Угроза Взрыва метнулся к ней:
– Куда это ты собралась? Ты никуда не пойдешь. Я твой хозяин. – И он грубо схватил ее за руку.
– Отпусти меня.
Взрыв лишь крепче сжал ее руку.
– Медвежонок! – громко позвала Габриэль.
Всего миг – и он был здесь.
– Отвали, Взрыв. Это не дело.
Но Угроза Взрыва рассвирепел еще больше. Его было уже не удержать.
– С кем ты, по-твоему, мать твою, разговариваешь? Ты работаешь на меня. Твою жирную задницу оплачивает моя компания. Если я прикажу отсосать мне, ты быстренько опустишься на колени. Без вопросов.
– Я работаю на Са… Я работаю на Габриэль. Поищи в своих бумагах мое заявление об уходе. А сейчас я сказал, отвали на хрен.
Картинка маслом: Медвежонок в стойке сумоиста, в полной готовности к броску. Угроза была вполне реальной. Если Взрыв немедленно не отпустит руку Габриэль, он рискует превратиться в украшенный бриллиантовой россыпью блин. Бандитская рожа Взрыва выражала полнейшее недоумение. Он всегда отдавал приказы. Никогда им не подчинялся. Но в конце концов он разжал руку. Затем также недоуменно оглядел комнату, словно ждал, что сейчас откуда ни возьмись выскочит Эштон Катчер с воплем: «Козел, тебя отымели!»
Габриэль долго пристально разглядывала его, желая запомнить именно таким – с прорехами в его броне отчаянного мачо.
– Я попросила независимого юриста проверить мой контракт. Ты надул меня, Взрыв. Крепко надул. Отымел так, как никогда не имел в койке. Вот это чистая правда.
Слова Габриэль достигли цели. Обвинить чернокожего, что он не умеет трахаться! Большего оскорбления и унижения и представить себе нельзя. По глазам Угрозы Взрыва было видно, что он уязвлен до глубины души.
– Оказывается, я никогда не смогу компенсировать затраты. – Она даже рассмеялась, вспомнив абсурдно незаконные формулировки документа. – Ну, если только продам десять миллионов копий. Не важно, все равно это не может считаться контрактом. Это вроде как ссуда, предоставленная студией, которую надо выплачивать. Ты правильно сказал, Взрыв, ты хозяин. А Черный Сахарок теперь проблема твоей студии, а не моя.
Угроза Взрыва кивнул Медвежонку:
– Нравится работать задарма, парень? У этой стервы нет ни цента.
Габриэль возразила:
– Я продала драгоценности, – и в доказательство продемонстрировала свои руки. – Все это были подарки. Моя собственность. Могу хранить – могу продать. И не пытайся выселить меня из этого номера. Он оплачен на неделю вперед. Твой бухгалтер опоздал с оплатой счета, но я договорилась с управляющим. И теперь я нахожусь здесь на правах обычного гостя. И могу вышвырнуть тебя отсюда. Но буду вполне удовлетворена, если ты уйдешь сам и унесешь свои яйца. Ах да, ты ведь, наверное, не привык носить тяжести. Ну ничего, Ледяной Человечек поможет.
– Ты жадная маленькая…
– Ой! – остановила его Габриэль. С нее было достаточно, но очень уж трудно было удержаться. – Кстати, Медвежонок получил прибавку к жалованью. Плюс премиальные. Поверить не могу, что ты никому не оплачивал медицинскую страховку.
– Ага, парень, – встрял Медвежонок. – Как это так?
Она победно улыбнулась, всем своим видом показывая, что апокалиптический крах карьеры лишь сделал ее сильнее. Он никогда не видел разницы между Черным Сахарком и Габриэль. Вплоть до настоящего момента. Она подобрала шубу и швырнула ее ему в руки. Последние слова были произнесены самым нежным голосом, какой он когда-либо слышал:
– Ну и кто из нас б…дь?
Несколько часов спустя она вертелась перед зеркалом, рассматривая свое простенькое платье для коктейлей от Нарцисс Родригеса. Боже, она же почти голая! Никаких украшений, минимум косметики. Только черное платье Но то, которое носит Габриэль. Сладкое ощущение свободы растекалось по всему ее телу. Официально это, может быть, день рождения Мио и Мако Кометани. Зато неофициально – торжественный выход в свет Габриэль Дайаны Фостер.
Как и обещала Лара, ее лимузин ждал у входа «Уолдорф-Астории». Страстное желание поскорее выйти из отеля вызывало дрожь в желудке и не покинуло ее, даже когда автомобиль медленно отъехал от бордюра и рванул в темный лес манхэттенской ночи.
Глубокий спокойный вдох. Первые минуты самые трудные. Возбуждение спадало, она просто радовалась тому факту, что впервые с тех пор, как женщина, известная под именем Черный Сахарок, пережила страшный удар, женщина, которую когда-то звали Габриэль, вышла в город… совершенно одна. Никаких продюсеров-кукловодов, никакой свиты, никаких телохранителей. Свободна наконец.
И вот они уже на месте. Водитель остановился где-то на Девятой авеню. Ее ноги в туфлях от Маноло Бланика ступили на булыжную мостовую. Она любила этот район. Смешение старых складских помещений, кирпичных фасадов, стильных современных ресторанов и флагманов модной индустрии вроде бутиков Стеллы Маккартни и Александра Маккуина. Только в Нью-Йорке все это может сочетаться в гармонии урбанистической эклектики.
Снаружи здание представляло собой массивную металлическую конструкцию неприметного серого цвета. Но оживление, царящее вокруг, заставляло предположить, что внутри происходит нечто интересное. В предвкушении чего-то необычного Габриэль миновала ряд курильщиков, вошла внутрь и очутилась… в другом мире. Боже! Да, это воистину другой мир. Она оказалась в Италии. Венеция!
Лара каким-то невероятным образом умудрилась вместить в это пространство точную копию Гран-канала, с настоящей водой и абсолютно подлинно выглядящими гондолами. Массивные силуэты базилики Сан-Марко и Дворца дожей возвышались над голубой лагуной. Внимание автора к деталям создавало поразительный эффект.
Византия, готика, ренессанс – экзотическое смешение стилей производило чарующий эффект. Вечеринка только что началась, но уже жила своей особой жизнью: тайны, романтические встречи, бездна удовольствий.
Габриэль рассматривала собравшихся. Воображаемый город в воображаемой стране постепенно заполнялся энергетикой Нью-Йорка. Богатого. Страстного. И сексуального. Габриэль на некоторое время застряла у стойки с напитками, где образовалась очередь из любителей поддержать себя спиртным. Ей удалось убить время, поболтав о том о сем с одной моделью второго плана. Наконец подошла ее очередь.
«Бешеный бык»! Коварная штучка – возбуждающий сладкий напиток с кофеином и семидесятиградусной водкой. Она опрокинула его одним махом и тут же почувствовала эффект. И отправилась на поиски равного по воздействию приключения.
Габриэль заметила Лару рядом с группкой каких-то европейцев и громко выкрикнула ее имя.
Длинные светлые волосы гладко зачесаны назад, фигурка десятого размера затянута в черный комбинезон. Лара обернулась, улыбнулась Габриэль, бросила что-то в микрофон, закрепленный за ухом, и поспешила к подруге.
