— Ненавижу эту песню, — говорит мне Сев, лязгая гаечными ключами. — Я хочу есть.
Я улыбаюсь ей и наклоняюсь к ящику с инструментами, чтобы взять ее на руки.
— Пойдем, посмотрим, есть ли у Лилиан что-нибудь перекусить.
Она обвивает руками мою шею.
— ХоЛошо.
Кэмдин все еще злится на меня из-за того, что Кейси уехала, поэтому сегодня она осталась с Морганом. Не могу сказать, что виню ее. Даже мне не нравится моя компания.
Когда мы заходим в офис, Лилиан бросает конверт на прилавок передо мной.
— Курьер FedEx принес это для тебя. И Джейс ушел.
Я киваю, не обращая внимания на конверт, и протягиваю Лилиан свой мобильный.
— Ответь, если кто-то позвонит.
— Я голодна, — говорит Сев Лилиан, роясь в выдвижном ящике, где Лилиан хранит снэки для Сев. Ладно, для всех нас.
— Почему я должна отвечать на твои звонки? Кейси должна позвонить?
— Нет. Я жду звонка от Эрла, а в мастерской из-за шума ничего не слышно.
— Хорошо. — Она кладет мой телефон на прилавок.
— Лилиан, не смей звонить Кейси, — предупреждаю я.
— Почему ты отпустил ее?
— Потому что.
— Это не ответ.
Перевожу взгляд на Сев — она ест фруктовые конфеты из пакета, совершенно безразлична к нашему разговору.
— Ты влюбился и отпустил ее, потому что испугался.
— Я не влюблялся. Перестань сплетничать с Морганом. — Опускаю глаза на конверт, понимая, что вру. Я влюбился в Кейси, и это напугало меня до чертиков. И тут я осознаю, что сказала Лилиан.
— Джейс ушел? Куда?
— Точно не знаю. Эбби появилась в городе на следующий день после Рождества, и с того времени никто их не видел.
Я фыркаю.
— Наверное, он ее похитил.
— Звучит романтично, — говорит он, хлопая мне ресницами.
Корчу гримасу отвращения.
— Вовсе нет. Он придурок.
Лилиан закатывает глаза, когда Сев слезает с ее колен, чтобы пораскрашивать.
— У тебя черная душа. Открой конверт.
Качая головой, открываю конверт. Там снова документы о разводе. Листаю страницы, и останавливаюсь на той, где идет речь о родительских правах.
И вот оно. Полная опека. Тара передала мне свои родительские права на девочек.
Из-за него.
Гребная сучка.
Я чувствую облегчение, потому что одна проблема в моей жизни закрыта, но есть еще другая открытая дверь, а ветер с каждым днем становится все холоднее.
Я скучаю по Кейси.
Сев протягивает мне рисунок.
— Это тебе.
Бросаю на него беглый взгляд. Это просто черные каракули.
— Что это?
— Твоя чеЛная душа.
***
Вечером того же дня, когда я укладываю девочек спать, Кэмдин чувствует, что я без настроения. Мне было плохо последние три дня, но именно сейчас она решила что-то сказать. После дня с Морганом, дочка наконец-то заговорила.
— В чем дело, папочка?
Беру Кэмдин на руки, она выкупана, с заплетенными косичками, и свет от камина танцует на ее щеках.
— Ничего такого. Пора спать.
Она пристально смотрит на меня, а затем вздыхает, заключив мое лицо в свои ладони.
— Ты еще не перестал, да?
Ловлю ее невинный взгляд.
— Что?
Кэмдин убирает мои волосы со лба, как я делаю ей.
— Ты еще не разлюбил Кейси. Вот почему ты такой грустный.
У меня догадливые дочери, не так ли?
Когда вы задумаетесь о чьей-то истории любви, на ум приходят две вещи. Когда они встретились и когда влюбились, я прав?
Так, когда же я влюбился? Я знаю, что это случилось после захода солнца.
Возможно, ночью, когда мы встретились? Или в ту ночь в моем грузовике во время снежной бури, когда Кейси умоляла меня не останавливаться? Может, через семь дней, когда я не мог ее отпустить? А как насчет той ночи у костра, за неделю до Рождества, когда я не сомневался в том, что она имеет власть надо мной?
Это не случилось в какой-то конкретный день. Все они имели значение.
Кейси, словно коктейль. Смешайте каплю обезбашенности, брызги городского шарма с отсутствием логики и слишком большой решимостью, а также добавьте пару безумных голубых глаз, и у вас получится напиток, который легко пьется, но вызывает жуткое похмелье.
Уложив девочек спать, лежу на диване, наблюдая, как угасает огонь, и думаю о Кейси. Правда в том, что я не переставал думать о ней с тех пор, как она уехала. И я не уверен, что перестану это делать в ближайшее время.
Прекрасная незнакомка ворвалась в нашу жизнь и вторглась в наш дом. Это должно было быть тяжело. А также неловко и неудобно. Но все было не так. Мы чувствовали себя естественно. Легко. Комфортно. Тем не менее, мне было страшно. Я задавался вопросом «Почему прекрасная незнакомка захочет остаться с нами, если единственный человек, который биологически и юридически с нами связан, этого не делает?»
Кейси уехала из Калифорнии, чтобы найти себя, и она заслуживает этого шанса.
Но эти мысли не мешают мне мечтать о том, что есть маленький шанс что жизнь, которую она искала, прямо здесь, на этом ранчо, со мной и моими девочками.
Думаю позвонить ей. Возможно, напомню о себе. Удостоверюсь, что она не потерялась. Спрошу, думает ли она обо мне. Но я не решаюсь. Вместо этого хватаю бутылку Southern Comfort и упиваюсь своей гордостью.
ГЛАВА 37
Кто здесь?
Вы знали, что так будет?
БЭРРОН
Тук. Тук. Тук.
Я вскакиваю в постели, пытаясь понять, что это за звук и не упала ли Сев снова с кровати.
Затем я слышу его снова.
Тук. Тук. Тук.
Заставив себя подняться с кровати, стою в коридоре и прислушиваюсь. В этот момент понимаю, что кто-то стоит у двери. Я не теряю ни секунды и, спотыкаясь, бегу на кухню. Открываю дверь с мыслями о том, что это Морган или один из работников ранчо, которому нужна помощь.
И тут я вижу Кейси. Она плачет. Не ждет, пока я что-нибудь скажу, а первой прерывает тишину:
— Я добралась до Остина и поняла, что еду не в том направлении.
— Гм, да. — Смеюсь, нервно проводя рукой по волосам. Мое сердце бешено колотится в ожидании ее слов. Почему она здесь? Она вернулась к нам? — Это юг, Кейси. Я думал, ты направляешься на восток?
— Так и было, но я так сильно плакала, что не обращала внимания на дорожные знаки. — Она смотрит на меня с обнадеживающейся улыбкой. — Мой двигатель издает шум. — А потом Кейси прикусывает губу, ожидая моего ответа, ее мокрые от слез глаза блестят.
— Что за шум?
— Гул.
Я невольно улыбаюсь, но не озвучиваю свои мысли. Я молчу дольше, чем ей бы хотелось.
— Или, может, он перегрелся, — добавляет она, быстро моргая, как будто ей нужно сказать что-то еще, чтобы я ее впустил.
Меня бросает в жар, когда я затягиваю Кейси в дом.
— Я отремонтирую, — торопливо говорю я. — Только это займет некоторое время.
Она отходит от меня с отчаянием во взгляде.
— Я знаю, ты сказал…
— К черту то, что я сказал, — рычу я, притягивая ее к своей груди, отчаянно нуждаясь в ее прикосновениях.
— О, слава богу! — Кейси расслабляется в моих объятиях, и я отворачиваюсь от лютого холода снаружи. Она обивает руками мою шею. — Что теперь?
Впиваюсь пальцами в ее спину, мое сердце лихорадочно стучит. Я целую ее, мой язык скользит по ее языку. Вот что происходит дальше. Нам не нужны слова. Я тяну ее в свою комнату, запираю дверь и кладу ее на кровать. Она смеется в мои губы, когда я снимаю свои спортивные штаны и ее леггинсы. Кейси сбрасывает свою толстовку, которая на самом деле моя.
— Ты взяла мой свитер?
Она широко улыбается.
— Я также украла спортивные штаны и фланелевую рубашку.
— Ты воришка.
— Нет, ты, — шепчет она, расстегивая лифчик и отбрасывая его в сторону. — Ты украл мое сердце.
