он говорит. Нас смешивают с грязью, а он… рад?
— Ну что ты? Расстроилась, да? — Он явно был в приподнятом настроении. — Это часть платы за известность. Привыкай.
— За последние два дня не меньше ста человек пожелало мне смерти и поломать руки или ноги. Я не просто расстроилась, Тони.
— Не обращай внимания. Это зависть. Ты оторвала лакомый кусочек, — он притянул меня к себе для поцелуя, но я вывернулась.
— Скажи честно, тебя не пугают эти выпады в наш адрес?
— Нет.
— Но… это ведь не здорóво. Это отвратительно, если на то пошло. Я… я так просто не могу.
Усевшись на кровать, я спрятала лицо в ладонях. На меня то и дело накатывал ужас. Я пыталась убедить себя, что эти люди ничего мне не смогут сделать, немного отпускало. Но потом страх накрывал снова.
— Эй, Джулс, — Тони присел рядом со мной. — Всё будет хорошо. Если мы с тобой вызвали такой интерес, это значит, что о нас знают и мы с тобой кто?
— Пара?
Он рассмеялся:
— Не просто пара! Мы с тобой селебрити!
Я нахмурилась. Разве селебрити — это не те, чьё бельё полощут в жёлтой прессе? И как это может быть чем-то хорошим? Нет, смутно я догадывалась, что тем, кто находится на волне известности и хайпа, шумихи вокруг их личностей, могут поступать выгодные предложения о сотрудничестве. Но почему-то я сильно сомневалась, что так Тони пробьёт себе дорогу в крупные студии. Скорее, его позовут на рекламу сексуального аромата для мужчин.
— Ну всё, хватит забивать себе голову. Нам пора. Ты ведь готова?
— Да. Иди в машину. Я сейчас.
Тони взял мою сумку и вышел. А я воспользовалась минутой, чтобы освежить лицо. Глядя в зеркало, я пыталась убедить себя, что все эти угрозы ничего не значат. Эти люди не доберутся до меня. К тому же, сейчас мне предстояло испытание пострашнее — мы ехали знакомиться с родителями Тони.
***
— Нервничаешь?
Мы с Тони ехали по автостраде Санта-Ана, сильно напоминавшей бы мне МКАД, если бы не пальмы и отсутствие кочек и выбоин.
— Немного.
— Всё будет хорошо, ма и папа — добрейшие люди. Ты им понравишься.
— Просто… это же знакомство с родителями. Значит, у нас и правда всё серьёзно? — я вглядывалась в его лицо, как всегда пытаясь хоть что-то считать, но безуспешно.
— Конечно, серьёзно, глупышка! — засмеялся он, бросив на меня беглый взгляд. — Ты же моя русская девчонка.
Почему, почему я не могла до конца поверить в происходящее? Почему мне всё это казалось ненастоящим? Ведь вот он, Тони, прямо рядом со мной, я могу положить руку на его колено. Я могу погладить его по щеке, заработав быстрый поцелуй в ладонь. Я могу попросить его остановить машину под благовидным предлогом, чтобы поцеловать у всех на виду. И всё же… Тони был всё так же далёк от меня, как и когда я только приехала в Лос-Анджелес.
— А что если они будут против… нас?
— Не будут, — возразил он как-то чересчур уверенно, и я вспомнила Марка, который честно признался мне, что был настроен скептически.
Я спрятала ладони между коленей и отвернулась, уставившись на проносящиеся мимо нас в солнечном свете пальмы.
— Эй, Джулс, — позвал меня Тони и потрепал по щеке. — Не волнуйся, я с тобой. Даже если они будут против. Хорошо?
— Да.
Мы свернули к океану, и я тут же позабыла все свои волнения.
— Ого! — воскликнула я, и рассмеялась, вскинув руки вверх. Ветер взбивал мне волосы, но я не могла сдерживать восторга.
Тони, глядя на меня, тоже засмеялся, и это был короткий момент веры, что вместе мы преодолеем всё.
***
Когда мы добрались до двухэтажного дома на окраине Сан-Диего, Марк и Эрика уже были на месте. Именно Эрика первая встретила меня на пороге дома, вытирая руки о фартук.
— Наконец-то! Мы вас уже заждались!
— Мы сделали небольшую остановку, Джулс хотела посмотреть на окрестности.
— Просто преступление проехать мимо! — объяснила я. — В Москве ничего подобного я не увижу.
— А кто тут у нас? — раздался низковатый женский голос. — Mi niño!
Невысокая женщина с круглыми щёчками и аккуратной стрижкой каре и чёлкой выбежала нам навстречу. Она расцеловала Тони, а потом посмотрела на меня. Может, мне это только показалось, но её улыбка стала чуть менее искренней, а движения более аккуратными. Она пожала мне руку, приговаривая: «Очень приятно познакомиться! Очень приятно!»
На пороге дома я заметила высокого подтянутого мужчину с ярко-голубыми глазами (теперь ясно, от кого их унаследовали Тони и Марк) в тонком блейзере и светлых брюках. Когда он подошёл ближе, я едва не ослепла от белизны его зубов. Как потом объяснял Тони, по мнению его отца, лучшая реклама его услуг — это его собственные зубы. Что ж, жили они явно не бедствуя, так что, смею полагать, что на своём стоматологическом кабинете мистер Беннетт зарабатывал и правда прилично. Он улыбался мне шире, чем его жена, но, возможно, это было
