Она оглянулась, дабы убедиться, что их никто не подслушает. В конюшне, кроме них, был только мальчик, который чистил навоз в стойле.
– Я хочу попросить тебя об одном одолжении, – сказала Сара. – Об очень большом одолжении.
– Для тебя, Сара, все, что угодно, – ответил Роберт ласковым голосом.
– Сегодня четверг. У меня сегодня выходной. И у тебя, кажется, тоже?
– Да, верно.
– У тебя нет никаких важных планов на сегодня?
– Нет. Разве что я хотел немного проехаться верхом. – Он указал жестом на лошадь.
– Ты не будешь возражать… – Сара сделала глубокий вдох и выпалила: – Ты не мог бы отвезти меня кое-куда?
– С удовольствием.
– Это место называется Бордсли-Грин. Я не знаю точно, где это находится. Думаю, миссис Хоуп знает. Но… – Она бросила на конюха робкий взгляд, – я слышала, что это в десяти милях отсюда.
– Конечно. Я подготовлю старый фаэтон герцога.
Сара облегченно вздохнула. Роберт согласился легко, не задавая вопросов. Он расседлал лошадь и начал готовить фаэтон, а Сара побежала в дом, чтобы узнать дорогу до Бордсли-Грин. Хотя миссис Хоуп и смотрела косо на Сару, но рассказала, как проехать к приюту. Когда Сара прибежала на конюшню, захватив по пути обед на кухне, у Роберта все было уже готово.
– Спасибо, – сказала она ему с чувством, как только они тронулись в путь. – Это очень важно для меня. Я не знаю, как тебя отблагодарить за то, что тратишь на меня свой выходной день.
– Мне это приятно, – ответил Роберт.
Путь занял два часа. Все это время Сара говорила с конюхом о чем угодно – о погоде, о разведении лошадей в Айронвуд-Парке, – лишь бы он не задавал никаких вопросов.
Когда они подъехали к воротам Бордсли-Грин, солнце уже выглянуло из-за серых облаков, угрожавших дождем все утро.
Сара туманно объяснила Роберту, что их поездка может помочь в поисках исчезнувшей герцогини. И вот сейчас он бросал на нее косые взгляды, а она лишь молчала в ответ.
Он остановил лошадей у высокого металлического ограждения. Пока Сара держала лошадей, Роберт осмотрел ворота. Оглянувшись, он сказал:
– Ворота не заперты, но я думаю, нам лучше оставить лошадей и фаэтон здесь.
– Хорошо.
Роберт вернулся, взял у нее поводья и привязал лошадей. Сара вышла из фаэтона и окинула взглядом Бордсли-Грин. В центре огромной зеленой лужайки, примерно в четверти мили от ворот, одиноко стояло трехэтажное здание, построенное в готическом стиле. Ни около строения, ни на лужайке никого не было видно. Дом стоял словно безмолвный неподвижный призрак в тени надвигающихся туч.
Сара решительно зашагала по длинной прямой дорожке, ведущей к дверям дома, и тут заметила, что Роберт спешит следом за ней.
Сара замедлила шаг.
– Роберт, прости, но, может быть, ты подождешь меня здесь?
Он посмотрел на казавшийся пустым дом, потом опять на нее.
– Сара…
– Со мной ничего не случится. Я просто хочу задать пару вопросов о мужчине, о котором тебе рассказывала. Это займет буквально несколько минут.
Роберт поколебался, но потом все же кивнул.
– Хорошо. Я подожду здесь. Но если тебя не будет больше часа, я пойду тебя искать.
– Спасибо. – Поддавшись порыву, Сара сжала его руку в знак благодарности.
Воздух казался тяжелым. Сара посмотрела на небо и решила, что дождь все-таки пойдет, и подумала, что Роберт может промокнуть, пока будет ждать ее.
Входная дверь, деревянная, высокая и тяжелая, пугающе возвышалась над подошедшей Сарой. Но отступать было поздно, и она постучала.
После долгого ожидания дверь открыла смуглая женщина с волосами, собранными на затылке.
– Чем могу вам помочь? – спросила она.
– Доброе утро! – сказала Сара с самой доброжелательной улыбкой, на какую была способна. – Я приехала проведать одного из ваших жителей.
– Какого именно пациента вы хотите увидеть? – Манера говорить и одежда этой женщины делали ее похожей на квакера.
– Бертрама Смита, – ответила Сара, а затем совершила редкий для нее поступок – с ходу соврала: – Он мой двоюродный брат.
Женщина удивленно подняла брови.
– Друга Бертрама редко кто-либо посещает.
Сара кивнула.
– Я не видела его много лет. Я приехала из Лондона. Раньше у меня не было возможности посетить Ворчестер.
Женщина молчала, и тогда Сара добавила еще одну ложь:
– Мы часто играли вместе, когда я была ребенком. Это было так давно.
Сара надеялась, что женщина не станет проверять эту информацию. Она не знала, в каком состоянии находится Бертрам Смит – понимает ли он, что значит двоюродный брат, и играл ли когда-нибудь.
– Ваше имя?
– Сара. Сара Стенли.
По глазам женщины Сара поняла, что эта фамилия ей знакома. Интересно. Видимо, она в курсе, какая связь существует между Бертрамом и Стенли.
– Я Ханна Миллз, сестра. Рада вас видеть, но, боюсь, сегодня не приемный день. Пациенты встречаются с членами семьи каждую вторую пятницу месяца, то есть завтра. Накануне мы стараемся обеспечить нашим подопечным спокойствие и безмятежность, дабы они были в надлежащем состоянии во время встречи с родственниками.
– Но я тут только проездом…
Женщина подняла руку и добавила:
– Но поскольку друг Бертрам видит посетителей так редко, думаю, ему будет приятно встретить кого-то из своего детства. Я постараюсь устроить вам встречу. Следуйте за мной, пожалуйста.
Сара пошла за женщиной через тусклый тихий коридор и затем вверх по лестнице. По пути они встретили только одну даму, одетую в такую же строгую черную одежду, как и миссис Миллз, несущую в руках поднос с грязной посудой.
– Добрый день, Ханна, – сказала она миссис Миллз.
– Добрый день, Пруденс, – ответила миссис Миллз четко и вежливо.
Пруденс также кивнула Саре, когда они проходили мимо. Миссис Миллз привела гостью в безликую, выкрашенную белой краской приемную комнату с рядом готических окон вдоль одной стены и кирпичным камином напротив. В помещении были беспорядочно расставлены деревянные стулья. Сестра остановилась в дверях и жестом пригласила Сару пройти внутрь.
– Пожалуйста, присядьте. Я должна узнать, в каком состоянии сейчас находится друг Бертрам и может ли он сегодня встретиться с родственниками.
– Спасибо большое.
Когда женщина удалилась, Сара присела на стул, с которого хорошо была видна дверь, чтобы сразу заметить миссис Миллз и Бертрама, когда они придут.
Если придут. Это был еще большой вопрос.
Сара не знала, что будет дальше. Она сидела и нервно кусала губы. Она никогда не общалась с сумасшедшими и не знала, чего ожидать. Ее планы не распространялись дальше проникновения в Бордсли-Грин и встречи с Бертрамом. У нее не было ничего, кроме догадок о том, кем был этот человек и почему Джорджина Стенли так хотела, чтобы о нем никто не узнал.
