провалила опыт.
— Нет, Яна, — ответил я ей, — взгляни сама.
Мне трудно было дышать, но Яна все равно послушалась меня. Она посмотрела в микроскоп, а после, тяжело вздохнув, отстранилась.
В это мгновение я не мог больше терпеть. Ожидание пожирало меня изнутри. Я тосковал по нежным губам Яны, по тому, насколько трепетно она дарит мне тепло. И я отчетливо понимал, что если я остановлюсь сейчас, то завтра, может быть, и не настанет в наших отношениях.
Поэтому я привлек Яну к себе и нежно поцеловал в губы. Аланила тихо вздохнула, словно освободилась от тяжелого груза. В этом поцелуе я почувствовал, что Яна и сама жаждет его. Ее руки обвили мою шею, и я придвинул ее стул ближе к себе. Мы целовались долго, даже не знаю, сколько времени, словно изголодавшиеся звери, стремящиеся насытиться друг другом.
Поцелуй становился всё требовательней, а Яна… Яна жалась ко мне так, словно хотела, чтобы я защитил ее. Мне сложно было совладать с распространяющимся по венам желанием, и я едва ли не сорвался с катушек, когда ее руки зарылись в мои волосы. Как она крепко сжимала мои плечи, по-прежнему томно вздыхая от поцелуя. В этот момент я встал, потянул Яну на себя и посадил на стол, а после вновь впился ей в губы. Желание было настолько явным, что сводило челюсть от предвкушения. Яна игриво водила руками по моему телу, будто бы дразнила меня, а я не осмеливался распускать руки. Мне хотелось, честно, но… Я все еще не до конца понимал — репетиция это, или алкоголь, или же Яна взаправду хочет меня?
Я не мог больше терпеть, ощущая напряжение внизу живота. От ее вкусных губ было сложно оторваться, поэтому я перешел на шею, усыпая кожу мелкими поцелуями. Яна уже тянулась руками за застежку моего ремня, а я все еще пытался сохранять здравомыслие. Но как, черт возьми, можно было устоять перед Яяной? Правильно, никак.
Мои руки сами потянулись к пуговицам на ее блузке, и я медленно начал расстегивать. Яна сильнее жалась ко мне, продолжая заводить меня своими тихими всхлипываниями от тягостного ожидания. Я и сам понимал, что дышу я тяжело. Нам было тесно в этих стенах. Тесно в одежде. Тесно в своих собственных оковах, которые сдерживали порывы страсти.
Я уже был готов взглянуть на манящую меня грудь Яны, как что-то упало со стола, и оглушительный звон разнёсся по лаборатории.
Мы замерли. Посмотрели на разбившиеся колбы. Дьявол.
— Как-то несерьёзно, — тяжело дыша, воскликнула Яна.
— Да, — на автомате ответил я.— Как-то не серьезно.
Я отошел от Яны, стараясь подавить в себе нахлынувшее желание, просто налил себе алкоголь и сделал глоток. Хорошо это было или плохо, я еще не понял. Но одно было ясно — Яна хотела меня по-настоящему, как и я ее.
Этот Новый год я встречаю одна, впервые за долгое время мама и папа не смогли приехать ко мне. Поэтому, мы с Шелби не особо и готовились: я нарядила елку, Шелби как всегда попытался съесть мишуру, но я героически успела отнять у него маленький дождик, потом я немного сделала еды, чтобы хотя бы открыть бутылку шампанского и отпраздновать новый год под бой курантов.
Но на самом деле я жутко скучала по Марку. После того случая мы не говорили о «нас». И до вчерашнего дня, который был последний рабочий в этом году, Марк спокойно завез меня домой. Такие эмоциональные качели не то чтобы меня бесили. Они выводили из равновесия, однако я самая хороша: дала Марку понять, что не прочь была бы с ним… Блин, Яна! Успокой свои мысли! Так не пойдет…
Впрочем, Марка винить за то, что я чуть ли его не соблазнила, не стоит, он не виноват, что меня штормит из стороны в сторону — от него к нему, и обратно. Поэтому все эти гребанные дни, я прибываю в растерянности: стоит ли мне просить у него прощение за содеянной, или же, просто свести все на нет?
Он первым точно не попросит прощения, да и ему не за чем. А мне вот есть за чем.
Практически до самой ночи я слонялась по дому, не зная, чем себя занять. Благо на помощь пришел марафон старых классических фильмов по одному из телеканалов, поэтому, усевшись на диван и нежно поглаживая Шелби, я принялась пересматривать фильмы один за другим.
Пока я смотрела фильмы, я всё время проверяла телефон в надежде, что Марк напишет мне что-нибудь приятное. Например, «С наступающим Новым годом» или просто «С НГ», что было бы в его духе. Я и вправду ждала поздравление от Робера, но, видимо, он забыл обо мне. И чем таким занят, интересно?
Шторка уведомлений была пуста, и я решила не ждать боя курантов и открыла шампанское. Шипучий напиток немного ударил в нос, отчего я поморщилась.
Ну что ж, посижу так до боя курантов, посмотрю обращение президента, допью бутылку шампанского, закушу салатом оливье и пойду спать.
Когда фильмы закончились, началось обращение президента. Я успела за пятнадцать минут поставить салат, нарезку (на которую Шелби уже положил глаз) и принялась с налитым бокалом слушать обращение. Внутри всё сжималось в тугой узел от неведомого мне переживания. Почему так было? Я не знала.
Когда начали показывать бой курантов, за окно уже кто-то нетерпеливый начал взрывать салют и Шелби угрюмо взглянул на окно. А я вспомнила момент из детства, когда мама мне говорила: обязательно загадай желание в бой курантов и оно непременно сбудется.
Так что же такого я себе хотела пожелать? Даже не знаю.
Сосредоточившись на своих мыслях, я решила, что мне хотелось бы по-настоящему наладить свою личную жизнь. Где-то нутром я чувствовала, что смогу прийти к своей мечте. Но мечта — это не желание. И если я хорошая в науке, то для полного счастья я хотела бы загадать лучшему мужчину, который подарит мне счастье и веру в настоящую искреннюю любовь.
Поэтому я мысленно произнесла: «Я хочу, чтобы в моей жизни появился мужчина, с которым мы сможем создать любящую семью».
Куранты пробили, я грустно воскликнула «ура», выпила до дна шампанское и взяла колбасу. Шелби настойчиво просил кусочек, роняя слюни на диван. Я позволила ему сегодня тоже немного отпраздновать новый год, хотя на самом деле, он мало что понимал, что это такое.
