Даже в те времена, когда мы с ним встречались, я была сильной, независимой женщиной, которая следовала своему расписанию и делала только то, что считала нужным. Кроме тех случаев, когда ему было плохо.
Но на этот раз всё было иначе. Я видела, каким загруженным было его расписание. И каким гибким было моё. И так, вероятно, было не всегда, но если мне было за что бороться, я без колебания была готова подстроиться. Но сейчас был не тот случай.
Когда Малачи позвонил мне и попросил встретиться с ним в Нэшвилле, чтобы записать нашу готовую песню, я не могла больше ждать.
Вообще-то, я никогда не предполагала, что стану частью этого путешествия. Я лишь планировала написать с ним эту песню. Но он каким-то образом убедил меня записать бэк-вокал, помахав перед моим носом дополнительными отчислениями. Ну, какой же обаятельный ублюдок.
Мы добавили к песне несколько завершающих штрихов, довольно долго работая на расстоянии. Ему надо было вернуться в Бельгию, чтобы встретить парней, поэтому мы доделали песню, используя скайп и электронную почту. У нас хорошо получалось работать таким образом.
Настолько хорошо, что я могла бы даже предложить ему работать именно так. Так было бы гораздо проще. И у нас получалось делать гораздо больше, потому что мы не прерывали нашу работу разговорами или хождением по новым ресторанам, или длинными прогулками по Вестпорту, или пустой болтовнёй.
Пот сути, именно этим мы и занимались в последний раз.
Бабочки запорхали у меня в животе, заставив мои нервы раскачаться от предвкушения и надежды.
Я не хотела быть одной из тех девушек, которые постоянно возвращались к своим бывшим, думая, что всё изменится, что он поменялся, и раз за разом затягивали себя в токсичный цикл. Но у нас с Малачи всё, и правда, поменялось.
Он изменился.
И не потому, что он не употреблял. Он стал мудрее. Взрослее. И был постоянно в курсе того, что происходило вокруг него. И меня поражал тот факт, что он простил людей и отпустил события из прошлого.
Родителей. Самого себя. "Мэнифолд".
Смерть сестры.
Ну, хорошо. Над последним он всё ещё работал. Но это единственное, над чем он всё ещё работал.
Телефон завибрировал, пришло сообщение от него. Словно он знал, в какой момент я должна была приземлиться.
"У входа".
Я уставилась на телефон. Он имел в виду, что он самолично был у входа? Или он прислал водителя? Я полагала, что мы должны были встретиться в студии.
Озадаченная и одновременно воодушевлённая, я направилась прямо к выходу. Я взяла с собой небольшую сумку, так как собиралась провести здесь всего несколько дней.
Парковка перед аэропортом была заполнена машинами, забирающими пассажиров. И здесь же был он. Он стоял, облокотившись о свой чёрный Маслкар [15], словно ему не было ни до чего дела. Это было похоже на сцену из фильма. Я была девушкой из романтической комедии. А он — красивым сердцеедом, который вот-вот должен был сбить меня с ног.
— Почему на тебя ещё не накричали? — спросила я его, приблизившись.
Повсюду сновали копы, которые прогоняли людей и свистели в свистки на каждого, кто задерживался слишком долго.
Его улыбка сразила меня.
— Вот тот — мой фанат.
Он повернул голову и махнул рукой в сторону ближайшего офицера полиции. Огромный мужик с закрученными усами улыбнулся ему, точно школьница.
— Наверное, классно быть тобой, — пробормотала я.
Он обнял меня, прижал к груди и вдохнул мой запах, даже не думая скрывать свои чувства.
— О, это так.
Я не могла не засмеяться. Разве так выглядела настоящая жизнь?
Наконец, он отпустил меня и открыл для меня дверь машины, после чего отнёс мою сумку в багажник.
— Тебе удалось найти мне отель? — спросила я, когда он занял своё место за рулем.
— Не совсем, — он откашлялся и сосредоточился на дороге. — Я тут подумал, раз уж я спал всё это время на твоём диване, пришло время оплатить тебе тем же. Только в моём случае это будет гостевая спальня.
— У меня тоже есть гостевая спальня, — отметила я. — Только ты предпочёл диван.
— Он ближе к твоей спальне, — он улыбнулся, глядя на дорогу. — Я решил, что на всякий случай… мне лучше быть в шаговой доступности.
— Ты сошёл с ума.
Он повернулся и улыбнулся мне.
— Из-за тебя.
— Дурачок.
Он засмеялся, услышав моё оскорбление, но не стал углубляться. С тех пор как мы начали работать вместе, он вёл себя всё менее и менее осторожно. Всё это началось с бесконечных поцелуев и его обещания, данного им у меня в квартире, и превратилось в настоящую охоту.
Я не знала, как его остановить.
Я не знала, хотела ли я его останавливать.
Через тридцать минут мы заехали на студийную парковку в индустриальном районе Нэшвилла. Переезд в "Музыкальный город" [16] состоялся, когда парни перешли из "Мэнифолд" в "Блэкстоун Рекордс".
Я записывалась только в Лос-Анджелесе. Но мне уже было понятно, что Нэшвилл больше подходил группе. Этот город был более вальяжным, и в нём ощущалось настроение фанка и соула. Даже сама студия была менее… лощёной.
В Лос-Анджелесе присутствовала некая неестественность, которую я не могла выносить. И, как оказалось, парни тоже. Но ни один из лейблов не был идеальным. И, к сожалению, Малачи всегда приходилось иметь дело с "костюмами", точнее с парнями, которые хотели делать большие деньги. Эти придурки не могли просто так позволить артисту быть артистом. Но как только я оказалась внутри студии "Блэкстоун", я поняла, что они приняли верное решение.
Он заметил моё ошеломленное выражение лица.
— Ну как? — засмеялся он. — Лучше, чем "Страна Будущего".
Именно так назвали себя "Мэнифолд", когда мы впервые осматривали их студию. Там всё было белым и современным. Ванные напоминали космические корабли. А в каждой комнате было по тысячи ассистентов, сновавших туда-сюда и готовых предугадывать каждую твою просьбу ещё до того, как ты успевал раскрыть рот.
В этом была вся фишка — они не хотели, чтобы нам приходилось о чём-то просить.
За исключением тех случаев, когда мы хотели сделать по-своему. Тогда нам надо было спрашивать их разрешения.
И спокойно принимать отказы.
Два человека вышли из конференц-зала, оживлённо беседуя между собой. Мне понадобилась секунда, чтобы узнать в одном из них Бреннана. Он выглядел слишком расслаблено, чтобы быть тем дерганым менеджером-диктатором, каким я его всегда знала.
Подойдя к нам, он широко мне улыбнулся.
— Кловер, рад снова видеть тебя.
— Это что — нашествие пришельцев? Ты кто такой?
Он добродушно посмеялся над моей шуткой — которая даже не была шуткой. Его волосы были растрёпаны и падали ему на лоб. Он был одет в джинсы и футболку-поло.
Джинсы. И. Поло.
Неужели миру пришёл конец? Или так начинался зомби-апокалипсис?
Я была слишком молода, чтобы умереть!
— Это наша домашняя студия, — объяснил Бреннан, показав рукой на свою одежду. — Тут можно расслабиться.
Всё это время именно об этом и говорили парни. Ведь они уже видели его таким. Было крайне сложно воспринимать его серьёзно без наглаженных костюмов. Но в особенности в этой футболке.
— Ты кто такой вообще? — прошептала я.
Малачи и Бреннан хором рассмеялись.
— Я хочу представить тебя кому-то очень особенному, Кло, — сказал вдруг Малачи.
Он указал на мужчину, стоящего рядом с нами. Я ожидала, что это будет продюсер, о котором он так много говорил ранее, хотя этот человек не очень соответствовал образу крутого хипстера по имени Маркус Джексон. Вместо него передо мной стоял седоватый мужичок, которому было за шестьдесят. На нём были серые штаны, чёрный кашемировый свитер и маленькие очки для чтения. Для мужчины он казался довольно маленьким и низким, но выглядел очень опрятно. От него исходило ощущение важности, которое требовало, чтобы на него обращали внимание, а его голливудская улыбка была способна ослепить любого.
