— Дерек! Дерек! — раздается визгливый женский голос сбоку.
О, нет. Пожалуйста, нет.
Моя бабушка устраивает представление, она держит в руках ярко-фиолетовый зонтик от солнца и машет им, как сумасшедшая, стараясь привлечь мое внимание. На ней фиолетовый брючный костюм, соответствующий зонтику. Сначала я игнорирую ее, надеясь, что она уйдет, если я не отвечу. Черта с два! Она привлекает всеобщее внимание и на трибунах, и на поле.
— Кто это? — удивленно спрашивает один из родителей.
— Элизабет Уортингтон, — отвечает парень, сидящий впереди громким шепотом. — Она владелица «Уортингтон Индастриз». Очень влиятельная леди. Ее внук приезжал сюда на тренировки, пока не умерла его мать. Он был квотербеком.
— Какая грустная история.
Отлично. Я стал предметом сплетен родителей. Я съеживаюсь, когда бабушка проходит на трибуны громко кричит:
— Дерек!
Все зрители, в том числе и скауты, удивленно таращат глаза и перешептываются между собой. С таким же успехом я мог бы прийти сюда с табличкой на голове, на которой флуоресцентными мигающими огоньками выведено «Дерек Фицпатрик».
Моя бабушка понятия не имеет, какой переполох она вызвала, когда усаживается рядом со мной.
— Скажи мне, пожалуйста, почему я должна была узнавать у Гарольда, куда ты ушел утром?
— Потому что я не хотел, чтобы ты пришла сюда и устроила сцену.
— Ерунда, — говорит она, вытягивая шею и осматривая поле. — Я не вижу Эштин. Где она?
— Она одна за боковой линией рядом с сеткой кикеров. Клянусь, если ты будешь махать ей, я велю тебе уйти.
— Хорошо, хорошо. Не надо быть таким капризным, — говорит она, опуская руки.
— Что за внезапный интерес к футболу? — спрашиваю я ее. — Ты ни разу не приехала сюда, когда я тут тренировался.
Она ерзает в кресле, глядя прямо на поле.
— Это ты так думаешь.
— Я никогда не видел тебя.
Бабушка поворачивается ко мне с лукавой улыбкой.
— Может потому что я не хотела, чтобы ты увидел, — она вновь обращает свое внимание к игре. — В прошлом я совершала ошибки, но не намерена их повторять, — она искоса смотрит на меня. — Ты был бы весьма мудрым, если бы проступал также.
Ошибки. Я, определенно, совершил их достаточно на свою долю.
После игры целая куча скаутов окружает нас и забрасывает меня вопросами. Вот вам и побыл незаметным! Я говорю им, что не планирую снова играть в футбол, но некоторые из них дают мне свои карточки и просят позвонить им, если я передумаю.
Бабушка сообщает мне, что подождет, когда Эштин выйдет из раздевалки. А я замечаю МакНайта, направляющегося в общежитие. Я встречаюсь с ним в общей комнате, готовый побеседовать насчет саботажа Эштин.
— Охренеть, — произносит фуллбек Джастин Уэйд. Мы с Джастином были соседями по комнате в мой третий год здесь. — Это же Фиц во плоти. Где ты пропадал?
Лайнбекер по имени Девон хлопает меня по спине.
— Черт возьми, чувак, я не могу поверить, что ты вернулся. Я был уверен, что ты на кратчайшем пути в НФЛ. Когда я услышал, что ты перестал играть, был в шоке.
— Моя команда сегодня проиграла, — говорит Джастин. — Уверен, если бы мы использовали тебя...
— Я здесь не для того, чтобы играть, — отвечаю ему.
— Погодите секунду, — говорит Лендон. — Ты — Дерек Фицпатрик?
— Единственный и неповторимый, чувак, — вмешивается Джастин.
— Местная легенда, — добавляет Девон, а затем говорит Лендону: — Он — тот самый, о ком я рассказывал тебе недавно вечером.
— Ничего себе. Не могу поверить в это, — Лендон качает головой, словно пытаясь понять, как я могу быть тем парнем с фотографии на доске чочета «Элита». А потом спрашивает меня: — Почему ты здесь?
— Просто приехал к Эштин.
— Почему? Потому что хочешь ее для себя? — он жестом указывает на дверной проем. — Ты хочешь вторым залезть ей в трусы и положил на нее глаз, чувак.
Я коротко смеюсь, звук эхом разлетается по комнате.
— Ты не хрена не знаешь, МакНайт.
— Я знаю все, — говорит он, наклоняется вперед и шепчет мне в ухо: — Если я скажу ей, что буду играть за Фримонт, то получу ее назад по щелчку пальцев.
Я отталкиваю его от себя.
Он толкает меня в ответ, затем бьет.
Кровь в моих венах доходит до точки кипения, отчего мои кулаки устремляются в бой. Он не медлит и отвечает мне, так что мы оба идем на это. Мой адреналин достигает небывалого уровня, и у него нет шансов, потому что я иду на все и не настроен останавливать драку в ближайшее время.
Несколько парней пытаются оттащить нас друг от друга, но я сопротивляюсь и отмахиваюсь от них.
До тех пор, пока не слышу крик Эштин:
— Дерек!
Я поворачиваюсь на ее голос, вижу ее потрясенное выражение лица и получаю удар в челюсть. Черт, как больно! У МакНайта хороший правый хук.
Если это не достаточно хреново, в комнату вбегают тренеры. Тренер Смарт, главный тренер и один из кураторов Программы в «Элите», встает между нами.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
МакНайт вытирает кровь из уголка рта тыльной стороной ладони.
— Ничего, тренер.
— Что-то не похоже на «ничего». Дерек, какого черта ты здесь делаешь и устраиваешь проблемы с одним из моих игроков?
Его игроков. Я был когда-то одним из его игроков.
— Прошу прощения, тренер.
Он приказывает одному из тренеров позаботиться о МакНайте, затем хватает меня за переднюю часть рубашки и тянет в пустой коридор. Я думал, что он ударит меня, вместо этого он говорит мне в лицо, как делал раньше, когда я был на поле:
— Тебя использовали как пример для подражания для этих парней, Дерек, — он хватает меня за подбородок, заставляя вздрогнуть от боли, и рассматривает мои синяки. — Что с тобой случилось?
Я пожимаю плечами.
— Где твой отец?
Я снова пожимаю плечами.
— Где-то в середине океана.
Он кивает, словно мой отец развернуто объяснил, почему я подрался. Он качает головой.
— Я слышал, тебя вышвырнули из той академии в Калифорнии. Почему ты попадаешь в неприятности вместо того, чтобы играть в футбол?
Эштин стоит в дверях, глядя на меня гневно и негодующе. За ней моя бабушка и ее зонтик.
— Ты знаешь, что должен играть, не так ли? — говорит Смарт. — Ты не можешь просто забыть все то, над чем ты так долго работал.
— Я не забыл, тренер. Я не играю больше. Конец истории.
— У твоей истории нет конца, Дерек, потому что она никогда даже не начиналась, — говорит он.
— Эта дискуссия закончена, тренер, — я пришел сюда, чтобы бороться за Эштин, не за себя. Это не обо мне.
