– Не хочешь сегодня где-нибудь поужинать? – предложил Джаред.
– Нет, извини. Сегодня никак, – опять соврала я.
Он немного расстроился, но мне было все равно.
– Хорошо, – Джаред нахмурился. – Ты точно нормально себя чувствуешь?
Если бы ты только знал...
– Да. Просто немного не выспалась, – это лучшее алиби, придуманное человечеством.
– Ладно, как скажешь. Тогда я тебе позвоню, отдыхай, – он крепко обнял меня на прощание и ушел, несколько раз оглянувшись, а я поплелась ко входу, где меня ждал Уилл.
– Ты сегодня без машины? – спросил он, стягивая с моего плеча тяжелый рюкзак.
– Ты что, издеваешься надо мной? – проворчала я.
– Прости, – Уилл чмокнул меня в макушку. – Что ты будешь с ней делать?
– Я как раз хотела с тобой об этом поговорить, – он выжидающе смотрел на меня. Я продолжила. – Ты мог бы поехать к Дэйву и передать ему ключи? И от квартиры тоже. Мне они незачем.
Уилл повесил мой рюкзак себе на плечо и выпучил свои черные глазища:
– Ты отправляешь меня прямо в логово?
– Пожалуйста, – взмолилась я. – Мне не до шуток.
– Прости, Кристалл. Конечно, если ты хочешь, я съезжу, – Уилл закинул в рот жевательную резинку и предложил мне. Я отказалась.
– Спасибо, – я протянула другу звенящую связку ключей.
– Не за что, – он надул маленький пузырь и закинул их в карман. – Пойдем, я провожу тебя.
Уилл взял меня за руку, и мы пошли в сторону общаги. Я посмотрела на лучшего друга и улыбнулась. Наверное, впервые искренно за последнее время.
– Спасибо, – тихо сказала я. И он знал, что я благодарю не за ключи.
Он кивнул и покрепче сжал мои пальцы. Я подумала, что должна стать сильнее, хотя бы ради тех, кому это нужно. И, может быть, я все же встречу людей в черном? Было бы очень кстати.
Глава 31. Он.
– Где она? – спросил я, опираясь на дверной косяк.
– У себя в комнате, – ответила Розмари, с сожалением глядя на меня.
Я схватился за перила лестницы и собрался подняться к дочери. Розмари остановила меня:
– Думаешь, она готова?
– Я не знаю, – я покачал головой и направился на второй этаж. Я преодолел ступени и встал возле двери в комнату Элизабет. Робко постучав, я вошел, не дожидаясь ее ответа. Она лежала на кровати и что-то печатала в ноутбуке. Увидев меня, дочь подняла глаза.
– Проходи, – мягко сказала она.
Я двумя шагами пересек комнату и сел на кровать рядом с ней:
– Поговорим?
– Да, – Лиззи закивала головой, заправив за ухо прядь волос.
– Я знаю, как нелегко тебе пришлось, – хрипло начал я, а затем откашлялся. – И я готов на все, чтобы ты простила меня.
– Пап, давай не будем об этом, – попросила она. – Я просто хочу знать все.
– Хорошо, – сказал я, но тут же замолчал. Как я смогу все рассказать?
– Я жду, – Элизабет вся обратилась в слух. – С самого начала.
– В тот день, когда ты впервые после моего приезда привела в наш дом... – я шумно сглотнул, поморщившись от боли, которую мне каждый раз причиняли воспоминания о Кудряшке. Я даже не хотел произносить ее имя вслух. – Привела в наш дом Кристалл, я потерял покой.
Дочь внимательно меня слушала, затаив дыхание.
– Я сразу попытался выкинуть из головы мысли о ней, но тщетно. Когда ты попала в аварию, я не знал к кому еще пойти, и мы с Кристалл немного сблизились. С каждой нашей встречей я привязывался к ней все больше и больше. Она пыталась предотвратить стремительное развитие наших отношений, но я хотел быть рядом с ней. И я начал эту игру, которая разрушила все.
– Как давно вы вместе? – спросила Лиззи, а ее глаза заслезились.
– Месяцев пять, – ответил я, следя за реакцией дочери. Она закрыла глаза и одним уверенным движением убрала назад волосы:
– Ладно, продолжай.
– Я горячо полюбил ее, а она меня. Незадолго до рождества Кристалл стала отдаляться от меня, а я стал очень беспокоиться, не понимая в чем дело. Однажды она сказала, что мы больше не можем быть вместе, потому что она устала прятаться ото всех и лгать тебе. Она очень переживала, что мы все это скрываем. После ее ухода я очень страдал. Две недели я ходил как тень, мучаясь без нее.
– И как вы помирились?
– Мне позвонил Уилл и сказал, что Кристалл сама не своя, и он считает, что мы оба ведем себя неправильно, убегая от своих чувств. Он подстроил нам встречу, и мы снова стали встречаться. Помнишь мою квартиру на третьей авеню?
– Да, – Лиззи кивнула и слабо улыбнулась. – Это была твоя холостяцкая берлога.
– Что-то вроде того. Кристалл часто там оставалась. Но каждый раз, когда ей приходилось придумывать что-то для тебя, она себя корила. Я старался всячески ее поддерживать, но она слишком любила тебя, поэтому так серьезно относилась ко всему этому. Я твердил ей, что мы что-нибудь придумаем и справимся со всеми трудностями. И чем дальше все заходило, тем труднее было с этим разобраться. Она обещала, что не уйдет, – я запнулся, а к глазам подступили слезы. Размазня.
Дочь смахнула соленую каплю с моей щеки и обняла:
– Ты так сильно ее любишь?
– Да, – признался я. – Очень сильно.
– Я не могла и подумать. Я ведь была уверена, что вы просто...
– Она обещала, Элизабет. Обещала... – слезы яростно катились по моему лицу. Я был не в силах остановить их поток. Раньше мне было бы стыдно перед дочерью за такой цирк, но не сейчас.
– Папочка...
Я втянул воздух носом, грубо утер лицо ладонью и встал:
– Мне нужно узнать главное: ты простила меня?
– Да, – быстро заговорила Элизабет. – Я простила тебя. Я простила и Кристалл. Я по ней скучаю.
– Я тоже, милая, – если бы она могла понять, как сильно я скучаю.
– Все образуется, папа, – Лиззи медленно высвободилась из моих объятий.
– Я знаю, – я улыбнулся, встал и медленно вышел из комнаты.
Прижавшись спиной к двери, я постарался выровнять участившееся дыхание. Я зашел в свою комнату, схватил пиджак и вышел из дома.
Я проснулся на диване в гостиной и с трудом открыл глаза. Яркий дневной свет ослепил меня. Я зажмурился, вспоминая прошлую ночь: виски, виски, еще раз виски... Я не помню, как пришел домой. Отлично, всегда мечтал стать алкоголиком.
– Милый, ты в порядке? – я снова открыл глаза и увидел перед собой Розмари.
Я поморщился от боли во всем теле и сел:
– Не совсем.
– Это видно, – сказала Элизабет, сложив руки на груди.
– Привет, – глухо произнес я, выпивая стакан воды, который протянула мне Рози.
– Когда ты в последний раз смотрел на себя в зеркало? – спросила дочь.
