И когда я слышу, что говорит отец, не могу поверить.
- Я потоплю их сам. Поставить под удар репутацию Ланских не позволю.
- Ты же только что сказал, что документы потопят и тебя тоже.
- Марго, - усмехается отец. - Есть другие способы, - он недобро качает головой. - Эти прохвосты даже в семью нашу решили пробиться. Не один, так другой, а.
Мне всё это не нравится. До такой степени, что становится тошно.
- А ты решай, Рита. Так ли этот Власов тебе дорог? Готова ли ты носить ему передачки за решетку, потому что будь уверена, если он к тебе приблизится, если запустит свою лапу в мой капитал - я сделаю все, чтобы засадить его, основания у меня есть.
- Но... Ты не поступишь так... - не могу переварить, что слышу, папа обрывает:
- Это бизнес. Они меня подставили, Рита. Мы можем оказаться на дне благодаря махинациям двух прохвостов! Если я понесу убытки, мои долги отдавать будут они.
Мне кажется, я теперь и вовсе перестаю дышать, открываю рот, понимая, что ничего не могу поделать. Ни уговоры, ни убеждения не повлияют. Но я всё равно пытаюсь. И вечером, и на следующий день в офисе.
Единственное, чего добиваюсь, так это того, что отец не тронет Диму, если я окончательно с ним порву.
И тогда я решаюсь на то, на что бы никогда не пошла раньше.
Одному Богу известно, как меня рвало на части, когда я говорила Диме эти слова, скольких усилий стоило не выдать себя ни единой эмоцией.
Я, конечно, ему верю, и самое моё большое желание - поскорее прижаться к нему, провести рукой по отросшей щетине, вдохнуть его аромат. Чтобы Дима обнял сильными руками и никогда не отпускал. Но не могу сказать правду, знаю, он сразу пойдёт к моему отцу.
А потом я слышу телефонный разговор. Стою под дверью отцовского кабинета, пытаясь переварить информацию, и понимаю: я должна помочь. Что-то сделать.
Только для всех будь лучше, если Власов это время будет держаться от меня подальше. Поэтому я звоню Игорю, поэтому позволяю приехать, а когда вижу на парковке Димину машину, сама тянусь к мужчине.
Что я чувствую при этом - описать невозможно. Мне больше нет оправдания, вот только мама ошиблась. Это не Дима мне не пара. А я ему.
Губы я не разжимаю, не отвечаю на поцелуй Игоря, просто не двигаюсь в надежде, что этого достаточно, чтобы Власов уехал. И он уезжает. Вот только облегчения от этого немного.
Я упала в его глазах. Этого и хотела, но боль в груди разрывает на части, с трудом понимаю, что Игорь всё ещё меня обнимает, и отстраняюсь.
- Я тороплюсь? Прости, - удивленно поднимает брови он, а я выдавливаю улыбку.
- Нет, нет, все нормально.
И сжимаю кулаки. Так надо, Рита, так надо.
Наверное, впервые в жизни я настолько ничего не понимаю. А еще впервые мне настолько хреново. События последних дней постоянно несутся в голове, то поочередно, то врезаясь самыми яркими, больными эпизодами.
Делаю глоток виски, откидывая голову на спинку дивана. Последние пару часов я тупо сижу в клубе в випке, пытаясь осмыслить случившееся. Дома просто невыносимо находиться, а ничего лучше не смог придумать. Думал напиться, но алкоголь не лезет, так и сижу с первым бокалом, даже не допив его.
Думаю. Стараюсь не акцентироваться на своих эмоциях, потому что иначе башка отказывает. Хочется нахер разгромить все вокруг, может, так хоть немного отпустит. Вряд ли, конечно, Жуков это оценит, но возникать не будет.
Невольно усмехаюсь. Вот так, о чем угодно, только не о ней. И снова вижу их с Савицким, как она тянется к нему, как он ее целует. И ее холодные равнодушные слова при разговоре со мной. И не верю, не могу поверить. Хотя ведь все вокруг мне твердили, что я непременно обожгусь. И оказались правы. Только вот внутри саднит сомнение, и хотя я допускаю, что просто не хочу принимать очевидное, все равно хватаюсь за эти мысли.
Раздается стук, хмурюсь, потому как официанта не звал, но в раскрывшейся двери вижу Жукова. Он рассматривает меня с легкой усмешкой.
- Можно? - задает вопрос. Я только пожимаю плечами. Антон, прикрыв дверь, садится рядом со мной.
- Хреновые у тебя дела? - задает вопрос. Я усмехаюсь.
- Не сложно догадаться, раз я пью в одиночестве.
- Точно. Знаешь, Власов, ты сумел меня удивить.
Вздергиваю бровь в немом вопросе, Жуков пожимает плечами.
- Ну сколько тебя помню, ты практически рыцарь без страха и упрека. Вот Кравцов любитель проблемы топить в алкоголе, да я и сам таким был... А ты нет. Волю в кулак и решать проблемы.
Усмехнувшись ещё раз, качаю головой и делаю глоток. Немного подумав, говорю:
- Если честно, Тох, впервые я вообще не знаю, что делать.
Жуков, немного поглазев, спрашивает:
- Женщина?
Киваю, тут же добавляя:
- И не только.
У него звонит телефон, сделав знак пальцем, он быстро отвечает. Я неосознанно смотрю в удивлении, как меняется его взгляд и голос при разговоре.
- Я в третьем кабинете, иди сюда, - говорит в итоге, вешая трубку.
- Жуков, - произношу невольно, - у меня сейчас галлюцинация была?
Антон беззлобно смеется, закидывая голову на спинку дивана.
- Ну давай, скажи, поплыл ты, Жуков, размяк.
Я только качаю головой. Антон принимает серьезный вид.
- Дим, - говорит мне, - не знаю, что у тебя произошло, но скажу одно. Если есть, за что бороться, борись до конца. Поверь, результат того стоит. Уверен, кто-кто, а ты сможешь добиться своего.
Не успеваю ничего сказать, как раздается стук в дверь, Жуков встает, громко сказав:
- Заходи.
В открытой двери вижу молодую девушку, на вид ей лет двадцать, симпатичная, взгляд мягкий, даже словно немного напуганный, но на Жукова смотрит с нежностью, как и он на нее. Что для меня вообще нонсенс, потому как репутация Антона мне хорошо известна. Только все явно изменилось, особенно если учесть внешний вид девушки.
- И когда пополнение? - спрашиваю после того, как Антон представляет нас друг другу.
- Через два месяца, - усмехается Жуков. - Ладно, Дим, бывай.
Он жмет мне руку, произнося негромко:
- Не раскисай.
- Спасибо, - улыбаюсь в ответ, и кивнув на прощание девушке, провожаю их
