— Мэтт!
Эми ошеломленно уставилась в темную пропасть.
— Это ты?
— Нет, это чертова фея Динь‑Динь.
Раздраженное заявление сопровождалось шорохом и новыми ругательствами.
— Что ты там делаешь? — глупо спросила Эми, опуская вниз фонарик, хотя почти ничего не видела. — Ты сам велел мне не ходить сюда, помнишь?
— Помню, спасибо. Я упал.
— О Господи! Ничего не сломал?
Он ответил не сразу, и она испугалась.
— Мэтт!
— Ничего! Ударился плечом, только и всего.
Страх сменился паникой, но она продолжала смотреть в черную бездну.
— Я немедленно спускаюсь.
«Как только точно пойму, что делать в этом мраке».
— Не стоит! Я в порядке.
Проигнорировав заявление как полную чушь, она принялась осторожно спускаться.
— Вернись, Эми! Я сейчас поднимусь.
Все было бы здорово, если бы оказалось правдой. Но она не услышала никакого движения. Спускаться было сложнее, чем карабкаться наверх. Склон был крутым, и Эми потребовались обе руки. Но фонарик тоже нужен, так что она сунула его в лифчик. Теперь фонарик в основном освещал ее лицо, но по крайней мере можно было что‑то видеть.
Вроде как.
— Эми, стой!
— Я не оставлю тебя здесь…
Она испуганно вскрикнула, когда подошва скользнула на влажном склоне. Эми пролетела несколько оставшихся футов и ушибла задницу.
— Ты как? — всполошился Мэтт.
— Ничего. Подкладка толстая.
Она подбежала к нему.
— Ты никогда меня не слушаешь.
Он сидел, прислонившись к пню и сжав челюсть.
— Уверена, что не ранена?
— Да.
— У тебя фонарик в лифчике?
— Опять да. Плечо сломано?
— Вывихнуто. Я так думаю. Придвинься ближе.
— Зачем?
— Чтобы я мог заглянуть тебе в декольте.
Ладно, значит, он не на смертном одре!
— Это когда мы поднимемся в мой лагерь, — пообещала она, сообразив, что Мэтт дышит сквозь стиснутые зубы. Вытащив фонарик, Эми долго всматривалась в его лицо. Несмотря на холодную ночь, по его виску катилась капля пота, а сам он вроде немного позеленел.
— Что я могу сделать, Мэтт?
— Можешь посветить в свой вырез в качестве стимула.
— Я серьезно!
— Все нормально, — вздохнул он. — Дай мне минутку.
Вот это настоящий мужчина!
— Тебе не следовало приходить.
— Это точно. И тебе тоже, — парировал он.
— Я к тому, что утром у тебя расследование. Через несколько часов! Твоя работа…
И тут до Эми дошло, чем он рискует. Она присела на корточки, уставилась на него и бесцельно взмахнула рукой.
— Господи, Мэтт, ты опоздаешь! Зачем ты явился?!
Он взял ее руку, погладил запястье как раз над тем местом, где бился пульс. Поднес пальцы к губам, поцеловал ладонь.
— Я хотел быть здесь, с тобой. Нашла, что искала?
— Как оказалось, да.
— Так и знал, что найдешь. Это было твоей целью, а ты не из тех, кто сдается. Всегда доводишь до конца начатое. И я пришел закончить то, что мы начали.
Сердце Эми сжалось.
— По‑моему, у нас и без того все закончено. И, чтобы ты знал, я из тех, кто сдается. Сбегаю от всех и вся. Всегда такой была.
— Только не впутывай сюда Эми‑подростка. Та Эми отказалась от неправильной жизни, которую вела, и начала новую. Она…
Мэтт пошевелился и сморщился от боли.
— О Боже, Мэтт! Нам нужно…
— Вот. Держи.
Здоровой рукой он поднял больную под определенным углом.
— Держи крепко и не выпускай.
Она вцепилась в его руку. Мышцы подрагивали.
— Но…
Мэтт дернулся, Эми услышала щелчок. Мэтт с шумом втянул в себя воздух и обмяк.
Она буквально оседлала его, чтобы взглянуть в лицо. Теперь оно было мокрым от пота, но легкий румянец вернулся на щеки. Мэтт слабо улыбнулся.
— Удалось с первого раза! — пробормотал он и закрыл глаза.
— Мэтт!
— Ш‑ш‑ш, — прошипел он, не двигаясь. — Пока что у меня нет сил отгонять любопытных медведей. И не думаю, что те, которые в Китае, нас услышали. Помоги снять рубашку.
Эми наклонилась над ним, расстегнула рубашку и осторожно стянула с больного плеча.
— Люблю, когда ты меня раздеваешь, — признался Мэтт.
— А я думала, ты любишь, когда я раздеваюсь.
— И это тоже, — вкрадчиво произнес он. — Мне ужасно это нравится. Разорви рубашку пополам.
Эми попыталась, но сил не хватило, поэтому Мэтт забрал рубашку и, действуя здоровой рукой и зубами, легко разорвал пополам.
Эми обдало жаром, но она сдержалась. Мэтт показал ей, как превратить полосы ткани в импровизированную перевязь для руки.
— Лучше? — спросила она, завязав узел на спине.
Он выдохнул и осторожно повел плечом.
— Да.
— Нужно доставить тебя в больницу.
— Нет. Я вполне здоров.
— А еще твердишь, что это я тебя не слушаю!
Она помогла ему встать, непрерывно приговаривая:
— Никто меня не слушает. Да стоит ли их винить? Я верила Райли. И смотри, как все обернулось!
Мэтт положил ладонь на ее затылок и приподнял лицо.
— Я слушаю тебя. И всегда буду слушать. Пусть не всегда смогу соглашаться, но, клянусь, всегда стану слушать. Я не хотел обидеть тебя!
И у Эми немедленно встал ком в горле, глаза начало щипать.
— Мэтт…
— Я никогда не хотел, чтобы ты выдала Райли, — тихо продолжал он. — Девочка наделала ошибок, но это еще не означает, что она сама — ошибка. Она старается исправиться. Найти выход, нужное решение. И все благодаря тебе, Эми. Ты направила ее на верный путь. Неужели не видишь? Встреча с тобой — лучшее, что могло с ней случиться. И прошу тебя, именно сейчас не отказывайся от нее.
Она смотрела ему в глаза, ощущая жар тела под своими ладонями.
— Я не… я не откажусь.
— Вот и прекрасно. Потому что я тоже не откажусь. Ни от нее, ни от тебя. Ни от нас.
Сердце Эми замерло, а когда Мэтт улыбнулся, толкнулось в груди и снова забилось. Только каждый удар отдавался болью.
Мэтт встал, обнял ее за плечи здоровой рукой и постоял, пытаясь отдышаться. После чего повернулся к обрыву.
— Мэтт.
Но он уже карабкался наверх.
— Мэтт…
— Я в норме.
Прекрасно. Он в норме. А она? Ее тошнит от тревоги!
Она следовала за ним по пятам, гадая, что будет делать, если он упадет? Зато у нее был прекрасный вид сзади, поскольку на нем остались только джинсы и ботинки.
— Мы могли бы лучше ориентироваться, если бы ты направляла свет вперед, а не на мой зад, — мягко предложил он.
Черт!
Она направила свет в нужную сторону и постаралась не обращать внимания на тихий смех.
Наконец они добрели до ее лагеря и сели на бревно перед огнем. Мэтт крепко прижимал руку к груди.
