои эмоции, но
