бы не выдала ни единого упрека. Если бы я сказала, что уеду из родного дома. Брошу все. Свой университет, к поступлению в который готовилась так долго и упорно. Брошу своих друзей, свою семью. Ради парня. Ради его целей и его будущего…
— Он хочет… — говорю, обходя самые большие подводные камни. — Чтобы я свою жизнь подстроила под его. Его амбиции важнее моих, — вываливаю на маму свои перемешанные мысли. — У него амбиции грандиозные, не то, что мои, понимаешь? Это правильно? Так должно быть? — спрашиваю в сердцах.
Она чуть сводит брови.
Становится серьезной и задумчивой.
Закусив губу, жду ее ответа с надеждой, что она его даст.
— Знаешь, — вздыхает. — Если люди любят друг друга, их цели становятся общими. Неразделимыми. Но, самое главное, не терять во всем этом себя. Просто будь собой, — добавляет с нежностью. — И не бойся жить, ладно?
Кивнув, давлю подступившие к глазам слезы.
— Если вы друг другу нужны, вы разберетесь. Обязательно.
Он не пишет и не звонит. Может быть, я бы и не ответила!
“Вранье”, — нашептывает внутренний голос.
— Я пошла… — поцеловав ее щеку, выскальзываю за дверь.
Сегодня открытие Музкафе, в котором две недели назад я стала звездой социальных сетей, а теперь меня оформили официанткой. Алёна попросила меня выйти в качестве дополнительных рук на “вторую смену”, там у них настоящее столпотворение, а вообще моя смена завтра. Завтра народу ожидается не меньше, потому что завтра суббота.
Бросив рюкзак на переднее сиденье машины, пару минут ее прогреваю, после чего медленно выезжаю с парковки. На часах половина восьмого вечера, я успеваю добраться вовремя, но трачу вечность на то, чтобы припарковаться и не нарваться на штраф или эвакуатор.
Двигаясь вниз по тротуару, я осматриваю обочины вокруг себя, с проклятым волнением выискивая что-то огромное и черное. Внедорожник, который нельзя не заметить. Но его здесь нет.
Это отзывается уколом в сердце. Терплю, переводя глаза на неоновую вывеску.
Здесь и правда столпотворение.
Я бы открыла от изумления рот, но в сети уже гуляет куча видео, поэтому я знала, чего ожидать.
На входе толпится народ. Столбы сигаретного дыма, гомон голосов. Я вижу как минимум два знакомых лица — свою одногруппницу и ее парня.
— Привет… — взмахиваю рукой, заходя внутрь.
Они машут мне в ответ.
— Все такие добрые, — Алина, официантка из моей смены, трясет жестяную банку, которые в Музкафе используют в качестве счетниц и машет мне пятисотрублевой купюрой.
— Угу…
Сняв с себя свитер, складываю его на скамейку в углу подсобки, которую здесь используют в качестве склада, комнаты отдыха и для всего-всего остального. Тонкая пластиковая дверь отгораживает от музыкальных битов. Барков не настаивал на дресс-коде для персонала. Кажется, он наоборот за свободный стиль.
Я выбрала то, что будет удобный — джинсы и короткий топ с длинными рукавами. Мне здесь до двух ночи крутиться, надеюсь, что я не растеряла навык. Прошлым летом я подрабатывала официанткой одном маленьком кафе, но там посетителей по пальцам можно было пересчитать.
— Привет… — в дверь заглядывает Аня.
— Привет, — завязываю шнурки на своих кроссовках.
— Мы за четвертым столиком, — говорит сестра. — Начни с нас, мы тебе оставим хорошие чаевые, — заговорчески двигает бровями.
— Уже иду, — улыбаюсь почти искренне.
Я не могу не думать о том, что Фролов замолвил за меня словечко. И о том, что ради меня он рассорился с друзьями. Даже с собственным братом. Не могу о нем не думать. Он у меня под кожей. В каждой клетке, как вирус.
Прежде чем выйти за дверь, закусываю губу и проверяю свой телефон.
Ничего…
Возвращаю телефон в рюкзак. На секунду прижимаюсь лбом к стене и, сосчитав до пяти, выхожу из подсобки.
____________________________________
Продолжение завтра)
Карина
— Пасту с морепродуктами, — Никита Барков быстро набрасывает мне свой заказ. — Чай…
— Черный, зеленый? — повышаю голос, чтобы он слышал меня на фоне музыки.
— Зеленый…
Насколько я знаю, Алена вместе с еще одним учредителем кафе уехала в гипермаркет, чтобы закупить запас алкоголя, и они все еще не вернулись, а ее парень решил сделать себе перерыв, чтобы перекусить, потому что он часов с пяти вечера трудился за барной стойкой барменом в качестве рекламной кампании собственного заведения.
Он посматривает на часы, и я решаю заняться его заказом в первую очередь. Это мой первый столик сегодня. Я успела кое-как изучить меню, но надеюсь на минимум уточняющих вопросов.
За моей спиной настоящий аншлаг. Очень много людей на один квадратный метр, а там, где много людей, всегда шум, и я очень надеюсь не встретить в этой толчее людей, который не хочу видеть. Например, Лену или Влада.
— Ник, — сидящий тут же за столиком Кирилл Дубцов, муж моей сестры, тактично откашливается и просит. — Закажи что-нибудь другое.
— Чего? — удивляется тот.
Прижавшись виском к плечу мужа, Анька кусает губы, нырнув с головой в меню и косясь на Баркова.
— Выбери что-нибудь другое, — снова просит его Кир. — У Ани на запах морепродуктов хреновая реакция…
Аня невинно хлопает глазами, и мы все наблюдаем за тем, как светлые брови Никиты чуть заметно ползут вверх.
— Ясно… — бормочет Ник. — Круто… любую другую пасту, — говорит мне, откладывая меню.
— Какую другую? — зачеркиваю его заказ в блокноте.
— Без разницы, — буркает он.
Ладно. Хорошо.
— Спасибо… — лепечет Аня.
Приняв заказ у нее и у ее мужа, отправляюсь на кухню, после чего беру себе еще два столика, получив указания от парня Димы, который тут за главного. Он очень собран, будто с пеленок обслуживает вот такие сумасшедшие вечера.
— Разбитая посуда за твой счет, — быстро инспектирует он. — Так что лучше ничего не бей…
— Гениально, — бормочу себе под нос.
Забираю на баре коктейли для стола на пять девушек, который безостановочно фотографируются. Чертовски боясь уронить что-нибудь, циркулирую по залу. Мне нужно быть расторопнее и приветливее, если я хочу получить чаевые хоть от кого-то, кроме своей сестры, но быть приветливой, когда на душе скрибут кошки, выходит очень неубедительно.
К тому времени, как забираю заказ Никиты Баркова, на моих щеках красные пятна. Здесь не очень большое меню, так выбрать за него пасту
