Мои легкие опустели.
— Мне было больно лгать тебе, — тихо говорит она. — Я создавала впечатление, что единственная причина, по которой я хочу пройти через эту миссию, — помочь тебе, но на самом деле у меня были свои эгоистичные мотивы.
Вот что это было… Виноватый взгляд, который я заметил в ее глазах, когда мы были в домике на пляже.
— Ты простишь меня?
Я прижимаюсь поцелуем к ее голове. — Прощать нечего.
Напряжение, скопившееся в ее теле, ослабевает.
— Ну, она все еще в долгу передо мной. Перед тем как приехать сюда, я навестила ее.
Она поднимает голову от его груди и встречает мой взгляд. — Я попросила ее уговорить Джино отпустить тебя, чтобы ты снова стал консильери Рафаэле.
Что?
Кажется, воздух разом покинул комнату. Я смотрю на нее, ошеломленный. — Детка, это…
— Это уже сделано.
— Не может быть.
Невозможно. Джино никогда бы не сделал этого.
На ее губах заиграла ухмылка. — Все готово. Это случилось.
— Как? — задыхаюсь я.
— Разве ты не видишь, что Вита обвела Джино вокруг пальца? Потребовалось несколько часов их разговоров, но она добилась своего. Ты вернулся.
Я сажусь, поворачиваюсь лицом к ней на кровати и глажу ее по щекам. Мир, который казался таким серым перед ее возвращением, теперь стал чертовски разноцветным.
— Я так чертовски сильно люблю тебя, Солнышко.
Нет ничего, абсолютно ничего в мире, что я не сделал бы для нее.
И когда она улыбается мне с блеском в глазах, я понимаю, что она тоже это знает.
ЭПИЛОГ
НЕРО
KT Bar & Grille в Хазарде, штат Кентукки, — не то место, куда можно привести свидание.
Полы липкие, в воздухе витает запах несвежего пива. Неоновая вывеска в углу тихонько жужжит, отбрасывая тошнотворный зеленый свет, который едва достигает остальной части помещения. В углу стоит музыкальный автомат, но он молчит, и единственным звуком является негромкое бормотание немногочисленных посетителей, разбросанных по бару.
Это такое место, которое кажется забытым, отгороженным от остального мира. Это место, куда люди приходят, когда не хотят, чтобы их нашли.
— Еще одну?
Я киваю, подвигая свой пустой стакан к бармену. Он наполняет его «Завистью ангела» и передает обратно.
— Вы уже бывали в этих краях?
— Не совсем, — говорю я из-под кепки. — Проезжал раз или два.
— Что привело вас в Кентукки?
— Просто навещаю друга.
Друга, который опаздывает. Я смотрю на часы и потягиваю свой напиток. Терпение никогда не было моей сильной стороной.
Дверь на улицу открывается, впуская порыв ветра. Я прислушиваюсь к звуку шагов нового посетителя — тяжелых, равномерно распределенных.
Неужели это он?
Мужчина садится на табурет через два места от моего у барной стойки.
— Привет, Бретт. Как обычно? — спрашивает бармен.
Я улыбаюсь про себя.
— Да, спасибо.
Бармен наливает ему пенистую пинту и ставит ее на стойку. — Вот, пожалуйста. Не могли бы вы, джентльмены, побыть здесь в одиночестве минут десять? Мне нужно сделать перерыв.
— Хорошо, — говорит Бретт, уже доставая свой телефон.
Как только бармен исчезает в подсобке, я шлепаю двадцатидолларовую купюру на стойку и встаю.
Честно говоря, я не думал, что Бретт уедет из города после того, как узнает, что я сделал с этими «Железными хищниками», но именно так этот трус и поступил. Он отдал свой бар обратно папочке и покинул штат. Вероятно, он решил, что «Хищники» могут прийти за ним после того, как из-за его вмешательства в мой бизнес погибли их парни. Но, похоже, они о нем забыли.
У меня память гораздо длиннее.
Я тихо подхожу к нему, обращая внимание на его сгорбленную позу и на то, как он уткнулся в свой телефон. Парень настолько погрузился в просмотр своего приложения для знакомств, что не замечает, когда я останавливаюсь прямо у него за спиной. Я наклоняюсь к нему, мой голос низкий.
— Она может сделать лучше.
Он замирает, его пальцы нависают над фотографией ухмыляющейся брюнетки. Медленно он поднимает взгляд. Цвет исчезает с его лица, и его выражение наполняется страхом.
На моем лице появляется медленная ухмылка. О, я буду наслаждаться этим.
— Что за…
— Ты знал, что в конце концов я тебя найду, — перебиваю я, сохраняя непринужденность в голосе. — Но мы можем поговорить об этом снаружи. Нам с тобой нужно немного поболтать.
Он тяжело сглатывает, оглядывая почти пустой бар в поисках пути к отступлению. Бармен уже отошел, а остальные посетители слишком заняты своими напитками и не обращают внимания на симпатичного парня, который не из этих мест.
Когда он не двигается с места, я решаю помочь ему. Я такой хороший парень. Ухватившись за воротник его куртки, я сдергиваю его с табурета и поднимаю на ноги.
Он издает жалкий вопль.
— Пойдем, Бретт. Ты заставил меня ждать достаточно долго.
Он спотыкается, когда я направляю его к выходу. Он пытается сопротивляться, но это бессмысленно. Когда мы доходим до двери, он пытается вырваться. Наверное, он думает, что сможет вырваться, но я крепко сжимаю его и выталкиваю наружу.
Прохладный ночной воздух обволакивает нас. На улице тихо, только отдаленный гул транспорта. На другом конце здания курят парень и женщина.
Бретт отчаянно смотрит на них.
Я ухмыляюсь. — Они выглядят как умные люди, не так ли? Достаточно умные, чтобы не вмешиваться.
— Слушай, чувак, я не…
Я толкнул его к кирпичной стене, оборвав его на полуслове. — Я солгал. Здесь вообще не о чем говорить.
Его глаза расширяются. — Пожалуйста, просто скажи мне, чего ты хочешь.
Позади нас останавливается машина, багажник открывается.
Я наклоняюсь. — У меня уже все есть.
С этими словами я хватаю его за воротник, бросаю в багажник и захлопываю его.
5 часов спустя
— Ну, это было весело. Спасибо, что нашли время, ребята.
— Когда ты сказал, что хочешь устроить мальчишник в ночь перед свадьбой, я не думал, что ты имел в виду именно это, — проворчал Раф, прислонившись к стене нашей импровизированной комнаты пыток.
Алессио проделал чертовски отличную работу по ее обустройству. Это практически копия его «дворца», только немного уютнее и интимнее.
Когда я пригласил его присоединиться к нам с Рафом, он выглядел польщенным. Когда я рассказал ему о своем плане, клянусь, я никогда не видел его таким взволнованным.
Он смотрит на Рафа с того места, где собирает свои инструменты.
— Хотел бы я убедить Козимо сделать что-то подобное. Вместо этого он заставляет Ромоло планировать холостяцкую поездку на Сицилию. У Ромы всегда слишком много девушек и мало настоящих развлечений.
Раф сузил глаза. — Твой брат женится на моей сестре. Скажи ему, что если он заразит ее хламидиозом, я отрежу его член, обжарю его и насильно скормлю ему на завтрак.
Алессио ухмыляется. — Я передам сообщение.
Я хихикаю. Эти двое — нечто иное.
После того как Братва была вытеснена из города, Мессеро и Ферраро стали бесспорными правителями Нью-Йорка, но это не значит, что объединение семей прошло гладко.
Мы все еще учимся работать вместе, не желая свернуть друг другу шею, но в конце концов мы этого добьемся.
Я хлопаю в ладоши. — Ладно, хватит болтать. Нам нужно упаковать нашего почетного гостя и бросить его в реку.
При всем том, что Бретт изображал из себя крутого парня еще в Даркуотер-Холлоу, сломался он быстро и легко.
Но мы не торопились. Мы не торопились заставить его заплатить. Я хотел, чтобы он испытал в десять раз больше страха и ужаса, чем Солнышко, когда ее похитили Хищники.
Я хотел, чтобы ему было больно.
И ему было.
Алессио хлопает меня по плечу. — Мы с Рафом отправили команду, чтобы разобраться с этим. Мы решили, что за несколько недель, проведенных со мной, ты навел порядок на всю жизнь.
— Серьезно? Черт, вы меня балуете.
Губы Рафа искривились в редкой улыбке. — Для этого и нужны друзья. А теперь давай уйдем отсюда.
