ты меня старше!
Мы опять в шутливой борьбе крутимся на твердом матрасе, и…
И потом я решаюсь кое-что прояснить.
- Ром, я хотела сказать. Ну… мы с тобой делаем это без защиты…
- Я чист. Проверяюсь регулярно, у меня вообще пунктик…
- Я не об этом, – перебиваю, чтобы мужество сказать правду никуда не делось, - я… в общем, у меня не может быть детей. Родных детей.
Очень больно говорить об этом. Я думала, с возрастом боль притупится, я осознаю, успокоюсь. Не получается.
Она не притупляется и осознать это я не могу.
- Знаешь, я… я тоже не знал, как тебе сказать. В общем… у меня тоже большие проблемы по этой части.
- Что? – смотрю на него и не могу поверить. Он… просто хочет меня успокоить сейчас?
- Скажем так, мой доктор мне объяснил, что если я хочу стать отцом мне понадобится помощь кого-то вроде Гудвина.
- Это как?
- Это так. Волшебник нужен. Или волшебница. В общем, мне нужно чудо.
Чудо.
Мне тоже сказали, что нужно будет чудо.
Но я-то знала, что чудес на свете не бывает.
Или бывают?
- Доброе утро, Рома, как это мило, у тебя оказывается гости?
Чёрт, я не продумал этот момент.
И забыл, что по субботам моя мачеха и отец любят наведаться в гости.
Вернее, это Роза любит. Любит устраивать иллюзию большой и дружной семьи.
Нет, на самом деле она у нас дружная. Нормальная. Не очень большая, конечно. Но… это точно пока. Потому что когда я женюсь на Асе – а я на ней женюсь, определенно, будет большая.
Ася, Маруся, Алёнушка, ее мать Стася – независимо от того с Феликсом она будет или нет – и я. Уже пять человек. Нормально.
Мне пока хватит. А потом… Потом мы с Асей решим. Можно ведь усыновить, удочерить? Я вижу, как она любит детей. Да и я понял, что тоже их люблю.
Алёнушка очень забавная, такая милая куколка, спокойная, улыбашка. Смотрю на неё и сердце ёкает. Я бы не отказался быть ее отцом.
Собственно, я и собираюсь примерить на себя этот статус, по крайней мере пока. Пока еще непонятно, что будет с Феликсом.
Кажется, отец и Роза пришли сегодня неспроста, именно по этому поводу.
- Доброе утро. Ты нас представишь, сын?
Они заходят прямо в столовую, где мы завтракаем.
Я вижу, как напрягается Ася, как ее щеки покрываются румянцем. Ей уже пришлось краснеть утром, когда Маруська застукала меня выходящим из детской спальни. Я сказал, что зашел посмотреть, как они устроились, Маруся сделала вид, что поверила, но я потом получил от Аси нагоняй, за то, что не ушел раньше.
Другой бы на моем месте мог возмутиться, но… я все понимаю. Я не прав.
У нас с Асей вообще-то был уговор, что мы пока… но я его нарушил. Я должен отдуваться, а отдувается пока моя Белоснежка.
- Отец, Роза, это Ася, моя… моя будущая жена.
- Вау! – это Маруся так бурно реагирует. Ася становится совсем пунцовой. И тихонько толкает меня ногой под столом. А я…
Я «включаю несознанку», улыбаюсь и подмигиваю сначала ей, потом Марусе.
Роза в шоке. Папа… папа тоже в шоке.
Нет, я понимаю, что знакомить семейство с любимой женщиной вот так – это не очень хорошо.
Да и вообще, заявлять о свадьбе пока еще не сделал официальное предложение – тоже не «айс».
Но я не мог сказать – моя девушка. Не потому, что она не девушка, а потому что это не тот статус, в котором бы я хотел видеть Асю.
А говорить, что она бабушка их внучки… это совсем «треш».
Хотя об этом рассказать точно нужно.
- Ася, это мой отец - Игорь Ильич, его супруга – Роза Юрьевна.
- Очень приятно. Ася… Анастасия.
- Анастасия… - Роза бледнеет, переводит глаза на малышку, - а это…
- А это ваша внучка, Алёна. – Ася произносит фразу раньше, чем я успеваю ее притормозить, - Вы же мать Феликса?
- Внучка? – отец и Роза одновременно повторяют слово, сказанное Асей.
Интересно, как Розе понравится статус бабушки? Впрочем – давно пора.
- Да, внучка.
- А вы? – глаза Розы все больше и больше, скоро совсем из орбит вылезут. – Вы… мать девочки?
- Нет. Я мать ее матери. То есть… мачеха.
- Ничего не понимаю, Игорь, ты что-то понимаешь?
- Я понимаю, дорогая, что мы пришли не вовремя. Я тебя предупреждал, что надо сообщить о своем визите.
- Садитесь завтракать. – безапелляционно заявляет Агриппина, которую в столовой у нас принято слушать, она тут царь и Бог. – я приготовила ваши любимые блинчики, на рисовой муке. С чем подать? Икра? Рыбка? Творожок?
Агриппина всегда разговаривает с Розой как с маленькой, за это я ее еще больше люблю Агриппину, не Розу.
- Ах… я не знаю… я бы выпила кофе… И… рыбу… нет… икру… конфитюр из фейхоа.
- Фейхоа, значит… ну, фейхоа, так фейхоа.
Маруська прыскает, прикрывая рот ладошкой. Асе, как я вижу, не сильно до смеха, но… что поделать?
- Роман, это правда, что у Феликса заметные улучшения? Нам написал доктор.
- Да, я связывался с ним вчера, - смотрю на Асю, которая так же удивлена, потому что я не успел ей сказать об этом, - прости, я не рассказал тебе. Я все уладил. Твоя Стася остается там, все формальности соблюдены.
- Стася? Какая Стася?
- Стася моя дочь. Приемная. И она мать вашей внучки.
- Роман, это правда? – Роза сканирует меня, прекрасно зная, что это бесполезно. Я не поддаюсь.
Мне не сложно выдержать ее взгляд, а вот ей мой – гораздо сложнее!
- Роза Юрьевна, разве я когда-нибудь лгал? Если вы сомневаетесь – у меня есть результаты теста ДНК. Феликс точно отец малышки. И сейчас в Дубае вместе с ним находится мать девочки, Стася.
Роза картинно хватается за сердце, я вижу, как вздрагивает Ася, аккуратно поглаживаю ее ладонь, переплетая наши пальцы. Замечаю, как реагирует на этот мой жест отец. Кажется, он… рад?
Почему бы ему не радоваться? Его сын, закоренелый холостяк, «банкомат» и робот, по меткому выражению моей Аси, наконец-то сдал позиции?
Я не считаю, правда, что я что-то сдал. Я приобрел.
Как бизнесмен я оцениваю риски,
