– Кто бы мог подумать, что все так обернется? – посетовала Стефани.
– И с каждым днем все становится сложнее и запутаннее, – мрачно усмехнулась Диана. – А как у тебя дела, все нормально?
– Да, то есть нет. Все не так уж и хорошо.
– И поэтому ты решила поговорить со мной, я правильно поняла?
– Мне очень неловко сваливать на тебя еще и свои проблемы, когда тебе и без того есть о чем думать.
– Прошу тебя, не говори так. Не знаю, как бы я выдержала этот месяц без твоей помощи. Позволь и мне что-то для тебя сделать.
Стефани хотела начать, но тут появился официант. Он принял заказ и ушел. Тогда она глубоко вздохнула и призналась:
– О таких вещах говорить непросто.
Диана видела перед собой другую Стефани. Спокойная уверенность, решительность и обычная живость покинули ее, их сменили беспокойство и растерянность.
– Лучше всего скажи все сразу.
– Я беременна.
Диана даже рот раскрыла от удивления. Она ожидала услышать все, что угодно, только не это.
– Не знаю, что и сказать, – честно призналась она.
– Когда я узнала, у меня было такое же чувство. Я даже задала врачу идиотский вопрос: как это случилось?
– Стэн знает?
– Он все не может себе уяснить, в чем тут проблема.
– Значит, он настаивает на аборте, – заключила Диана.
– Он не нашел ничего лучшего, как обвинить меня в том, что я стараюсь заманить его с помощью ребенка и вообще все у меня было запланировано.
– Значит, он плохо тебя знает, – начала Диана и умолкла. Ей пришло в голову, что Тревис знал ее ничуть не лучше. Он понятия не имел, что занимает ее мысли, каковы ее взгляды на многие вещи, тем более он не представлял себе, как она относится к нежелательной беременности.
– Мне казалось, я узнала его достаточно хорошо, – вздохнула Стефани. – Но, как выяснилось, я не знала его совсем. То есть мне известно, что ему нравится в постели, какие его любимые рестораны, его волнует, как выступят «Викинги» в следующем сезоне. Вот, пожалуй, и все. А как он голосует, кто его любимые писатели, какое у него отношение к жизни – это осталось для меня загадкой. Господи, как я могла поверить, что полюбила человека, о котором так мало знала. Какую глупость я совершила!
Диана решила не углубляться в тему. Ей не хотелось об этом думать, поэтому она спросила о другом:
– Значит, о замужестве речь не идет?
– У него и в мыслях не было разводиться с женой. – Стефани грустно покачала головой. – Все это время Стэн использовал ее как прикрытие, но как же я могла попасться на эту удочку? Почему оказалась такой наивной?
– Перестань себя винить. Ты совершила ошибку, никто от этого не застрахован, и я тоже. Вспомни Стюарта.
– Спасибо, но я жду от тебя дельного совета, а не признания моих ошибок.
– Я полагаю, ты имеешь в виду ребенка?
Стефани расправила салфетку на коленях, затем переложила приборы на столе, передвинула стакан с водой.
– Я не могу посмотреть на все это беспристрастно.
– Не думаю, что тебе стоит прислушиваться ко всему, что я скажу, – сказала Диана. – Посмотри, что получилось из моего желания помочь Эми.
– Не все сделанное во имя любви складывается так, как задумано, но я все равно отдаю предпочтение любви перед голосом рассудка. – Стефани отстранилась, чтобы дать официанту возможность поставить заказанное блюдо. – Кроме того, мне кажется, что в жизни у Эми устроится и сложится даже лучше, чем мы предполагали.
– Хочется надеяться, что ты не ошибаешься. – Диана подцепила одну из креветок, венчавших салат, она оказалась жесткой и безвкусной. Диана прислонилась к спинке стула и изучающе посмотрела на подругу.
– Что ты так смотришь на меня? – Стефани чувствовала себя неуютно под взглядом Дианы.
– Пытаюсь представить тебя в роли мамы.
– Трудно, верно?
– Твоя жизнь заметно изменится с появлением малыша.
– Меня волнует не это, – ответила Стефани.
– А что же? – удивилась Диана.
– Что, если у меня ничего не получится? Если не знаешь, что делаешь, можно очень просто испортить ребенку жизнь. Стоит только посмотреть на Эми.
– Тебя беспокоит, сможешь ли ты полюбить этого ребенка? – спросила Диана.
– Я как-то над этим не задумывалась, – удивленно произнесла Стефани.
– Тогда и волноваться не стоит. Пусть моя мать наделала бы кучу ошибок, но прояви она хоть чуточку любви к Эми, все могло обернуться совсем по-другому.
Но Стефани продолжала сомневаться.
– У меня есть некоторые сбережения, но я не могу позволить себе отказаться от работы и целиком посвятить себя воспитанию ребенка. Ему придется проводить время среди незнакомых людей. Что это будет за жизнь?
– Не знаю. – Живя со Стюартом, Диана хотя и изредка, но все же подумывала о ребенке. И ее преследовал тот же вопрос.
– Почему бы тебе не поговорить у себя на работе с теми, у кого есть дети. Ведь проблема не такая уж и редкая.
– Ты пытаешься мне внушить, что я должна оставить ребенка?
– Нет, – осторожно заметила Диана, – просто я хочу, чтобы ты поступила так, как действуешь всегда, столкнувшись с трудностями. Выясни, что конкретно тебя беспокоит, и пусть Майк Джонс поможет тебе найти ответы. Мы можем обсуждать эту тему до бесконечности, но ты не получишь удовлетворения, пока не воспримешь разумом то, что нашло отклик в твоем сердце.
– То есть? – поинтересовалась Стефани.
– Ты даже не заикнулась о том, чтобы отдать ребенка на усыновление, и аборт ты делать не собираешься. Остается только одна возможность.
– Я думала и над вариантом с усыновлением. Одна знакомая мне пара недавно получила малыша, им пришлось ждать пять лет. Они безмерно счастливы и носятся с этим ребенком, как с бесценным сокровищем.
– И все же, что решила ты? – спросила Диана, уже догадываясь об ответе.
– А если мой ребенок попадет к таким людям, как твои родители? Если его не будут любить, я этого не вынесу. А вдруг они вступят в какую-нибудь секту или станут внушать ему разную ерунду?
– Но ты ведь знаешь, что существует возможность открытого усыновления. Ты можешь предварительно встретиться с будущими приемными родителями твоего ребенка и посмотреть, что они собой представляют. – Диана уже поняла, что Стефани не нужен был совет, она просто хотела высказаться и утвердиться в своем решении.
– Нет, этот вариант отпадает. Я не смогу оставаться в стороне, если буду знать усыновителей.
– Тогда в чем же дело? – спросила Диана.
– Я никогда не представляла себя в роли матери-одиночки.
– Как и многие другие. Если бы им было дано выбирать, без сомнения, большинство женщин предпочли бы полную семью.
– Получается подрыв моральных устоев.
