– Где Шорти? – спросила Руфь.
– Перебрался на житье к Джейси, – неохотно ответил Дуэйн.
– Не хотела бы я иметь собаку, они слишком похожи на людей. А как поживает Джейси?
– Живет – не жалуется.
– Тебе трудно судить: ты большую часть жизни прожил с Карлой. Карла – жизнерадостная. Таких женщин мало… Она мне нравится. Тебе повезло, что ты женился на ней.
– Хоть что-то ты нашла во мне положительное.
– Я ничего не нашла… Просто очень мило с твоей стороны, что ты одолжил Джейси свою собаку.
Она подошла к окну и подняла шторы. В комнату хлынул такой яркий свет, что Дуэйну пришлось надеть солнцезащитные очки.
– У тебя в кабинете слишком темно, – сказала Руфь. – Не удивительно, что ты пребываешь в хандре. Солнечный свет живо поднимет тебе настроение.
– В таком случае почему на улице полно печальных лиц? – спросил Дуэйн. – Солнца там хватает на всех.
Руфь сквозь окно посмотрела на пыльный теннисный корт.
– Печаль кроется в самих людях, – изрекла она. – Взять хотя бы Сонни. Каким печальным он был в детстве, таким и остался.
– Я не знаю, что ему сказал психиатр, – пожаловался Дуэйн. – Сонни избегает меня. Я вижу его только на заседаниях.
– Я тоже избегала бы тебя на месте Сонни. Ты счастливчик, а он нет.
– Что ты хочешь этим сказать? Я сижу на мели, а у него пять или шесть крепких предприятий, – возразил Дуэйн. – Они, конечно, не «Эксон» и не «Мобил», но какой-никакой доход приносят. Это мне следует печалиться.
– Некоторые люди могут замечать только поражения, – ответила его секретарша. – Ты не из их числа, Дуэйн.
Они помолчали. Дуэйна в последнее время часто раздражало, что никто не хотел видеть изменений, происходящих в его жизни. Все спокойно продолжали считать его самым преуспевающим бизнесменом в городе, хотя его личная жизнь не заладилась, дети стали неуправляемыми, а предприятие балансировало на грани краха.
– Может статься, что я сейчас наблюдаю собственное поражение, – сказал он таким тоном, что Руфь могла понять, что и его не обходят превратности судьбы.
Но Руфи уже не было до него никакого дела. Она направилась в душевую, и вскоре он услышал, как она застучала на машинке, печатая свои таинственные письма.
Дуэйн достал из стола лист чистой бумаги, собираясь написать на нем все то, что хотел сделать за день. Карла где-то вычитала, что хорошо заранее составить такой список, и постоянно пользовалась такими памятками, прикрепляя их к ванне, стоявшей на веранде. Солнце быстро высушивало клейкую ленту, и тогда они разлетались по всему двору, становясь добычей муравьев и жуков. Она прикрепляла их также к холодильнику и к ветровому стеклу БМВ. Карла почти никогда не следовала тому, что было занесено в эти записки-напоминания, но они создавали впечатление бурной деятельности, вызывая зависть у Дуэйна.
Он долго глядел на чистый лист бумаги, потом написал:
(1) Проверить установку Абилена,
(2) Сюзи Нолан,
(3) Дики.
Немного подумав над многообещающим перечнем дел, требовавших ответственного отношения, он зачеркнул «Дики» и вставил «Джейси». Больше ничего не лезло в голову, а три дела на целый день – не густо. Получается глупо. Он скомкал бумагу и швырнул ее в мусорную корзину. Поднявшись из-за стола, Дуэйн решительно направился к машине и уже собрался было садиться, как вдруг вспомнил, что Руфь с Карлой отличаются повышенным любопытством и могут наткнуться на скомканный листок бумаги. Конечно, и та, и другая были уже в курсе их дружеских отношений с Джейси и вроде бы обе одобрили такое событие. О его связи с Сюзи Нолан, пожалуй, им ничего не известно. Во всяком случае, ни в чем таком он не признавался, но и ничего решительно не отрицал. Они, разумеется, вправе строить любые предположения, но не больше… Но если Карла или Руфь обнаружат в корзине вещественное доказательство, то последуют соответствующие выводы. И эти выводы окажутся, весьма вероятно, правильными.
Терзаясь сомнениями, Дуэйн с минуту подумал и вернулся назад в офис за компроматом.
– Забыл кое-что, – неуклюже объяснил он Руфи свое неожиданное возвращение.
– Бывает, Дуэйн, – сказала Руфь. – Никто не упрекнет тебя, если ты будешь действовать только наверняка.
Вернувшись к машине, Дуэйн на корте заметил Брискоу. Брискоу прыгнул через сетку, обежал дальний край площадки и затем снова перепрыгнул через сетку. Походило на то, что он сам с собой играл в теннис, подавая и отбивая мячи. После этого Брискоу принялся раздраженно рвать сетку. Когда же он заметил, что за ним наблюдают, то отбежал на линию подачи, наклонил голову и сердито уставился на Дуэйна.
Понаблюдав за странным человеком, Дуэйн почувствовал себя лучше. У того, кто воображает себя теннисным мячом, есть перспективы. Возможно, его можно будет обучить сидению в пикапе, и тогда из машины не будут воровать инструменты. К тому же этот парень умеет молчать и не станет визжать по любому поводу.
– Брискоу, место Шорти к твоим услугам в любую минуту, – сказал он, трогаясь с места.
Проезжая по городу, он заметил у магазина Сонни два знакомых велосипеда. Дуэйн остановился и вошел в магазин. Дженевив мыла пол.
– Ты не видела тут никаких близнецов, а? – спросил он.
Женщина усмехнулась. К счастью для себя, она умела видеть в жизни забавную сторону, поскольку собственная жизнь ей не удалась.
– Только что я видела какую-то парочку в видеозале, – сказала она. – Они завтракали молочными конфетами.
Дуэйн заглянул в зал. Двойняшки и вправду были там. Они сидели на спальных мешках и смотрели рок-концерт по миниатюрному телевизору, стоявшему на коробке из-под консервированного мексиканского перца. Перед тем как сбежать из дома, они сделали себе панковские прически. Сейчас их лица закрывали огромные темные очки. Магазинный зал они превратили в комнату, оснащенную современной аппаратурой. Здесь же лежал совершенно новый проигрыватель их матери с большой хозяйственной сумкой, полной компакт-дисков.
– Привет, – сказал Дуэйн.
Брат с сестрой молча уставились на отца, не снимая очков. Хотя их прически были выполнены в разном стиле, невозможно было определить, кто есть кто.
– Надеюсь, Бобби Ли не забрел сюда, – продолжал Дуэйн. – Зайди он сейчас, с ним случился бы удар. Он принял бы вас за ливийских террористов.
– Мы не тронули бы Бобби Ли, – ответил Джек. – В нашем списке его нет.
– А кто есть в вашем списке? – спросил Дуэйн.
– Это станет ясно, когда мы нанесем удар, – вставила Джулия.
Дуэйн присел на один из ящиков и, обведя комнату взглядом, сказал:
– Вы хорошо устроились.
