Все-таки он не успел вернуться к дате проведения второго скрининга. И пока не знает, что у него будет… сын.
Мальчик. Как я и мечтала.
Мне радостно и в то же время грустно. Хочется, чтобы Артур был рядом в этот момент. Держал меня за руку, всматриваясь в монитор.
Но он далеко. И как бы я не успокаивала себя, сомнения грызут душу. И тоска туманит разум.
К счастью, папа вызвался меня сопроводить. Поддержка родного человека очень важна для меня.
Отец протягивает руку, помогая мне встать с кушетки. Вместе мы забираем мою медкарту и снимок малыша, оставляем коробку конфет для врача, а потом направляемся к выходу.
Петрова провожает нас теплым взглядом, улыбается.
- Эх, у меня тоже внук недавно появился. Первенец. Два месяца ему сейчас, - вздыхает она.
- Бросьте, какие внуки? – оборачивается папа. - О чем вы? Да у вас максимум дети в первый класс пошли. И то раньше времени, потому что вундеркинды, - подмигивает ей.
Марина, а именно так зовут доктора, мгновенно заливается краской. Папа, конечно, мастер комплиментов, но сейчас я с ним согласна. Выглядит она отлично, несмотря на возраст. Марина старше Ларисы, но при этом ее красота естественная, а фигура подтянутая. Лицо миловидное, гладкое и румяное. Особенно сейчас, когда женщина взгляд отводит и отмахивается смущенно.
Невысокого роста, хрупкая, с голубыми глазами и черными, как смоль, волосами, Петрова похожа на Белоснежку из сказки. И, судя по общению, такая же добрая и заботливая.
Стоит нам с папой выйти в коридор, как я повисаю на его локте.
- Это что сейчас было? – шутливо спрашиваю, возвращая должок за его «издевательства» над нами с Артуром. - Седина в бороду, бес в ребро?
- Ты как с отцом разговариваешь? – с деланным возмущением парирует он. – Будешь умничать, в угол поставлю! - и притягивает меня к себе, целует в висок. – Домой поехали, язва. Внука «отмечать».
Хихикаю и папу обнимаю в ответ. Но когда мы садимся в машину и трогаемся с места, все-таки не выдерживаю.
- Па-ап, - тяну я ехидно. – А мне Марина тоже понравилась.
- Хватит намеков, Лилёнок, это элементарная вежливость, - отец неожиданно становится серьезным.
А я проглатываю улыбку. Ведь догадываюсь, что означает такая его реакция. Не только папа видит меня насквозь. Это работает и в обратном направлении.
***
По пути домой я засыпаю. Ранний подъем, чтобы успеть на скрининг, и сорокаградусная жара измучили меня. Да и утомляемость у меня повысилась с беременностью. Постоянно ем и сплю, скоро в колобка превращусь. Впрочем, именно это мне и грозит в любом случае.
Обнимаю руками животик, ворочаюсь в кресле, дышу глубоко и шумно.
Сквозь дрему ощущаю, как папа заботливо касается ладонью моего горячего лба, а потом включает кондиционер в машине – и в салоне становится прохладнее.
С трудом разлепляю глаза, когда мы резко останавливаемся. Отец тормошит меня за плечо. Как-то чересчур настойчиво.
- Лилёнок, ну что ты за соня? Судьбу свою проспишь, - по-доброму смеется он.
Недоуменно и хмуро смотрю на него, а после – перевожу взгляд на дорогу.
И замираю, чувствуя, как останавливается мое сердце и перезапускается, стуча с новой силой. Дико и бешено.
Перед воротами вижу до боли знакомый автомобиль.
Лексус темно-серебристого цвета...
Выхожу из машины, но не могу сделать и шага. Стою, вцепившись левой рукой в дверь.
Жду.
Когда откроется лексус со стороны водителя – и наконец появится…
- Цербер, - выдыхаю я с улыбкой.
Янтарно-зеленые глаза впиваются в меня, прищуриваются довольно. И вспыхивают знакомым мне пламенем, когда я нервно касаюсь своих губ и сминаю по привычке.
Артур подходит к пассажирскому месту – и вскоре из салона выпрыгивает Софи.
Едва завидев меня, она мчится со всех ног с радостным воплем. Но буквально в полуметре внезапно останавливается. Протягиваю руки, чтобы обнять малышку, но она не спешит приближаться.
- Та-ак, - пальчик к подбородку прижимает, а сама сканирует меня, останавливая глазки-бусинки на уровне моей талии. – А где животик? – выпаливает возмущенно. – Па-апа! – зовет Артура.
Я не в силах вымолвить ни слова, лишь ресницами ошеломленно взмахиваю. И наблюдаю, как приближается Мейер.
- Я объяснил Софи, - хрипло говорит он, а я млею от одно лишь звука родного голоса. – По крайней мере, попытался. Как смог, - и плечами пожимает.
Переключаю внимание на бусинку, которая продолжает буравить мой живот взглядом.
- Ну-у, он пока еще маленький. Но будет расти, - провожу рукой по темной макушке Софи.
Она смотрит на меня испытывающе, и в этот момент просто копией Артура становится. Как же я скучала по ним обоим!
- Точно? – наклоняет голову.
Дождавшись моего кивка, Софи подходит ко мне вплотную и, помедлив, вдруг обнимает за талию ручками и прижимается ухом к животику.
- Еще не стучится? – бубнит в предвкушении. И слушает внимательно.
- Рано, бусинка, - поправляю ее хвостики, накручиваю шелковистые локоны на палец.
- Жа-аль, - тянет разочарованно и поднимает на меня взгляд. - Скажешь, когда начнет?
- Конечно. Скоро, - хихикаю я. – Я уже начала пузырьки чувствовать. Будто рыбка внутри плавает, - делюсь своими ощущениями и слышу, как сбивается дыхание Артура.
- Как в аквариуме? – хохочет Софи, и я смеюсь вместе с ней. - Привет, братик или сестричка, - общается она с животиком, а чуть ли не таю от умиления. - Рыбка, а кто там?
Отпускает меня и отходит. Ответа ждет. Судя по пронзающему меня взгляду, не одна она.
- Мальчик, - тихонько выдыхаю и за реакцией Артура слежу.
Он молчит. Резко сокращает расстояние между нами и порывисто кладет ладонь на мой живот.
- Сын, - выдает одно лишь слово, но таким тоном, что в солнечном сплетении разгорается пламя. – Ты счастлива? – с улыбкой.
- Очень, - на выдохе. – Особенно теперь…
- Так, - прерывает нас папа, но Мейер не отнимает своей руки и глаз от меня не отводит. - Идем, малышка Софи, - отец увлекает ее за собой в сторону дома. – Будем надеяться, что твой папка не накосячит опять, - прыскает смехом.
- Я тоже рад тебя видеть, друг, - закатывает глаза Артур.
Отец оглядывается и подмигивает нам обоим.
- А что такое «накосячить»? – интересуется Софи.
Ответа я уже не слышу.
Бусинка с моим папой скрываются за воротами, а я всецело посвящаю себя Мейеру. Всхлипнув, ныряю в его объятия, по которым так истосковалась.
- Все получилось, как ты и планировал? – лепечу я, утыкаясь носом в его бурно вздымающуюся грудь.
- Иначе и быть не могло, - запускает руку мне в волосы, поглаживает затылок. И в макушку меня целует. – Я ведь часть семьи своей в России оставил, - шепчет с нежностью.
- Я подписала те документы, как ты и просил, - отклоняю голову так, чтобы зрительный контакт с Артуром установить.
- Я знаю, - проводит рукой по моей щеке, и я невольно зажмуриваюсь и едва не мурлычу. – Спасибо, что доверилась мне. И дождалась, - чмокает меня в носик.
- Теперь у меня есть дарственная от Давида Вебера, - надуваю губы, ожидая объяснений.
- Я рассказывал тебе о Давиде, - приподнимает бровь цербер. - Это тот самый конкурент, который увел Эмму вместе с моей компанией. А потом бросил эту дуру, оставив себе бизнес. Но Эмма успела умыкнуть у него документы и флешку с компроматом. По ее гениальному плану, я должен был при помощи шантажа забрать свое дело назад, а потом разделить с ней «совместно нажитое» имущество пополам при разводе. Взамен она согласилась написать отказ от дочери..
- Не верю, - мрачно бросаю я.
Не могла нормальная мать в здравом уме от ребенка отказаться! Ни за какие деньги. Но, судя по выражению лица Артура, он не врет…
- Тем не менее, это правда, какой бы жестокой она не была, - вздыхает Мейер. - В итоге, бизнес действительно удалось вернуть в обмен на компромат на Давида. Вот только вместо моего имени в документы вписали твое. Маленькая деталь, о которой Эмма не знала. Позже она подтвердила на суде, что отказывается от родительских прав, и… получила свою половину имущества…
