– Прости, как я могла пренебречь личностью восходящей звезды?
– Благодарю. – Гордо вздернув подбородок, Мышка отбросила за спину ярко-оранжевый шифоновый платок, прикрывавший плечи. Сегодня она была в блестящем облегающем платье, отделанном блестками, которые меняли цвет от огненно-оранжевого вверху до лимонно-желтого на подоле. – Я собиралась рассказать тебе о следующей удаче. В последнее время у меня было не слишком много времени, чтобы ходить на прослушивания, но мой учитель танцев, Тедди, недавно показал мне кое-что, и у меня появилась идея. Я пошла с этим к Кенни. И что ты думаешь… на следующей неделе я буду выступать на этой сцене! Исполню пару бродвейских шлягеров с танцами, костюмами и всем, что положено. Шоу одного актера, в главной и единственной роли – Мариэль Гриффин. Пока, правда, это всего пара песен, но это ведь лишь начало.
– Здорово! – Зоя понимала, что эта работа для Мышки – ступень в карьере и личной жизни. – Обязательно сообщи нам, когда дебют. Мы устроим вечеринку по этому поводу.
– Она произведет фурор. – Неожиданно рядом появился Змей с пивом в руках. В блестящем черном плаще он напоминал вампира, мрачного и сексуального. – Мы репетировали только один раз, но сразу стало ясно: у этой дамы потрясающий голос.
– Благодарю вас! – поклонилась Мышка. – С нетерпением жду следующих репетиций. – Она похлопала Зою по плечу. – Извините, пойду-ка посмотрю, что там делает мой мужчина. Может, уже отскребает горшки на кухне или обрезает деревья в саду. Точно тебе говорю, если бы он мог делать здесь все сам, наверняка так бы и поступал.
* * *
Зоя наконец узнала, что «уйти вместе» означало доехать на такси до квартиры Змея в районе тридцатых улиц – район назывался Чертова Кухня, насколько она помнила. Гитарист конфисковал у бармена упаковку пива и, пока они не добрались до места, прикончил пару банок. Но все же Змей выглядел пьяным, когда открыл дверь, включил свет и тут же его выключил.
– Здесь жуткий беспорядок.
Вспыхнула спичка, он зажег три свечи на низеньком журнальном столике. «Недоделанный стол», – подумала Зоя, опускаясь на кушетку.
– Давай посидим в темноте и вспомним добрым словом человека, который прибирался здесь не так давно. Моя мамочка. На прошлой неделе она отправилась погостить в Англию.
– Замечательно. Это хорошо, что она живет с тобой, или у вас с ней натянутые отношения, как у всех родителей с детьми, и вы манипулируете друг другом?
– Матушка не слишком хорошо себя чувствует, поэтому, когда я вожу ее на разные торжества, она ворчит, ноет и бранится. Но никто не готовит карри из цыпленка лучше нее. – Змей сбросил плащ и опустился на кушетку рядом с Зоей. – Забавно. Теперь ты знаешь, что я неряха и маменькин сынок. Можно переходить к моим отрицательным качествам?
– Мне нравится смотреть, как ты выступаешь, – рассмеялась Зоя.
– Подлизываешься ко мне, да?
Он наклонился вперед, и перед Зоей предстала его роскошная задница. Черную рубашку Змей заправлял в черные брюки, в боковые швы которых были вставлены крошечные зеркала. Ей понравились брюки. И сейчас она не отказалась бы проникнуть внутрь и посмотреть, что там. Тем временем Змей открыл пару банок пива и протянул одну Зое.
– Некоторые люди не умеют принимать комплименты. – Она отхлебнула пива и будто ненароком опустила руку ему на бедро.
Змей рассмеялся:
– Тебе понравились зеркала? Знаешь, я очень тщеславен и самовлюблен, настоящий Нарцисс, а эти блестящие штучки всегда под рукой. Представь, я иду по улице, вдруг чувствую неодолимую потребность посмотреть на себя любимого, и все, что мне для этого нужно, – вот так наклониться.
И он сложился почти пополам, якобы заглядывая в зеркальце на коленке. Зоя расхохоталась.
– Мне нравится этот звук, – сказал он. – Как водопад, мирный и мощный.
– Мой смех? – Зоя глотнула еще пива. – Говорят, он звучит несколько принужденно.
– Кто – мазохисты? – Змей поднялся. – Включу музыку. Не могу ясно мыслить без нее.
Он отошел в дальний темный угол, и густой объемный звук заполнил комнату.
– У тебя, должно быть, дорогой музыкальный центр.
– Это единственная ценная вещь в квартире. Ты убедилась бы в этом, если бы я включил свет в комнате.
Змей сел рядом с Зоей и повернулся к ней, его губы оказались в нескольких дюймах от ее лица.
– Ну что, нервничаешь?
– Немножко.
– Тогда давай растопим лед, идет? – Он быстро поцеловал Зою, а затем жадно приник к ней открытым влажным ртом.
Зоя прильнула к нему и ответила на поцелуй так же жадно. Она потянулась к его плечам, погладила спину. Змей крепко обнял ее.
Все было хорошо, мило и нежно. Почти лишено сексуальности.
Змей чуть отодвинулся и улыбнулся:
– Так лучше?
– Пожалуй, я больше не нервничаю.
– Значит, мой дьявольский план работает.
Он опять потянулся за пивом, а Зоя прижалась к нему.
– Давно ли ты живешь в Нью-Йорке?
– Давно ли? Может, хочешь услышать историю жизни Змея Прескотта?
– Похоже, я выслушаю ее независимо от своего желания.
– Точно. Разве я не говорил тебе, что я настоящий Нарцисс?
Она вытянулась на кушетке.
– Ладно, я выслушаю, но только потому, что нахожу тебя исключительно забавным.
– А я такой и есть. – Змей игриво пощекотал ее. – Итак, с чего начать? Я родился в бедной… Нет, это слишком уж издалека. Попробуем еще раз. В начальной школе меня выбирали… нет. Ты не захочешь узнать о…
Зоя улыбалась, слушая его бормотание. Он действительно был забавен. Если бы только ей удалось перестать думать о том, что спрятано у него в штанах…
Разбудило ее теплое, тянущее чувство в низу живота.
Кто-то ласкал ее там, и удовольствие волнами расплывалось по телу. Ник.
«Нет, погодите-ка… это не может быть Ник». Через мгновение Зоя осознала, что, должно быть, задремала на кушетке Змея. Он довольно долго рассказывал о своем детстве в Ноттингеме, маленьком городишке в паре часов езды от Лондона. Потом последовала куча анекдотов о том, как он приехал в Соединенные Штаты по студенческому обмену, а несколько лет спустя использовал старые связи, решив вернуться. Первое время жил у старых друзей своих родителей на севере Нью-Джерси, после чего перебрался в Нью-Йорк, где было гораздо веселее. Его было интересно слушать, и Зоя весело смеялась, валяясь на кушетке, и время от времени поддразнивала Змея.
В полумраке глаза его казались бездонными, что придавало всему облику Змея таинственный романтический вид. Ей нравились изгиб его бровей, прямая линия носа, длинные темные волосы, обрамлявшие бледное лицо.
Каким-то образом они перешли к обсуждению его джазового трио, и Зоя узнала, что большую часть текстов для их песен Змей пишет сам. Они поговорили о классической и авангардной поэзии, о «смехотворной помпезности поэтического дерьма», как он это назвал. Выяснилось, что Змей учился в Кембридже, хотя Зоя непроизвольно поежилась, услышав год выпуска. Она окончила в 1989-м, а он в 1998-м. Нуда, Зоя понимала, что парень моложе ее, но неужели почти на десять лет? Потом Змей расспрашивал Зою об учебе в университете, читал Китса, и тут, не выдержав, она страстно поцеловала его. Зоя прильнула к нему, но он мягко отстранил ее, цитируя сонеты Шекспира.
