всмотрелась в меня она, словно ей и вправду могло быть это интересно. Странная… Ведь даже имени моего не знает.
— Да когда же ты оставишь меня в покое? Устроила тут сеанс психоанализа, мать вашу…
— Расскажи, легче станет. Может, я совет какой дам? Я, между прочим, на психолога училась.
— Училась она… Что ж ты тогда тут сидишь как на рыбалке?
До того тошно мне стало, что даже не смешно от её слов. Она что-то еще говорила, я официанта подозвал. Заказал пару коктейлей, закуски, салат, какой все бабы любят, опрокинул еще стопку, а потом…
Вывернул перед ней душу, наизнанку. Всё по чесноку выдал. Как было. Не приукрашивая, роли своей поганой не уменьшая. Такая вот я мразь, смотри! Любуйся.
— Да-а… — протянула она, прилично опустошив тарелки с харчами за мой счёт. — Хреновый ты муж оказался. Просто…на букву “м”.
— Знаю сам, можешь не расписывать, — нахмурился я. Поддержала, называется. Зря только кормил её.
— Да вы, вообще, все такие. Сначала дичь творите, поступаете как подонки, растопчете, внутри все выжженым оставите… — она всхлипнула, я посмотрел, реально по щеке слеза у неё текла. — А потом начинаете эти вот… мудовые рыдания.
— У тебя было подобное? — всмотрелся в неё теперь я.
Это было очень странно. Я раскрывал душу и жаловался на жизнь какой-то клубной проститутке с дипломом психолога…
Это почти как в поезде рассказать о своей жизни случайному попутчику в купе. Он тебя не знает, ты его — тоже. Утром вы сойдёте с поезда и разойдётесь в разные стороны, сделав вид, что никогда друг друга не знали и этого разговора вообще не было.
— Было, да, — кивнула она. — Ты думаешь, с чего я сделала вывод, что вы все дерьмо? Почему и деньги ищу, а не любовь эту вашу.
— Да… Вот такое я…дерьмо, — не смог не согласиться с её резонным доводом я.
— Дерьмо ты, потому что тут сейчас сидишь, а не перед ней на коленях!
— Да я стоял бы, если бы…
Если бы я знал, где она! Туда бы на коленях приполз!
— Ищи её, и прощения проси, и на коленях стой, если любишь.
Легко сказать, ищи…
— Или…не ищи. Оставь её в покое. Не порть ей жизнь, слушай. Найдет она нормального мужика, который будет её любить, на руках носить, пылинки сдувать. И дай бог ей счастья. А таким, как ты, не стоит размножаться, угу.
Она доела дольку огурца, встала из-за стола и отправилась куда-то в центр клуба. Возможно, пошла искать кого-то более весёлого, чем я.
Но последние слова случайной знакомой меня почему-то до самого дна пронзили, зацепили.
Может, и правда? Какое я имею право портить Надежде жизнь? Она уехала, сбежала от меня. Видимо, брата моего выбрала, потому что он готов целовать песок, по которому она ходила, и он… Он её не предавал.
Надя уехала, потому что мы её довели. Я сначала, потом мать… А Ренат её от всех спрятал.
Может, мне на самом деле не искать её? Отпустить?
Только смогу ли я?
Боль не утихает ни через день, ни через неделю.
Сам себе палач. Сам себя казнил и лишил самого дорогого в жизни.
Сколько еще будет эта тоска из меня жилы тянуть? Сколько еще будет эта боль сжимать, скручивать, душу рвать?
Надя, я же так тебя люблю!
Где же ты, родная?
Отзовись!
Вернись ко мне…
Дни проходили. Одинаковые, один на другой похожи. Всё так же было хреново и пусто.
Бизнес раньше вставлял, мог закопаться в очередной проект, пахал, пахал, зарабатывал. Нравилось, когда счет увеличивался. О том, что в жизни происходит, вообще не думал, фиолетово было на всё.
Сейчас это не работало. Пытался — не помогло.
Всё мысли в голове роились только о Надежде. Где она? Что с ней? Готов ли я реально, как эта “психолог” из кабака посоветовала, забыть её и отпустить? По всему выходило — нифига я не готов!
Увидеть бы её еще хоть разочек! Хоть на минуту.
Как-то приехал к ресторану Рената. Не знаю зачем, ноги принесли. Сидел в машине, вдруг увидел его, он с кем-то говорил по телефону. И такая улыбка на его лице была! Я приоткрыл окно, слышно было хреново, имени Надежда он не называл, но почему-то меня прямо в сердце кольнуло — он с ней общается! Я чувствовал.
Твою ж…
Обманул меня, брателло! Напялил как лоха! А я поверил, идиот наивный!
Значит, он в командировку в Сочи скатался, да?
Решил я, что стоило тоже на юга отправиться, проверить, что там и как.
Сказано — сделано.
Сел в тачку, благо из нашего города до главного курорта ехать часов пятнадцать. Где ресторан Рената, я не знал, у матери спросил, но она тут же хай подняла, видимо, просекла, что я Надежду ищу. И она, и отец, конечно, уже знали о нашей пропаже. Только уверены были, что мы оба не знаем, где она. А я вот в этом не был уверен.
— Слушай, сын, ну уехала она — так оставь в покое девчонку, — говорил отец. — Ты сам знаешь, что виноват, и прощать тебя она не хочет. Толку теперь носом землю рыть?
— А ты в курсе, что Ренат её прячет? — спросил я.
— Ч-что? — нахмурился отец и даже встал из-за стола.
— То. У него спроси. Он мою женщину отнял. Я виноват, да, но Надя — пока ещё моя жена, а мой собственный брат её увёз и спрятал от меня. Чтобы себе забрать.
— Он… Он не мог так поступить с тобой, — нервно сглотнул папа. — Я не прощу ни его, ни Надю, если они… Господи, срам-то какой… Чтобы жена брата ушла к другому брату? Нет, я отказываюсь в это верить!
— А ты спроси у него, так ли это. И ему морали сначала почитай, папа, а не мне.
Я хлопнул дверью и уехал. Перестал ездить к родителям. Потому что просто тяжело слушать от матери, какая проститутка моя Надя, а от отца — упрёки в мою сторону. Теперь ещё добавился и Ренат…
Однако никому Рен не признавался, что он с Надей, потому что отец ему такого не простит.
Мы с Реном не общались больше, даже не здоровались. Он понял,
