— Ну и сброд, — прошептала тихо Кейт, когда мы оказались почти что наедине с двумя бокалами шампанского. Но пить я его не спешила, не хотелось случайно повторить подвиг в клубе, да и по вкусу оно было каким-то кислым.
— Это шампанское еще одно доказательство того, что дорогое может быть тем еще отстоем.
Кейт кивнула и рассмеялась, а я случайно нашла глазами Раю, которая о чём-то разговаривала с Люком. Её взгляд встретился с моим на секунду, после чего она положила руку на плечо моего парня, а я до хруста в пальцах сжала тонкую ножку бокала.
— Не кипятись раньше времени, подруга, у неё сегодня день рождения, он вынужден её поздравить.
Слова Кейт меня ничуть не успокоили, а наманикюренные тонкие пальчики ненавистной мне девицы как-то слишком лично касались спины Люка, явно стараясь вызвать во мне ревность и показать, кто из нас ближе к Гронскому.
— День рождения говоришь у неё, — прошептала я, чувствуя, как внутри всё же что-то лопается. Кажется, терпение. Хоть Люк и сбросил руку Раи, сказав ей явно что-то резкое, потому что лицо её быстро переменилось, я всё же решила дать знать, что Люк теперь не один.
— Здравствуй, Рая, — подошла я и обняла её, чувствуя омерзение. Уверена, вынужденная играть на публике пай-девочку, Рая чувствовала точно такое же, хоть и обняла меня в ответ.
Я подняла бокал шампанского, что долго держала в руках, а проходящий мимо официант поднёс еще один, который я и передала девушке.
— Я узнала, что у вас сегодня день рождения, и решила, что будет невежливо поздравить свою начальницу, хоть и временную.
Люк, что до этого разговаривал с незнакомой мне парой, видимо, родителями Раи, сразу же обратил внимание на нас двоих. Но его напрягшееся выражение лица могла видеть только я, потому что он стоял позади Раи, и лёгким кивком я дала ему понять, что всё в порядке. У меня по крайней мере, за Раю я не могла ручаться, потому что я наконец-то почувствовала, что мне пора перестать её бояться.
— Что ж, я не заготавливала речь заранее, на знаешь, я тут встретила свою подругу из медицинского, и она мне рассказала о возрастных изменениях, что происходят особенно с девушками после двадцати, и как-то речь сложилась сама собой. Желаю вам отсутствие остеопороза, старческого психоза, возрастного склероза и последней стадии сколиоза, живите весело и задорно, что очень сомнительно в ваши-то года, но вы уж очень постарайтесь, и да… Крепких зубов, что б те раньше времени не выпадали, услуги дантиста сейчас дороговаты, но куда уж вам переживать насчёт этого с деньгами ваших родителей. И чуть не забыла, поменьше седых волос, вы ведь уже не так молоды, верно?
— Милая, — подошла ко мне Рая, с оскалом в виде улыбки. Почему-то глядя на него, мне хотелось смеяться, а не трястись в панике, как раньше. Наверное, из-за реакции Люка, что с удовольствием наблюдал за этим шоу, как и рядом стоящие молодые люди, которых я совершенно не знала.
— Ты, я смотрю, осмелела, как только тебя Люк сюда позвал? Долго стараться в постели пришлось, что бы здесь оказаться?
— Рая, вы бы поосторожнее в выражениях, а то яд, который сочится по вашим венам, сейчас нейтрализует вколотый в ваш лоб ботокс, и деньги вновь улетят на ветер, как и ваше купленное молодое личико. За вас! — подняв бокал, я выпила залпом, и приложила максимум усилий, чтобы не скривиться от кислятины, что попала мне в желудок.
— Где же твоя смелость была, когда я тебе затрещину дала в салоне?! — крикнула она, когда я собралась уходить, из-за чего привлекла слишком много внимания в нашу сторону. — Думаешь, стала подстилкой Гронского, и всё, весь мир у твоих ног? Деньги его папы закончатся, и вся его фальшивая богатая жизнь тоже.
— Не зря говорят, что девушки с низким уровнем ай-кью не могут держать язык за зубами, у тебя оно, судя по всему, ниже плинтуса, — уверенно прошептала я, чувствуя, как забрала себе всё спокойствие Раи. И только подействовавший на мозг алкоголь придал смелости, что бы наконец-то поставить эту даму на место.
— Ты можешь говорить всё что угодно в мою сторону, я давно смирилась с завистью, но ты не смеешь даже рта раскрывать, когда дело касается Гронских. Ты им никто, и ты ничто по сравнению с ними, ты ничего не добилась, что бы стоять здесь, на этом торжестве и ловить на себе взгляды всех этих людей. Весь твой авторитет куплен и передан по наследству, в то время как Люк добился всего сам, пожертвовав своими беззаботными буднями сыночка богатенького папы, и твоему недалёкому мозгу тяжело принять этот факт, потому что ты всё меряешь по себе. Не позорь хотя бы свою фамилию, Рая, и лучше уйди, не опускай достоинство своих родителей ещё ниже.
Когда я замолчала, поняла, что даже музыка больше не играет, и не то, что многие, а абсолютно все смотрят в нашу сторону. Неужели я опять сумела влипнуть?!
Я нашла Глазами Люка, что бы вновь прошептать прости, но передо мной появилась другая женщина, что обхватила глотающую, словно рыба воздух, Раю, и увела.
— Тебе и правда пора, пошли…
Я сделала шаг к Люку, что стоял возле бура, засунув руки в карман и заинтересованно на меня смотрел.
— Я опять сделала что-то не то? — аккуратно поинтересовалась, готовясь мысленно к разносу. — Прости, боже… Я твоё проклятье?
— Шутишь? — рассмеялся Филипп, — ну ты её и урыла. Давно стоило поставить эту богатенькую девочку на место.
— Да, только о моей карьере визажиста стоит забыть в её салоне.
Но на самом деле это было меньшее, что меня волновало. Люк мне так ничего и не сказал, только подошёл и приобнял за плечи.
— Если будет нужно, мы откроем тебе свой салон, — усмехнулся старший Гронский. — Ты молодец, Настя, что постояла за моего сына, я…
— Это мои заботы, папа, займись гостями.
Люк обнял меня за плечи и куда-то стал вести. Он молчал до поры до времени, пока мы не спустились на пару этажей и не оказались в знакомом мне тёмном коридоре. Открыв дверь кабинета, впустил меня первую, так и не включив свет, из-за чего нас окутал мрак. И только свет ночного города, что попадал в офис из окна, возле которого мы остановились, что бы наконец-то поговорить, стал освещать наши лица.
— Почему ты мне не сказала, что Рая тебя хоть пальцем тронула? — его голос вновь стал холодным.
Я поняла, что стала выводить его из себя своими необдуманными поступками, и он становился таким колючим, только когда он был в ярости и был готов разрушить всё, что было рядом. Но его руки не отпускали меня, глаза смотрели в мои, и хоть в кабинете было ужасно темно, я всё равно видела его истинные чувства. Словно, мы были с ним одним целым и разделяли всё на двоих.
— Люк, это были мои проблемы.
— Нет, это наши проблемы, Нюша, с тех самых пор, когда ты согласилась стать моей девушкой. К тому же Рая моя знакомая.
— И моя начальница. И если тебя это успокоит, всё произошло пару часами ранее нашего признания друг другу.
Меня резко обняли и прижали к себе, и вместо ровного дыхания и сердцебиения, я услышала явные признаки тахикардии.
— Почему ты мне не сказала, Ню? Я себе не позволю тебя обидеть, и уж тем более кому-то чужому.
— Как ты себе это представляешь? Люк я тебя люблю, и да, сегодня мне врезала твоя бывшая подружка? Всё в прошлом, я на неё не в обиде, особенно после того, как наконец-то всё ей высказала.
Люк поцеловал меня в лоб, когда я отстранилась.
— Я думал, что этим вечером мне придётся тебя защищать, а в итоге всё наоборот. Мне очень приятно, Ню, что ты при всех так высказалась обо мне, это лучше всякой похвалы.
— А ещё брать не хотел, — я поцеловала его в шею, чувствуя, как замедляется его дыхание. — Поверь, ни один мужчина не протянет и пяти минут в обществе тех гадюк, с которыми я столкнулась в салоне. Но я стала сильнее и чуточку взрослее, ты так не думаешь?
— Теперь вижу, что ты не та девчонка, что соврала своим одноклассницам про Олега ради популярности, — меня погладили по голове, как маленькую, разрушая причёску.
