Мой разум вернулся в тот момент в коридоре, когда я настаивала на том, чтобы коснуться его галстука, пока он наконец не позволил мне.
— Мы можем сказать Эрику, что похитили его отца, — предложил Каллум, пожимая плечами, когда заснул руки в карманы своих черных шорт-карго. — Но мы думаем, что ему плевать жив его отец или мертв. Поэтому, лучшем вариантом будет использовать Тодда, чтобы убедить Эрика прийти сюда.
Я могу только представить, какие пытки они подготовили для Кушнеров.
Мне не нужно объяснять, что случилось со мной там. Они знают. Я рассказала всем, когда мне было тринадцать. Рассказала все.
— Мы думали, ты могла бы помочь с телефонным звонком, притвориться, что ты девушка, которую Тодд подобрал Эрику, — добавил Аарон, и я слегка скорчила лицо.
Интересно, не страдаю ли я опять от своего посттравматического стрессового расстройства? Мне никогда не ставили диагноз, но опять-таки, чудаки и шарлатаны не вписываются в бюджет того, у чьей младшей сестры нет обуви без дырок.
Мне, наверное, стоит подкопить немного этих денег и купить ей обувь. Старая Бернадетт закапывала эти деньги, та была Бернадетт, которая куда больше напугана, чем осознавала. Сейчас все изменилось.
— То есть, мы используем мой голос, чтобы заманить извращенца к особняку с приведениями на окраине Оак Парка? — спросила я, качая головой. — Если он выберет противостоять своим извращениям, он выйдет свободным и чистым. Если же нет, он будет страдать, что-то типо такого?
— Ну, я бы не заходил так далеко, — сказал Хаэль, ухмыляясь мне. — Если он противостоит, то мы просто достанем его позже. Вот, собственно, и все.
Я остановилась напротив Тодда, и затем потянулась, чтобы вынуть наушники. Я положила их в свой карман и затем вытерла мокрую рвоту с его подбородка, кривя свои губы, а затем вытираю руки о переднюю часть отвратительного белого платья, которое на мне надето. Оно выглядит как из «Abercrombie and Fitch»[]. Я не чувствую себя собой без своей обычной одежды.
— Послушайте меня, — начал Тодд, немного заикаясь, когда крутил головой, словно он на самом деле мог что-то видеть сквозь черную повязку. — Вам нужно покаяться. Еще не поздно. Иисус всегда может простить грешника.
Каллум схватил Тодда за волосы, дергая его за голову, и приставил кончик своего ножа — того же, которым он зарезал Кали — к его горлу. Кэл даже не выглядел несчастно, делая это. Вообще-то, он улыбался.
— Подождите, подождите, подождите, — умолял Тодд, но по тону его голоса понятно, что он не полностью осознал всю искренность своей опасности. — Если вы поклоняетесь Господу, то вы получите искупление. Если поклоняетесь дьяволу, то вы сгорите.
Виктор издал странный смех, когда он сделал круг и встал около меня.
— Я не склонюсь перед Сатаной, как не склонился бы перед Богом, — сказал Вик, помещая новую сигарету между своими губами. Я уставилась на него, и он перевел свой темный взгляд на меня. Мы внезапно увлеклись друг другом, и моя голова пошла кругом. «Он звучал слишком горячо, когда говорил это», — подумала я, отводя свой взгляд и переводя его на Тодда. — Стоит постараться лучше, извращенец. Думаешь, Господь захочет видеть в своем королевстве того, кто трахает детей, также как он хотел бы видеть таких мудаков, как мы?
Виктор подошел к стулу, на котором сидел Тодд, нож Каллума все еще был приставлен к его горлу, и он наклонился вниз к нему. К счастью Тодда, он не может видеть то, как смотрит на него Вик, словно он мусор, который надо вынести.
— Послушай меня, Тодд. Мы не хотим причинять тебе вред.
Ложь. Это ощущение покрывает мою кожу, словно пепел, и я задрожала. Я бы не пережила, если бы Вик врал мне снова и снова, опустив что-то или иным способом. Надо будет сказать ему об этом.
— Но то, что мы хотим, это деньги.
Я почти рассмеялась из-за этого, прикусив губу, чтобы сдержать звук. Каллум ухмыльнулся мне, прижимая нож достаточно сильно, чтобы капелька кров скатилась по бледному горлу Тодда.
— Деньги? — спросил он, звуча обнадеживающим. — У меня есть деньги. И наличка.
Каллум убрал нож и затем ударил Тодда по голове рукояткой так, что его голова со стоном опрокинулась вперед.
— Заткни свое гребанное лицо, — прошептал он, и от звука мне стало холодно внутри. Блять.
Вик просто стоял на месте, терпеливо ожидая. Аарон и я обменялись взглядами, и в выражении его лица я могла видеть, что он хотел унести меня отсюда, забрать куда-нибудь. Он не хотел, чтобы я видела это, а так как это моя просьба, я могла уйти в любое время.
Но я не двинулась.
Тодд снимал на видео меня в бикини. Он купил меня для своего сына.
Это я еще не знаю, что он делал с Пенелопой, когда меня не было по близости.
— Корали Винсент, — продолжил Вик, выпрямляясь. Хаэль садится на старый стул со скелетным каркасом. Все, что осталось от стула, — это ржавые металлические пружины. — Мы знаем, что она доставлял тебе девочек. Вот, в чем мы заинтересован. Нам не нужна разовая выплата. Наша игра долгосрочна.
Виктор Чаннинг такой талантливый актер, что я почти поверила его словам. Я была бы удивлена, если бы Тодд не поверил. В конце концов, когда еще банда мстителей преследовала педофила только ради справедливости?
Нет, куда правдоподобнее, — и вероятнее всего — что мы будем заниматься этим ради денег, с такой же готовностью продавая девушек в сексуальное рабство, как и Корали. Если женщина, работающая в службе опеки, может быть настолько извращенной, настолько жестокой, то почему не можем мы?
— Да, да, я знаю Ли, — сказал Тодд, так сильно дрожа, что он немного поерзал на стуле. — Конечно, я могу связать вас с ней.
Виктор и Хаэль переглянулись, и первый кивнул. Хаэль поднялся со стула и схватил черные латексные перчатки из упаковки на столе, одевая одну на левую руку, а затем на праву. Он берет с шаткого столика телефон и поднимает его, чтобы показать, что экран заблокирован.
— Какой пароль от твоего телефона, Тодд? — спросил Вик, пока Оскар без особого интереса наблюдал за происходившем.
Аарон единственный активно показывал, что ему некомфортно, но когда его глаза переместились на Тодда, в них блеснуло подобие темноты, из которой состоят ночные кошмары. Он ненавидит Тодда также сильно, как и остальные парни Хавок, он просто не упивается погоней, как они. Может в этом разница между созданными монстрами…и монстрами, рожденными такими? Вик, определенно, был рожден чудовищем.
Тодд выдал свой код, и Хаэль включил его телефон, ища контакт Корали. Он нашелся, и Вик улыбнулся.
— Идеально. Теперь, вот, что ты сделаешь.
Я приняла телефон, когда Вик объяснял свой план Тодду, пролистывая номер Корали, чтобы найти номер Эрика. Если буду глубже анализировать свои чувства, то струшу. Позвонить Эрику, позволить Тодду подразнить его мыслью обо мне, и затем использовать мой голос, чтобы подбить его на мысль прийти сюда. Это отвратительно.
Но и увлекательно.
Кто знал, что месть так заводит?
Глава 18
Деревья на переднем дворе — прекрасны, взрослые и нетронутые жадностью человеческих рук. Большинство их них — вечнозеленые, поэтому они все еще красивые, несмотря на то, что зима уже на пороге. То тут, то там возвышается бесплодный дуб — напоминание о том, что когда-то это поместье принадлежало элите Спрингфилда; они всегда отмечали свои земли дубами как символом статуса.
Виктор и я, оба — принадлежали «старым деньгам», а потом превратились в грязных нищих.
— Тебе нравится этом место? — спросил Каллум, останавливаясь рядом, в толстовке, сгорбленный, руки в переднем кармане. На удивление, его капюшон опущен. Это один из его щитов, и он хорошо его использует. — То ест, ты действительно хочешь выйти замуж здесь? — он замолчал, когда я посмотрела в его сторону, изучая его обнаженные икры, колени и все серебряные шрамы, пересекающие его кожу. — Знаю, что Виктор хочет потому, что дом его бабушки, даже если он слишком упрямый, чтобы признать это, он любил ее больше всех.
