сломалось, то, что грозилось надломиться уже давно, но я правда не могу ответить. Миша может быть разным. Да, он порой очень жёсткий человек, прущий напролом танк, непривыкший сдаваться тяжеловес, который нечасто показывает истинные эмоции. Но в минуты слабости, наступающие крайне редко, он может быть и таким: растерянным, опустошённым, обескураженным и… обезоруживающе искренним.
А мне разворачиваться назад уже поздно. Поэтому я произношу те слова, в которых сложно ему признаться.
— Миша. В моей жизни появился другой мужчина. И этот ребенок от него. Извини.
Голубые глаза вмиг наполнились холодом.
— И что же? Будущий папочка очень рад своей маленькой промашке?
Такой, казалось бы, простой вопрос настолько выбил меня из колеи, что я на секунду растерялась и не нашлась с ответом. Всё-таки к подобным расспросам я оказалась не готова, потому что сама ещё ни в чём не уверена.
— Понятно. Ты растаяла от будущих перспектив и слишком расслабилась, не решаясь теперь быть с ним до конца откровенной. Может, и не ст о ит ему говорить?
— Миша, между нами с тобой всё закончилось. Пожалуйста, прими это.
Он вскочил на ноги и одним прыжком пересёк разделяющее нас расстояние.
— Давай ты просто немного подождёшь со своим решением, к чему торопиться? — мужчина вновь пытается до меня дотронуться и прижать ближе к своему телу. Я не спешу резко реагировать и отталкивать его, потому что всё ещё опасаюсь, что он может неконтролируемо применить силу. — Я ведь вижу, что мои прикосновения не оставляют тебя равнодушной.
— Оставляют.
— И ты готова дать мне две минуты, чтобы доказать обратное? — на этом я не выдерживаю и стараюсь отодвинуться от него в сторону, но бывший любовник не позволяет этого сделать. Мне остаётся просто стоять в плотном кольце его рук и чувствовать, как он медленно оттесняет меня к стене.
Не представляя, как же выпутаться из сложившейся ситуации, я использую очень низкий и запретный приём.
— Мне нельзя нервничать. Пожалуйста, перестань.
Тогда Миша с ходу меняет тактику, ослабляя хватку, вновь нежно и трепетно касаясь рукой моего живота, заглядывая мне прямо в глаза.
— Малыш, скажи маме, что мы вдвоём её очень сильно любим. Она, должно быть, успела забыть об этом.
— Хватит. Тебя ждёт дома другая. И меня тоже ждёт другой.
— Знаешь, Саша. А не я один изменился, как ты выразилась. Ты и сама стала жёсткой и грубой женщиной.
— У меня было с кого брать пример.
Его руки вновь дотронулись до моей кожи, плавно скользя по плечам, переходя ниже.
— С одной лишь разницей. Меня это не отворачивает.
Миша быстрым движением руки дотянулся до подбородка и поймал мои губы в уверенном поцелуе. Такое родное и знакомое прикосновение, но сейчас от него на душе льёт противный дождь и зреет омерзительное чувство стыда перед другим мужчиной.
Внешне я остаюсь холодной к поцелую, и Мишу это ужасно злит, я чувствую, он не знает, как ещё подступиться. Остаётся надеяться, что ничего особо хитрого он больше не придумает.
— Я хочу спать. Ты не мог бы оставить меня одну?
— Я могу побыть с тобой ещё немного.
— Это необязательно. Я не хочу, чтобы ты и дальше приходил ко мне.
— Хорошо.
Он направился в коридор, а я решила проводить его, потому что один вопрос мы так и не выяснили.
— Миша.
— Да, милая?
Стараюсь говорить спокойным твёрдым уверенным тоном, хоть внутренний водоворот эмоций каждую секунду грозится прорваться в голос.
— Ключи от квартиры оставь на комоде, пожалуйста.
Да, я могу вновь поменять замки. Но проблему это не решит. Миша должен сам забыть сюда дорогу и выбросить заветную связку.
Мужчина бросил на меня вмиг потяжелевший недовольный взгляд, раздумывая над моими словами. Мне уже показалось, что он молча выйдет прочь, даже не собираясь исполнять такую логичную и простую просьбу. Но нет, я и здесь ошиблась. Причём хорошо так ошиблась. Того, что он скажет дальше, я уж точно не ожидала.
— Конечно, милая. Как тебе захочется, — он вытащил объёмную звенящую связку, отцепил от неё пару металлических ключей и уверенным движением с громким стуком положил их на горизонтальную деревянную поверхность.
— Домофонный забыл, — замечаю в его глазах жёсткую стальную решимость.
— Нет, не забыл, — играючи потер между пальцев черный пластик со специальным магнитом и также уверенно убрал всю связку обратно.
Ну это уже хоть что-то. Одна пусть и маленькая, но победа.
Уже выходя, Миша обернулся в дверях, бросив вслед одну единственную фразу:
— У меня есть запасной комплект. А домофонный ключ в нём отсутствует.
И дверь за ним тихонько закрылась.
На моей душе резко потяжелело. А из победительницы этой неравной схватки я за несколько секунд превратилась в побеждённую.
АРИСТАРХ
Воодушевлённо шагаю в лифт, даже не замечая, насколько дурацкой смотрится со стороны глупая улыбка на моих губах, и нажимаю на кнопку нужного этажа. Букет длинных нежных цветов я держу небрежно, просто закинув на плечо, хоть до сих пор помню выдолбленные в моей мальчишеской памяти нравоучения всегда строгой мамы: цветы нужно нести стеблями вверх, бутонами вниз и относиться к трепетным созданиям более бережно, чем я всегда это делал. Возможно, чувство противоречия к подобным воспитательным мелочам до сих пор живо во мне.
Кабина остановилась. Двери лифта плавно разъехались, открывая моему счастливому взору неожиданную картину, воплощённую в образе человека, которого я даже не рассчитывал сейчас встретить. Брови моего недавнего клиента недоверчиво взлетели вверх, челюсти напряглись, а в потемневшем суровом взгляде тут же мелькнули искры неудовольствия, притаившейся опасности и понимания.
Мужчина чуть отодвинулся в сторону, жестом приглашая меня выйти из лифта и разделить с ним широкое пространство подъездной площадки. Что я, собственно говоря, не замедлил сделать.
Вот это «удача»! Уверен, Терентьев в два счёта смекнул, что к чему, поэтому я сам ещё не понял: на руку мне теперешнее положение или нет. Возможно, ещё слишком рано, ведь этот мужик имеет на Сашу определённое влияние, а я — нет. Судя по её поведению, ко мне
