– Закрой. Рот!
Я распечатала мятый конверт и прочла содержимое. Поразмыслила и прочла еще раз.
– Ну? – подгоняла Салли. – Не держи меня в напряжении.
Я откашлялась.
– Цитирую: «Ваши показатели в пределах нормы».
В пределах нормы?
И что это, спрашивается, означало?!
Еще один вопрос: что такое норма? Норма чего?
– Доктора всегда так выражаются, – пояснила Салли. – Не бери в голову.
– То есть как «не бери в голову»? – взвизгнула я. – Это моя кровь! И я имею полное право беспокоиться! Знаешь, до того как ты заставила меня тащиться к гребаному доктору, я вообще не думала ни о какой крови! О моей… как это… гребаной щитовидке! Как можно требовать, чтобы я не волновалась, если никто не позаботился объяснить дурацкие медицинские шифры! С таким же успехом можно попытаться разгадать египетские иероглифы! И после этого она имеет наглость заявлять, что моя кровь в пределах нормы!
– Успокойся, Джинси! – увещевала Салли. – Можешь обо всем расспросить доктора на повторном приеме.
– Что? С какой стати я должна идти на повторный прием?
– Чтобы довести исследование до конца. Разве она не назначила тебе время?
– Ничего подобного! И я никуда не пойду. Изо всех сил попытаюсь забыть об этой истории. Выбросить ее из головы. В пределах нормы! Иисусе! Что дальше? Маленько не в себе? Немножко беременна?
Но письмо по-прежнему занозой сидело в мозгу, даже когда Рик и Джастин сошли с парома этим августовским утром. Однако я поклялась не упоминать о докторе, пока мы с Риком не останемся наедине.
Первым делом я привела парней в дом познакомиться с Даниэллой и Клер. Мы задержались всего на пять минут: вполне достаточно, чтобы Рик и Джастин произвели самое благоприятное впечатление на подруг.
У двери я обернулась, чтобы застать девушек врасплох. Но вместо презрительно-брезгливых гримас, ожидаемых мной, Клер широко улыбнулась, а Даниэлла, показывая, большой палец, одними губами прошептала:
– Круто!
Из дома мы направились прямо к карусели «Летающая лошадка» на Сент-авеню, главной улице Оук-Блаффс. Рик посадил Джастина на гарцующую фиолетовую лошадку, а я пошла за мороженым, после чего мы плюхнулись на ближайшую скамью, откуда могли наблюдать за веселившимся малышом. Пока Джастин совершал круг за кругом, я рассказала Рику о своем посещении докторши и результатах анализа.
– Звучит прекрасно, – пожал он плечами, доедая мороженое.
– Не думаешь, что выражение звучит обтекаемо? – допытывалась я. – «В пределах нормы».
– Обычная медицинская терминология, – утешил он, вытирая рот и скатывая салфетку в комочек. – Они едва ли не с первых дней учебы привыкают избегать категоричных заключений. Кроме, разумеется, «он мертв». Один из способов защитить себя от судебных исков по обвинению в непрофессионализме. И возможно, таким образом врачи признают, что далеко не боги. Что тоже могут пропустить притаившуюся в темноте опасность.
А вот это уже настораживало.
– Хочешь сказать, точность – не самое сильное качество врачей?
Рик пожал плечами:
– Что поделать! Язык у них действительно туманный.
– Но это преступление! – обозлилась я. – Зачем люди вообще ходят к докторам, если в результате слышат диагнозы вроде: судя по внешнему виду у вас проблемы со щитовидкой, но анализы показывают, что ничего такого нет, поэтому давайте подождем и посмотрим, не свалитесь ли вы без сил и не загнетесь ли к следующему утру!
Рик рассмеялся.
– Может, тебя утешит, если я открою свой диагноз, поставленный моим любимым доктором?
– Нет! Да!
Странно. Как он может быть таким невозмутимым, когда гребаные доктора его жены не смогли предотвратить ее смерть от рака в двадцать девять лет.
И тут до меня дошло.
О Господи! Это же мой возраст! Мне двадцать девять! И я тоже могу умереть…
– Джинси!
– Что? – спохватилась я.
– Ты в порядке? Что-то ты побледнела.
Ну да, как труп. Труп, которым я скоро стану.
– Все нормально, – солгала я. – Валяй рассказывай! И упаси тебя Боже, если окажется не смешно!
Рик глубоко вздохнул.
– О’кей. Так вот. Это было лет шесть назад, Энни только что поставили диагноз. Она была очень угнетена и устала, так что я решил взять на себя часть домашней работы. Ну, снять с нее груз забот, чтобы она смогла сосредоточиться на выздоровлении.
Можно подумать, это помогло!
Я мрачно усмехнулась.
– В один прекрасный день я вытащил пылесос, тряпку для пыли и моющее средство, включил телевизор, чтобы веселее работалось, и приступил к делу. И как раз в тот момент, когда пылесосил плинтус…
– Ты пылесосишь плинтусы?
Интересный факт!
– Теперь уже нет, – заверил Рик. – Итак, я чистил плинтус, когда что-то на экране телевизора увлекло меня. Я выпрямился, чтобы получше разглядеть, и ударился макушкой о край тяжелой деревянной полки.
– Ой!
Рик осторожно коснулся пальцем затылка, словно это место еще ныло.
– Вот именно «ой»! На какой-то момент я отключился. Было очень больно, но я не хотел волновать Энни. Она в тот момент дремала, а когда проснулась, я ничего не сказал. Но прошло несколько дней, а голова по-прежнему раскалывалась, перед глазами стояла какая-то дымка, – в общем, я решил сделать компьютерную томограмму.
У меня сердце ушло в пятки. Ноги задрожали.
– Это страшно? Они сунули тебя в трубу?
Рик пожал плечами:
– Да ничего особенного. Просто лежишь, и все. Я вроде как даже задремал. А когда все кончилось, спросил техника, заметил ли он что-то. И тот ответил, что официальное заключение составит мой доктор, но сам он серьезных отклонений не заметил.
Рик громко фыркнул, а меня передернуло.
– До сих пор не могу успокоиться! Никаких серьезных отклонений! Очевидно, предполагается наличие кучи несерьезных.
– Рик, как ты можешь смеяться? Во-первых, этот тип не должен был выдавать никакой информации! Или это его способ шутить? Да он вообще не имел права высказываться!
Я схватила Рика за руку и стала трясти, словно пыталась заставить понять свои тревоги.
Свои страхи.
– И, Господи, ты бы мог стать гребаной ходячей бомбой с часовым механизмом! А если бы все эти несерьезные отклонения слились бы в одно чертово серьезное? И БАМ – ты покойник.
Рик осторожно высвободил руку и с ухмылкой обнял меня за плечи.
– Джинси, доктор посмотрел снимок и убедился, что у меня нет сотрясения, а следовательно, волноваться нечего.
Но я никак не могла успокоиться.
– В пределах нормы, черт бы его побрал, – бормотала я.
– Смотри, а вот и Джастин! – воскликнул Рик. – Похоже, ему наконец надоело вертеться.
– Ладно. Поняла. Оставим эту тему. На время.
