— Поднимайся, сука, — схватил под локоть и рванул на себя. Он не церемонился со мной, причиняя боль. — Александров заявился собственной персоной, — сказал Игнат, искоса поглядев мне в глаза. — Правда, неожиданно, да? Но ладно, так даже веселее. Посмотрим, во сколько он оценит твою жизнь. Идем, — толкнул вперед, затем мы пошли вон из его конюшни.
Господи, я не могла поверить своим глазам, что воочию видела во дворе перед собой Льва и Геннадия. Я хотела рвануть к нему навстречу, но Лотарёв ткнул ножом мне в бок, усмиряя.
— Ева, — Лев обеспокоенно шагнул вперед, выставляя руки перед собой. В одной из них была папка, и я догадалась, что эта та самая с делом жены Вольного. — Лотарёв, отпусти её! — пригрозил Лев, зло посмотрев на мужчину. Его охранник держал руку на кобуре, готовый вынуть пистолет и пустить пули в дело.
— Так-так! — заорал Игнат, показывая нож, и снова приставил его к моему боку. Мужчина удерживал меня так, что я закрывала его собой. — Не так быстро, Лев. Сначала я хочу знать, не врешь ли ты мне. Сейчас же отдай папку. Света?! — заорал Игнат, практически мне в ухо, и я поморщилась. Ринна послушно вышла из укрытия, затем встала рядом с нами. Игнат рявкнул на нее, чтобы та забрала документы.
— Почему я? — возмутилась она, испуганно посмотрев сначала на меня, потом на самого прокурора.
— Потому что ты мне даром не сдалась, как и им, — фыркнул Игнат, женщина побледнела. — Иди, давай! — он подталкивал ее. Светлана нехотя покачала головой, развернулась на пятках и посеменила к Александрову.
— Сначала отпусти Еву, Игнат. Мы так не договаривались, — Лев стоял на своем. Мой мужчина прошептал одними губами, что любит меня, и я почувствовала себя чуточку лучше. — Тогда я отдам папку. Все честно. Согласись, нам обоим не нужны проблемы. — Александров приблизился еще на пару шагов, уменьшая расстояние между нами.
Лотарёв рассмеялся, качая головой. Он так сильно прижал ко мне острие лезвия, что уже было невыносимо терпеть боль. Острый конец впился в мою кожу, одно лишнее резкое движение, и Игнат запросто мог пырнуть меня ножом. Я стала дергаться в его крепкой хватке, лишая мужчину сосредоточенности. Ему не понравилось мое сопротивление.
— Успокойся, — пригрозил он мне, усиливая давление, от которого я начала уже задыхаться.
— Мне больно, — прошептала я, давясь нехваткой кислорода. Лев в этот момент предугадал следующее действие Игната и, оттолкнув Свету в сторону, кинулся к нам, но было поздно… Я почувствовала резкую боль. И хлопок, пронёсшийся мимо моей головы.
— Ах… — застонала я, обмякнув в руках Игната. Он не удержал меня, и я свалилась на землю, падая на другой бок. В суматохе непонятных движений, я постепенно теряла сознание, урывками замечая приближающиеся проблесковые огни полицейских машин. А потом нежные касания моих щек любимым.
— Ева, — он обеспокоенно смотрел в мои глаза, стараясь привести в чувства. — Ева, твою мать, не закрывай глаза, — Лев поднял меня на руки, затем куда-то потащил.
— Я люблю тебя, — едва выговорила последние три слова, замечая его слезы на глазах. Лев поцеловал меня, хотя уже я засыпала, прекратив чувствовать что-либо вокруг себя. Даже тепло тела любимого стало для меня недосягаемым, но его сердцебиение было со мной до самого конца. Я отчетливо слышала стук сердца, прислонившись головой к его груди, а потом вновь бесконечная бездна, у которой ни конца, ни края…
Полторы недели спустя.
— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенный, встревоженный голос Льва вырвал меня из раздумий, когда он вез меня из больницы к себе домой.
Сегодня меня выписали, потому что дольше находиться в четырех стенах я не могла. Было жутко невыносимо. Я чувствовала себя загнанной в клетку. Я посмотрела на любимого, посылая легкую улыбку, затем положила ладонь ему на бедро, крепко сжала, заверяя таким образом, что всё нормально.
— Поясница болит от колкой раны, но уже терпимо. Спасибо, — я слегка наклонилась, целуя его в уголок губ. Александров тем временем следил за дорогой. Ощутив запах его парфюма и его собственный, мне стало более спокойно, потому что рядом со Львом я чувствовала себя в безопасности. Мы ехали всю дорогу практически молча, но мой мужчина то и дело бросал на меня свой пристальный взгляд. За эти полторы недели мы многое пережили, начиная от моей двухдневной искусственной комы из-за потери крови и заканчивая тем, что вчера лечащий доктор сообщил мне, что у меня сорвалась беременность на очень раннем сроке. Я едва сдерживала свои слезы, чтобы не расплакаться, но также понимала, что, если бы не Лев, меня бы уже точно не было в живых. Своего лечащего доктора я попросила, чтобы он не говорил Александрову о случившемся. Моему мужчине не к чему знать эти удручающие подробности, хотя… кажется, он что-то подозревал, но решил пока что не допытывать.
— Я позвонил своему хорошему другу, который держит базу отдыха под Москвой. Он оставил за нами целый гостевой домик. Хочу свозить тебя туда. Ты не против? — будничный тон Льва вырвал меня из воспоминаний. Удивленно вскинув брови, я не знала, что ответить. Александров не подгонял меня, дав возможность обдумать предложение.
Все дни, что я пролежала в палате, Лев был со мной. Он отложил все свои дела, лишь несколько раз срывался на важные переговоры. Мы с ним до сих пор не знали, что с Лотарёвым, в каком он сейчас состоянии, потому что Геннадий здорово ранил прокурора. Тот свист, что я услышала перед падением, оказался пролетающей пулей рядом со мной. Она задела сонную артерию Игната, и, истекая кровью, мужчину увезли в больницу уже в бессознательном состоянии. Хорошо, что охранник моего Льва быстро среагировал и успел подбежать к прокурору. Он зажал ему рану, таким образом сохранив жизнь ублюдку. Остальных арестовали: Ринну, Веронику Павловну, Диму и даже Ветрова. Каждый принимал участие в сговоре против Льва. Кто-то в личных целях, а кто-то вопреки своему здравому смыслу.
— Нет, я не против, — спустя пару минут ответила Льву. — Я даже была бы рада смотаться подальше от городского шума, — ласково провела по щеке Льва своей ладошкой. Я безумно скучала по нему, и очень хотела остаться с ним наедине.
— Тогда прямо сейчас заедем домой, соберем свои вещи и отправимся за город, — довольно проговорил Лев, увеличивая скорость и обгоняя впередиидущие автомобили.
Припарковавшись у гостевого домика, Лев заглушил мотор автомобиля. Наша поездка на удивление оказалась быстрой. База отдыха находилась в лесу, словно деревья служили огромными стенами, закрывая своей листвой потрясающий вид деревянных построек. Аккуратно и не торопясь, я вышла из машины, окунаясь в прохладу лесной атмосферы. Пахло елью, или соснами, а ветерок нарочно развивал аромат по всему периметру выстроенного небольшого гостиничного комплекса. Солнце уже давно зашло за края верхушек деревьев, но двор был освещен электрическими фонарями. Причудливые столбы, выполненные из ствола деревьев, напоминали страшилок из мультяшных комиксов. Гравий под ногами захрустел, когда Лев и я направились ко входу. На крыльце нас ждал его друг — сам Вольный. Я ахнула, стукнув по плечу мужчины, и мы оба рассмеялись.
— С возвращением, — Эдуард был милым, даже легонько обнял меня. — Как самочувствие? — пристальный взгляд мужчины немного нервировал, словно он видел меня насквозь. Лев тоже следил неотрывно, как будто оба сговорились.
— Живая, — пожала плечами, улыбаясь широкой, искренней улыбкой. — Спасибо Льву, иначе…, — я запнулась, а Александров притянул меня к себе, целуя в висок.
— Нечего думать о плохом. Всё позади, — сказал, как отрезал.
Мы втроем вошли в гостиничный домик. Настолько уютного помещения, кроме дома Льва, я еще не видела: как снаружи, внутри стены тоже оставались деревянными. Аромат хвои мигом ударил в нос, потому что весь дом был пропитан этим лесным запахом. Приятная атмосфера незахламленного помещения располагала своим гостеприимством. Выполненный в самом простом дизайне интерьер не нагружал широкую комнату. На самой длинной стене висели пугала животных, шестидесятидюймовый телевизор, приставка. У камина по правую сторону стоял кожаный коричневый диван, сверху на нем лежал шерстяной плед. На полу валялась тигровая белая шкурка.
