В плане работы все по-прежнему. Закупки, товар, распространение. Накладные, кассовые ордера, договоры. Все эти годы одно и то же! Ни минуты для науки, ни строчки для диссертации. Сначала было некогда. Теперь дело не во времени – просто голова привыкла работать только в плане выгоды и невыгоды, а создавать собственные мысли разучилась.
Веселенький итог! Чего ни коснись – все прахом.
Алик усмехнулся.
Ему еще не приходилось быть в роли обманутого мужа. Ну что ж, попробуем!
Что в этих случаях полагается делать? Рвать и метать? Рыдать, умолять, страдать? Драться или биться головой о стену?
Все это не подходило. Для всего этого нужны чувства. А Алик спокоен. Впервые совершенно спокоен за все годы семейной жизни.
Его даже самого обидело такое нагло-равнодушное отношение к жене. Ну хоть бы вспышка ненависти, что ли! Ни-че-го! Алик с удовольствием выпьет за этого Володю и за его счастье с Иринкой.
Он подошел к стенке, открыл бар и налил вина.
Кстати, с днем рождения!
Одно поздравление уже получил. От любимой жены.
Алик хмыкнул.
Не могла подобрать любой другой день, чтобы не портить человеку праздник.
А разве праздник испорчен?
Ничего подобного! Белую рубашку, стильный галстук, вино и конфеты!
Алик зашарил по полкам в поисках белой рубашки и галстука. Наткнулся на шелестящий пакет. Свитер. Яркий, в сине-голубую клетку.
Насколько можно понять, подарок от жены. На день рождения.
Мерси! Принимаем, не побрезгуем!
О-о! Совсем неплохо смотрится!
В нем и будем праздновать день рождения!
Да, это подарок. Только, может быть, Володе?
Может! Но Володе пусть купит другой, а этот Алик оставит себе.
Алик опрокинул еще пару бокалов вина. Три часа ночи. Он не пьян. И не хочет спать. И день рождения праздновать в одиночку – это маразм.
Иринка придет в одиннадцать. Нужно обдумать тактику, нужно не дать сбить себя со спокойного и дружелюбного тона.
Алик стянул с себя новый свитер и швырнул его в угол дивана. Потом подумал, кое-как расправил и положил в шелестящий пакет. В стенку убирать не стал.
Сна ни в одном глазу. Перевозбуждение. Или бессонница. Какая разница? Нужно ждать одиннадцати.
Ганя весело запрыгал у двери, услышав поворот ключа.
Алик не двинулся с места. Он только чуть вздрогнул и тут же надел заготовленную маску скучающего любопытства и спокойствия.
Иринка старалась не шуметь в коридоре, но безмолвие Алика вынудило ее начать первой.
– Алик, ты дома?
– Как ты просила, – откликнулся он из комнаты, но не пошевелился.
Она остановилась на пороге, и Алик посмотрел ей в глаза. Ее, кажется, смутила его непробиваемая отчужденность. Она отвела взгляд.
– Я на минутку. Забрать вещи.
– Да? – Алик удивленно приподнял брови. – А как же «нетелефонный разговор»?
– А никак, – вспыхнула Иринка. – Я же все тебе сказала.
Алик промолчал. Он видел, что ей самой хочется выговориться и, может, даже покричать и поскандалить, поэтому не хотел доставлять ей удовольствия расспросами.
Иринка подошла к шкафу и начала доставать свои вещи. Он чуть насмешливо и все так же невозмутимо наблюдал за ее движениями. Кажется, она спиной почувствовала его взгляд, потому что резко обернулась и выпалила:
– Только давай без сцен ревности!
Алик чуть не рассмеялся:
– Я не ревную.
– Другого ответа и не ожидала! Зачем тебе ревновать? Тебе же все равно! И всегда было все равно! Ты любишь только самого себя! Ты – эгоист!
– Я так понимаю, ты пытаешься объяснить причину своего ухода, – любезно поддержал Алик.
– Да! Да, ты всегда все правильно понимаешь! Ты думаешь, я не знаю, что ты приготовился к этому разговору? Что ты всю нашу встречу уже расписал по нотам? Я пока правильно пою? Не фальшивлю?
– Нет, у тебя абсолютный слух.
– Как я устала от твоего спокойствия, от твоей расчетливости, от твоей приземленности!
Последнее Алика едва не вывело из равновесия. А кому он, собственно, обязан своей нынешней приземленностью? Он сдержался и только с усмешкой поинтересовался:
– А твой Володя обещает полеты?
– Да! Обещает!
Алик покачал головой:
– С тобой не взлетит.
– Ага! – почти с торжеством подхватила она. – Хочешь сказать, что я всем жизнь порчу! Значит, я во всем виновата! А ты ни при чем! Ты меня изо всех сил держишь, а я стараюсь вырваться!
– Тебе так только кажется, – возразил Алик. – Я тебя не держу.
– Не держишь! Потому что удержать нечем!
– Давай не будем переходить на оскорбления, – предложил Алик. – Лучше обсудить детали.
Иринка усмехнулась:
– Во всем рациональный подход!
– Кто-то должен быть трезвее, – заметил Алик. – Беру эту тяготу на себя.
– Для тебя это не тягота, а способ существования.
Алик снова сдержал подкатывающее бешенство.
– Пусть так. Вопрос первый: где вы будете жить?
– Пусть тебя это не волнует.
– Ты не умеешь жить в общежитии, – напомнил он.
– Научусь.
– Зачем? У тебя есть квартира.
– Не смеши! Ты прекрасно знаешь, что родители безоговорочно встанут на твою сторону. Ты же у нас такой положительный! Я не смогу привести туда Володю.
– Я говорю не о родительской квартире, а о нашей.
– О твоей, – поправила Иринка. – Ты ее купил.
– О нашей, – повторил Алик. – Как законная жена ты имеешь право на жилплощадь.
– Успокойся! От меня претензий не будет.
Алик поднялся, сунул ее вещи обратно в шкаф и четко произнес:
– Квартира остается тебе.
– Я не нуждаюсь в твоих подачках.
– Это не подачка. Зачем обижать человека в его самых благородных чувствах? – Алик усмехнулся. – Новой семье – зеленый свет. Если твой Володя собирается витать в облаках, то квартира у вас будет еще очень не скоро. А я, в силу своей жуткой приземленности, смогу купить себе однокомнатную. – Он патетически воздел руки: – Разве я могу позволить, чтобы ты осталась на улице?!
Иринка молчала в раздумье, принимать ли всерьез эту щедрость или гордо отказаться. Она пропустила его выпад. Алик внимательно следил за выражением ее лица и насмешливо понимал, что гордый отказ от жилья – не в ее силах. Она же не дура. И гораздо практичнее и расчетливее в таких вопросах. Любовь любовью, а уходить из прекрасной квартиры в общежитие все равно не хочется.
– Я забираю Ганю, – обрывая тему квартиры как завершенную, сообщил Алик.
– Ганя останется дома.
Ага! Значит, и она уже решила для себя вопрос с квартирой.
