этот раз я не повторю своих ошибок. Бизнес не должен пересекаться с личным.
Обратная дорога занимает куда меньше времени. Я сонно зеваю, усталость и стресс дают о себе знать. Наши с Вадимом пальцы переплетены. Мне так хорошо сейчас с ним, что не хочется возвращаться домой.
- Поднимешься ко мне? - спрашиваю у него, когда его автомобиль замирает в подземном паркинге.
Да. Не хочу тебя оставлять одну сегодня.
Мы идем к лифту, под ногами путаются счастливые Лея и Марсель. Лифт поднимает нас на мой этаж, я отпираю дверь и Лея сразу же несется к дивану, где на полу в коробке спят щенята. Я с настороженостью наблюдаю за тем, как к ним приближается Марсель. Хоть я и ненавидела тот факт, что красивых собачек от породистого пуделя не получится, но все же волнуюсь за каждого из малышей.
Марсель с любопытством обнюхивает щенят, издает какой-то непонятный лай, но замолкает и ложится рядом с коробкой.
- Думаю, одного можно отдать Роме. Все же он частично виноват в появлении этих красавчиков, - глубокомысленно заключает Вадим, присев рядом на корточки.
- Насчет красавчиков я бы поспорила, все в папочку, - фыркаю я. - Ты бы хоть к трумеру его отвез, что ли, беднягу скоро от половой тряпки отличить невозможно будет.
Титов бросает в мою сторону недовольный взгляд. Я снимаю верхнюю одежду, достаю с полки тапочки себе и ему.
- Чем займемся? - спрашиваю, а сама направляюсь в спальню, на ходу стягивая кофту.
Есть у меня одна идейка, - догоняет меня Вадим и кусает в плечо, оставляя на мне свою метку.
Это удивительно, но Вадим, который раньше перед каждым заседанием повторял, что мое присутствие в суде совсем не обязательно, на сей раз настаивает, чтобы я пошла.
Обещает что будет весело.
У меня мурашки по коже идут стоит представить, какое «веселье» может устроить в суде Кирилл, и, честно говоря, я предпочла бы то самое «веселье» избежать, но Вадим просит довериться, и я подчиняюсь.
На входе в зал судебных заседаний как всегда происходит небольшая толкучка.
Кирилл пытается меня зацепить, но я просто игнорирую. Ему не удастся больше расшатать мои нервы и забрать веру в победу.
Мы устраиваемся на привычных местах и ждем, когда судья вернется в кабинет. Между Вадимом и Кириллом происходят гляделки, смысл которых я пока не понимаю, но настроение Титова мне кажется подозрительно хорошим.
Он усмехается, постукивая пальцами по столу, и даже подмигивает моему слишком самонадеянному аферисту-почти бывшему мужу.
Когда судья входит, мы встаем. Она стучит молоточком, я успокаиваю сердце и готовлюсь наблюдать.
Через пару минут после начала судебного заседания у Титова в кармане вибрирует телефон.
Опыта посещения суда у меня уже достаточно, чтобы знать, что на время заседаний желательно телефоны отключать. Но Титов достает его, разблокирует и смотрит на экран. С абсолютно спокойным лицом что-то печатает.
Потом смотрит на меня и тоже подмигивает.
— Мне начинать волноваться? — я спрашиваю, а вот мое сердце — нет. Оно уже завелось.
— С чего вдруг тебе волноваться? Я же сказал — будет весело.
Телефон Вадима ложится на столешницу. Мы несколько минут слушаем, как судья резюмирует происходившее на прошлых заседаниях и задает несколько вопросов обеим сторонам. Мы подаем какие-то документы, судья их изучает.
Когда дверь приоткрывается на щелочку, на это поначалу никто не обращает внимания. Такое уже бывало. Но если обычно дверь быстро захлопывается, то на сей раз открывается шире, в нее юркает человек.
Я вижу белобрысую макушку и устремленный на меня взгляд Лорика.
— Зачем здесь эта крыса? — вскипаю моментально, следя, как она садится на одну из лавок — Пришла поглумиться?
— Крысы, чтобы ты знала, очень опасные, но иногда дико полезные животные.
Веселье Вадима даже немного раздражает, но я стараюсь держать себя в руках. Однажды я уже вспылила. Оказалась неправа. Больше так себя не поведу.
Приход Лорика замечаю не только я. На нее пристально смотрит Кирилл. Только и он делает это странно, и Лариса реагирует необычно. Он прожигает свою любовницу неодобрительным взглядом. Она же наоборот старается на него не смотреть. Только на свои руки. Может быть я придумываю, но Лариса выглядит так, как будто не уверена в себе.
Происходит что-то странное, я волнуюсь сильнее.
Когда Вадим встает, поднимаю взгляд вслед за своим адвокатом.
— Ваша честь, я хотел бы подать ходатайство о проведении допроса одного важного свидетеля.
Вадим поднимает вверх бумажку и ждет одобрения от судьи. Она же явно колеблется.
— Мы изучаем доказательства, сторона истца. Для заявления свидетелей у вас было подготовительное заседание.
Вадим кивает принимая аргумент. Я пока не понимаю, что за игру он ведет, но волнуюсь с каждой секундой всё сильнее и сильнее.
— К сожалению, на тот момент мы еще не знали, что в деле появится такой важный свидетель.
— Я протестую!
Со своего места внезапно подрывается Кирилл. Он ведет себя неадекватно: сначала бьет кулаком по столу, заставляя всех присутствующих вздрогнуть, а потом упирается в него ладонями.
— Ведите себя тише, ответчик, иначе мы продолжим рассмотрение без вас.
По лицу Кирилла видно, что он хочет ответить судье резко, но сдерживается.
Громко дышит. Крылья его носа раздуваются.
Скашиваю взгляд на Ларису и вижу, как на губах его любовницы расцветает гадкая улыбка. Она выглядит значительно смелее сейчас.
Боже, что происходит?
— Я протестую, ваша честь. Адвокат моей жены хочет устроить в заседании цирк.
Он позвал эту, простите за честность, курицу. чтобы…
— Это я курица?! — Лора вскакивает с места и громко вскрикивает.
Захлопывает рот, реагируя на стук судейского молоточка.
— Тишина в зале судебных заседаний!
Судья требует, и та самая тишина действительно повисает. Кирилл и Лора смотрят друг на друга, разговаривая о чем-то взглядами, остальные же за ними наблюдают.
— Адвокат истца даже не сказал, кого хочет привлечь свидетелем, а вы уже устроили самый настоящий цирк — Судья комментирует, поворачивая голову к Вадиму. — Кстати, кого?
— Ларису Андреевну Смирнову, ваша честь.
— Я. вашу мать, протестую! — Кирилл снова заводится и кричит. Лариса цепляется пальцами в спинку передней лавки и сильно сжимает дерево. В глазах судьи я вижу зажегшееся любопытство.
— Почему протестуете? — она уточняет, смотря на Кирилла, склонив голову.
— Потому что всё, что она сейчас скажет — это бред обиженной
