Понимаю, что я ужасный сын. Я плохо забочусь о ней. Я должен быть рядом, мне нельзя было отпускать ее от себя.
Обнимаю маму, вижу Зою – она стоит в дверном проеме. Делает шаг к нам, смотрит на меня, закусывает губу, подходит и… обнимает меня и мою маму.
Мама обнимает Зою, плачет, начинает говорить что-то на родном языке, я пытаюсь успокоить ее.
- Тамерлан, попроси Хосию принести нам чаю, пожалуйста? Мы побудем тут. И мед. И ее пирожки.
Меня выставляют вон. Я понимаю.
Зоя и мама долго разговаривают. Мама выходит ко мне позже спокойная, счастливая. Даже помолодевшая.
Но почему-то с этого дня в доме для меня – ад.
Мне нет там места.
Я чувствую себя лишним.
О том, что у нас с Зоей было в Сочи я даже мечтать не могу.
Эта страница как будто снова закрыта. Ее нет как не было.
Не было жарких объятий, аромата разгорячённой кожи, всхлипов, звуков поцелуев, сладкого томления плоти, ядерных взрывов наслаждения.
Не было.
И даже тех спокойный и нежных объятий, той ночью, после моего заплыва – их как будто тоже не было.
У меня в доме живет моя семья – моя чужая семья. Они сами по себе, а я сам.
Только дети – Сандро и Светлячок, которая выглядит почти совсем здоровой меня признают. И маленький Коста тоже.
Для остальных я словно персона нон-грата.
Меня нет.
Мне не хочется возвращаться домой, где меня не ждут.
Она не ждет.
Она очень ровно со мной общается. То есть никак.
Ничего, о чем я мечтал.
Да, дом стал уютным. Они купили какую-то мебель, причем, Зоя потратила свои деньги, а я… скрипел зубами, рвал и метал, но промолчал. В комнатах появляются безделушки, кресла, комоды, стулья, банкетки, столики, вазы с цветами, картины…
Мама Зои часто приезжает с мужем. Как-то он предлагает мне проверить сердце.
- Вы все время бледный, Тамерлан, - говорит он на ломаном русском, взяв меня за локоть в коридоре, отведя в сторону от всех, - цвет лица ваш не нравится и круги под глазами. Вам бы попасть на обследование. У меня тут есть коллега…
- Спасибо, я… подумаю.
Вижу глаза Зои, которая все-таки слышала наш разговор.
Позже она подходит ко мне, подлавливая у порога моей спальни. Спальни, которая так и не стала нашей.
- Тамерлан, я слышала, что говорил Андреас. Почему ты не пойдешь к доктору?
- Зачем? Со мной все нормально.
- Но он сказал, что…
- Я могу рассказать тебе, почему я так выгляжу. – перебиваю, потому что хочу закончить этот бессмысленный разговор. - Но разве тебе это интересно?
- Что? Почему ты так говоришь?
- Прости, я устал. Если ты хочешь, я пойду к доктору.
Она молчит. Я понимаю, что сказал лишнее, сделал лишнее. Но у меня почему-то действительно все меньше сил.
Я слаб.
Сижу в офисе до последнего. Работаю. А потом просто сижу, когда уже нет сил перебирать документы. Сижу и смотрю в окно.
Думаю, что может быть мне стоит поехать ночевать в отель? Какая разница где? Или остаться на диване в офисе?
Нет, я не могу. В доме не только Зоя. Там моя мать, ее мать часто остается. Не хочу, чтобы они думали, что я…
Приезжаю поздно. Никто не ждет, конечно. Но все знают, что я дома.
Вижу, как колышется занавеска в спальне Зои. Не спит?
В субботу так же уезжаю, хотя обещал отвезти детей на конюшню. Их может взять и Юсиф. И Зоя с мамой тоже могут пойти.
А мне… мне проще там, подальше.
Подальше от дома, в котором я чужой.
Возвращаюсь за полночь.
Сидел в офисе, позвонил старый друг, позвал меня в ресторан. Я поехал. Было шумно, танцы, красивые девушки.
Я смотрел на них и думал о красивой, которая не ждет дома.
Надо что-то менять, Тамерлан. А что?
Ты же хотел просто быть рядом? Говорил, что этого достаточно?
Значит, терпи.
Захожу в дом. Тишина так давит, пугает даже. Надеюсь, все хорошо? Мне бы позвонили, если бы что-то было не так?
Иду на кухню, хочется выпить воды. Или чаю. Съесть вкусный пирожок, из тех, что Зоя готовит вместе с Хосией.
- Зачем ты приезжаешь домой?
От неожиданности я давлюсь, начинаю кашлять.
- Руки вверх подними. Возьми воды!
Послушно поднимаю руки. Приступ проходит.
- Почему ты не спишь? - говорю растерянно.
- Зачем ты возвращаешься? Если тебе так плохо тут? - Зоя говорит вроде спокойно, но...
- Мне? – я даже не знаю, что ей сказать. – Мне не плохо. Просто… много работы.
- Много?
Зоя подходит ближе, но останавливается в нескольких шагах, я понимаю, что она почувствовала запах. В клубе был кальян, и девушки танцевали рядом, от них несло парфюмом за версту.
Вижу, как ее глаза мутнеют, наливаясь слезами.
И еще отчетливо вижу животик, совсем крохотный, но он есть!
- Зоя…
- Не надо… я пойду спать!
- Стой!
Успеваю перехватить ее на выходе, прижимаю к стене.
Мы молчим. Просто смотрим друг на друга, мечтая научиться читать мысли, потому что высказать все, что мы чувствуем нельзя – слишком больно.
- Зоя…
- Я… хотела попросить тебя…
- Попроси…
- Ты… ты можешь…
Опускает голову, закрывает глаза, всхлипывает.
- Что, Зоенька, что скажи? Светлячок мой, скажи я все сделаю! Если ты хочешь чтобы я ушел – я уйду, навсегда исчезну, только…
- Я хочу чтобы ты спал со мной.
- Что?
- Да… чтобы ты со мной спал. Я… мне… мне очень нужно, понимаешь… Это все, беременность, наверное, я… я просто не могу, понимаешь, мне больно, физически очень я… мне нужно чтобы ты был рядом. Я постоянно думаю о твоих руках на моем теле… Мне так одиноко… я… ты не приходишь вечерами, а я представляю, что ты… ты где-то… ты с другой… и я… мне… мне так плохо…
Ее слова обрушиваются на меня ледяным ливнем, и в то же время обжигающими лучами солнца.
- Зоя…
- Пожалуйста. Мне надо чтобы ты меня любил…
Господи! Об этом надо просить?
Глава 46.
Я думала, после Сочи все изменилось.
Я думала, после Кипра станет легче.
Но я реально в аду! И не могу понять – что мне делать? Что не так?
Мама качает головой, но я прошу ее не вмешиваться.
Хватит. Я сама должна разобраться!
Я… я ведь так стараюсь?
Я помогаю Хосии и Айне готовить ужины. Но Тамерлан почти не садится с нами за стол. Он старается ужинать в одиночестве. И ест так, словно в тарелке трава.
Я стараюсь сделать его дом уютным. Покупаю мебель, какие-то безделушки, статуэтки, картины. Изучаю дизайн в модных журналах, чтобы все выглядело стильно и как подобает в доме такого человека как Тамерлан. Вспоминаю все, чему училась когда-то в институте.
А он…Он, узнав, что я трачу на обстановку свои деньги только сжимает челюсти, морщится, а потом…
Потом приносит мне карту с неограниченным лимитом.
Как будто мне нужна его карта! Его деньги!
Мне не нужны были его деньги никогда!
Они не были нужны мне тогда, пять лет назад, когда я влюбилась в него! Именно в него, а не в стоящий за его спиной Гелендваген, и не в банковский счет!
Они не нужны мне сейчас, когда у меня у самой более чем достаточно средств!
Мне нужно другое.
Мне нужно его тепло!
Его руки! Его дыхание! Его взгляд…
Только не такой взгляд, которым он смотрит сейчас. Изучающий. Сканирующий.
Словно просчитывающий – чего от меня ждать!
Мне нужен тот теплый, страстный взгляд, которым он смотрел на меня раньше. Когда-то…
Так он смотрел на меня в Сочи, когда привел на этот закрытый балкон, где мы стали близки впервые за много лет.
Мне так нужна его близость! Его любовь!
А он…
Он каждый день приходит все позже. Даже не старается успеть поиграть с детьми.
Мама волнуется. Я стараюсь отшутиться. Мамин муж, Андреас тихо шепчет ей, чтобы она меня не волновала. В моем положений.
Андреас так же не очень доволен тем, как выглядит Тамерлан. Считает, что надо показаться кардиологу.
