руках, вывалился, упал на край стола, покатился и с каким-то невероятным грохотом для такого маленького предмета, повалился на пол.
— У меня же тренировка с учеником, — с круглыми, как два блюдца глазами, девушка подскочила с кресла. — Извините, пожалуйста, но мне надо бежать.
Едва за Мариной захлопнулась дверь, как дырокол всё-таки полетел в Горского.
— С ума сошёл, гад ползучий. Я и так тут скандальная личность, и постоянная новость номер один. То вдова, то больше не вдова, а разведённая, ещё чего не хватало, чтобы про нас с тобой сплетни пошли.
— Ну и мазила же ты, Кира Станиславовна, с расстояния метра и то не попала, — Олег потянулся рукой вниз и поднял несчастный дырокол с пола. — И вещь хорошую сломала, никакого бережного отношения к материальным запасам.
— Да ты издеваешься, что ли?! Хоть слышишь, что говорю?
— Трудно не услышать, когда ты практически в ухо визжишь, — мужчина демонстративно скривился, — И зачем было переходить на ультразвук? Я категорически против того, чтобы скрываться и прятаться, так что люди всё равно о нас рано или поздно узнают.
Вообще-то, я не особо кровожадная, но сейчас руки аж зачесались , как захотелось схватить Олега за горло и душить… душить.
— Нет никаких нас, не было и не предвидится. Ещё же в деревне популярно всё тебе объяснила.… Вот правильно, топай отсюда, — прокомментировала я тот факт, что Олег встал и направился в сторону выхода. — Эй, ты зачем нас тут на ключ закрыл?
— Как это зачем? Чтобы к нам никто не зашёл посторонний, — мужчина вновь развернулся ко мне лицом, посмотрел, как на добычу и уверенно начал приближаться.
— А ну, не подходи, — сорвалась с места, но бежать особо некуда, кабинет совсем небольшой, только если устроить марафон вокруг стола и попутно обстреливать преследователя канцелярией.
Марафона не получилось, всё, что успела – это кинуть в Олега папку, от которой он ловко играючи увернулся и уже в следующую секунду, поймав за талию, тесно к себе прижал.
Яростно и отчаянно вырывалась, била локтем мужчину в бок, давила каблуками на ноги, ругалась, пиналась, царапалась, кусалась…. Итог — Горский полулежит на диване, я сижу на нём сверху. Он голый, я точно такая же. Наша одежда повсюду разбросана, некоторые вещи, возможно, разорваны, потому как раздевали мы друг друга более чем агрессивно. Мужчина тяжело дышит, я ещё тяжелей, по спине течёт струйка пота, а ещё жутко на себя злюсь.
Опять переспали, как так-то?
— Куда поедем обедать? — по-хозяйски наминая обеими ладонями мою пятую точку, вальяжно протянул Горский.
— Куда поедешь ты, не знаю, но я буду обедать здесь, бутербродом, который принесла из дома, — ворчливо сообщила я и в полной уверенности, что именно так и будет, заявила. — И запомни, секс у нас был в последний раз.
— Ну конечно, — усмехнулся Олег и вопросительно выгнул бровь. — А у тебя бутерброд большой?
Проснулась за час до будильника и сна ни в одном глазу, зато мыслей в голове целый ворох. И главная из них, моя личная жизнь — полный бардак.
Вот уже ровно как две недели, мы с Горским, с одной стороны — официально не в отношениях, а с другой — расстаёмся только на время работы и регулярно занимаемся сексом. И каждый вечер перед тем, как лечь в кровать, я себе клятвенно обещаю, что завтра Олега и на пушечный выстрел не подпушу, но когда мы утром встречаемся, весь мой запал улетучивается, и нет ни сил, ни желания Горского прогонять. Так происходит изо дня в день, и это какой-то замкнутый круг.
Хотя нельзя сказать, что в наших отношениях с Олегом вообще нет перемен. Очень даже есть. Только движутся они не в ту сторону, которую бы хотелось. Например, вот уже, как трое суток, мы и на ночь не разлучаемся. В понедельник Горский всеми правдами и неправдами напросился в гости, а потом забрался ко мне на постель и быстренько, пока я отвлеклась, заснул. Пожалела, не стала будить и с тех пор вторая половина кровати у меня не пустует, а в ванной словно грибы после дождя, откуда ни возьмись, появляются мужские средства личной гигиены. Уже в наличии: зубная щётка, пена для бритья и собственно сам станок.
В таком темпе скоро в корзине для грязного белья обнаружу трусы, и это будут далеко не кружевные стринги, а хлопчатобумажные боксеры, а ещё кое-кто потребует для себя отдельную полку или вообще целую половину шкафа.
Не видя смысла и дальше просто так пялиться в потолок, решила встать. Свет не включила, одеяло медленно убрала в сторону, до двери к выходу кралась на цыпочках, как будто у меня в спальне не тридцатилетний мужчина похрапывает, а младенец шестимесячный спит.
С кружкой горячего кофе сижу в кухне у окна и наблюдаю за тем, как некоторые люди уже идут на работу. Очуметь, это во сколько же они встают?!
Слышу шаги за спиной и сладкий протяжный зевок. Старалась тихо, но Олег всё равно раньше положенного времени проснулся.
— Кофе машина сильно шумела, поэтому встал? — интересуюсь я, когда мужские руки обнимают за талию, а подбородок Олега уютно устраивается у меня на плече.
— Нет, — Горский вновь зевает. — Разбудило то, что вместо тебя нащупал пустоту. А ты чего в такую рань поднялась, я храпел?
— Ты, да, храпел, но не из-за этого. Я, наоборот, под твой храп, почему-то крепко сплю. Так, мысли разные разбудили.
— Почему-то, — хмыкнул мужчина. — Потому что храпит тот, кто надо. А что за мысли?
— О клубе, — соврала я, отлично осознавая, что сценарий предыдущих дней опять повторяется. Вместо того чтобы потребовать у Горского оставить меня в покое, я вновь наслаждаюсь его объятиями.
А почему так происходит? Да потому что счастливей, чем сейчас я ещё никогда не была.
В компании Олега я всегда улыбаюсь, мне легко и комфортно, а ещё чувствую себя как за каменной стеной, порой даже кажется, что теперь хожу не как все люди по дороге, а по мягкой перине, которую специально для меня постелил Горский на тот случай, если вдруг оступлюсь. У него для меня всегда есть свободное время, и нет тех дел, что нельзя отложить. Если чем-то делюсь, он всегда вникает в
