одном снимке увижу твоего бойфренда.
Все снимки с моим бойфрендом я предусмотрительно из общей галереи удалила, за что мысленно себя сейчас хвалю.
- Давай, я тебе своего женатика покажу, а ты мне своего любимого, - вдруг, упав грудью на стол, предлагает она.
- В следующий раз, - отвечаю привычно, чем вызываю кислую улыбку Поли.
- Я поняла, он у тебя, наверное, старый пердун.
Прыснув со смеху, обе начинаем смеяться. Представляю, какой была бы ее реакция, узнай она, с кем на самом деле я встречаюсь. Но, Слава Богу, она не дура. Ей хватает такта держать свое любопытство в узде и не обижаться на мою скрытность.
Традиционно сведя все к шутке, болтаем еще какое-то время, после чего я начинаю собираться домой. Герман обещал вернуться сегодня пораньше, чтобы свозить меня посмотреть мое новое жилище. Двухкомнатную квартиру в соседнем районе.
Переодевшись в домашние шорты и майку, собираю волосы в высокий хвост и принимаюсь за ужин. В благодарность за прекрасный отдых хочу приготовить Герману традиционное кипрское блюдо Кефтэдес – мясные крокеты со специями. Русскоговорящий хозяин кафе, где мы их пробовали, поделился со мной секретом их приготовления. Надеюсь, получится.
Только сосредоточиться на смешении пропорций пряных трав мне не дают. В прихожей раздается трель дверного звонка.
Быстро вымыв руки, я спешу к домофону, в котором маячит лицо незнакомой мне женщины.
Может, соседка?..
Отворяю дверь и, заправив за ухо выбившуюся прядь, приветливо улыбаюсь гостям.
Их две. Женщина, на вид 40 – 45 лет, и девушка моего возраста. Скорее всего, мать и дочь.
- Здравствуйте.
Они обе какое-то время смотрят на меня настороженно. А я, совершенно ничего не понимая, перевожу взгляд с одной на другую и обратно.
- Я так и знала… - закрыв лицо руками, вдруг шепчет девушка.
Между ребер ощутимо колет. Обхватив плечи руками, нервно топчусь на месте.
- Вы к кому?
- К тебе, – холодно отвечает женщина и поворачивается к дочери.
Та, взяв себя в руки, отнимает ладони от лица и резко выдыхает.
- Я Алиса Греховцева. Жена Германа.
Выстрел в упор. Пошатнувшись, я пячусь назад. Сильно кружится голова и мутит. Женщины, по всей видимости, зашли внутрь, потому что их голоса звучат совсем рядом.
Они говорят, говорят и говорят… Я смотрю в их искаженные лица, ничего не понимая. Словно весь этот абсурд происходит не со мной, словно я лишь сторонний наблюдатель.
В отупевшее сознание проникают отдельные слова – «свадьба», «мой муж», «содержанка»…
У меня нет сил даже возразить. Глядя пустым взглядом в стену, я повторяю одно и то же.
- Я не знала… я не знала…
Пытаясь отгородиться от этого кошмара, закрываю глаза, но мне не дают. Дергают за плечо и суют под нос фотографии. Настоящие, напечатанные на бумаге.
Фотографии свадьбы моего Германа и… Алисы.
Сквозь мутную пелену я рассматриваю цветные картинки. Белое платье, строгий черный костюм, море цветов.
Счастливое лицо Алисы и серьезное – Германа.
Они женились, пока я ждала его на Кипре.
- Оставь моего мужа в покое!
- Он тебя все равно скоро бросит!
- Не лезь в чужую семью!
- Я рожу ему ребенка!
Каждое слово, как отравленная стрела, попадает точно в цель. В мое искромсанное сердце.
- Я не знала… - повторяю глухо раз за разом.
Глава 27.
Я не помню, как они ушли. Помню лишь последнюю брошенную Алисой фразу.
«Оставь его в покое. Не мешай ему быть счастливым. Не пытайся разрушить нашу семью».
Даже оглушительный хлопок двери не выводит меня из коматозного состояния. Не шевелясь, я стою там, где они меня оставили.
Женат.
Чужой муж.
Я любовница чужого мужа.
Прикрыв глаза, воскрешаю в памяти свадебные фото.
Какая красивая у него жена. Стройная, изящная, с белой кожей и тонкой шеей. Аристократка.
Какие красивые у них получатся дети.
Правда, запоздало впитавшись в мое сознание, начинает рушить меня изнутри. Из-под ног уплывает земля, а стены вокруг начинают сужаться.
Боли нет, я ничего не чувствую. Только хаос в душе и мерзкий, оглушающий, звон в ушах. Он сводит с ума, лишает рассудка.
Заткнув уши руками, сажусь на пол и сжимаюсь в комок. Не помогает. Монотонный звук бьет по нервам, доводит едва не до судорог.
С трудом поднявшись на ноги, добираюсь до ванной и подставляю лицо под холодную струи.
Кажется, становится легче.
Поднимаю взгляд к зеркалу и невольно шарахаюсь от своего собственного отражения.
Как неживая. Обескровленные щеки и пустые глаза.
Неудивительно - я не чувствую биения сердца.
Время останавливается. Минуты растягиваются в часы, а часы в вечность.
Герман находит меня на подоконнике в кухне.
- Рая! – влетает в комнату, но встретившись со мной глазами, стает как вкопанный.
Вижу, как меняется его лицо. Приобретает мертвенную бледность и становится похожим на восковую маску.
- Твоя… жена приходила, - произношу не своим голосом.
- Сука…
Я смотрю на высокий силуэт в сумерках, как будто вижу его первый раз.
Чужой, далекий, незнакомый.
Не мой и никогда моим не был.
Эмоций не вызывает. Ни радости, ни злости, вообще ничего.
- Ра-я… - стремительно ко мне подходит и, обняв за плечи, вжимает в себя.
Я безвольна, как тряпка. Позволяю себя обнимать и целовать, и совершенно ничего не чувствую.
- Рая! – трясет за плечи, - смотри на меня!
Смотрю и не вижу, словно сквозь него.
- Коротышка! Да очнись же ты!
- Не тряси, - прошу глухо.
