они пришли одни?
Пирс кивает.
— Хорошо, тогда обыщи их.
Приказ заставляет его напрячься.
— Что?
— Что слышал. Я сказал: обыщи их.
— Ни хрена подобного. Их трое, а я один.
Он понимает, будь даже только один из нас, это не имело бы значения.
— Не волнуйся. Они знают, чем рискуют.
Алисой.
Я встречаюсь с ней взглядом, кристально-голубые глаза излучают боль. Они — свет, поглощающий окружающую нас тьму.
— Прости, — срывается с ее губ необоснованное извинение, угрожая уничтожить меня.
Это я должен просить прощения. Я обещал защищать ее и потерпел неудачу, но больше такого не повторится.
Вот почему я позволяю Пирсу ощупать меня, а не сворачиваю ему гребаную шею. Он заканчивает быстро, его страх пересиливает дотошность.
Нокс, с другой стороны, не находит в себе той же сдержанности, что и я. Он наносит удар ногой, попадая ублюдку в живот.
Пирс сгибается пополам, с хрипом хватая ртом воздух.
— Упс, я поскользнулся, — невозмутимо говорит брат.
К счастью, наш враг смеется, находя это забавным.
— Хорошая отмазка, но больше так не делай.
Джастис прислушивается к предупреждению, но произносит несколько слов, которые заставляют Пирса быстро отступить.
— Все чисто. — Он становится справа от нас, что дает ему преимущество держать всех троих в поле зрения.
— Вы действительно последовали моим условиям, — удивленно произносит Дентон. — Разумный выбор.
Он начинает расхаживать по платформе, на которой стоит, привлекая мое внимание к системе шкивов, к которой прикреплена Алиса, где ось соединена с концом его платформы.
Мысленно отмечаю за ней небольшую эвакуационную дверь, выходящую на крышу.
— Должен вам сказать, было приятно найти друга в лице помощника шерифа Пирса, — говорит Дентон. — Я понял, что у нас есть нечто общее, когда увидел, как вы двое пререкались в больнице тем утром несколько недель назад. Так и знал, что найдутся другие, кто ненавидит вас всех так же сильно, как и я.
— Поверь, у нас было много врагов, которым мы перебегали дорожку, — говорит Джастис. — Просто никто из них не выжил, чтобы рассказать об этом.
Ублюдок ухмыляется нам сверху.
— Вы трое всегда были такими самоуверенными. Неужели вам ни капельки не любопытно, почему я так долго таил на вас эту обиду?
— Потому что ты е*аный псих? — откровенно бросает Нокс.
Веселье Дентона сникает.
— Псих — спорно, но определенно е*аный, благодаря вам троим.
— Чушь собачья, — огрызаюсь я. — Мы все пострадали от рук этого куска дерьма. Вот почему мы его прикончили. Мы, мать твою, оказали тебе услугу!
— Услугу? — рычит он, хватаясь за металлические перила перед собой. — Вы действительно думаете, что оказали мне услугу? Кто-нибудь из вас хоть на секунду задумался о том, что случилось с остальными после вашего побега?
— Это не наша проблема, — говорит Джастис. — Мы дали вам тот же шанс, что и себе. Так что, иди на х*й, если не смог этим воспользоваться.
— Нет, это ты иди на х*й, — рявкает он в ответ, начиная терять свое тщательно контролируемое самообладание. — Идите на х*й вы все за то, что сбежали без оглядки, идите на х*й за то, что избежали того, что должно было стать вашей судьбой, и идите на х*й за то, что оставили меня, чтобы я занял ваше место!
Его яростный бред сбивает нас с толку.
— Вы понятия не имеете, что должно было с вами случиться, какая судьба вас ждала, — продолжает он чуть спокойнее. — Тебя покупали еще до прибытия туда и продавали тому, кто больше заплатит.
Страх начинает приобретать форму, когда я вспоминаю о том, что узнал сегодня от Джеймсона.
— О чем, черт возьми, ты говоришь? — требует Джастис, не зная, какую порочную информацию сейчас услышит.
— Я говорю об аде, который никто из вас даже представить себе не может. За исключением, быть может, Ноксвилла.
Нокс напрягается, услышав свое полное имя.
— Не слушай его, — говорю я ему. — Он все врет.
Дентон приподнимает бровь.
— Неужели?
— Да, так что давай сосредоточимся на главном — Хоббс.
— Ошибаешься. С моей яростью к Хоббсу я покончил, вот для чего нужна была моя сестренка. — Он ухмыляется, провоцируя пристрелить его. — Моя ненависть к вам вызвана совершенно другим. Вообще-то, я думаю, Ноксвилл, как никто другой, поймет мои причины.
— Заткнись на хрен! — Меня захлестывает отчаяние, когда я пытаюсь остановить его дальнейшие слова.
Не обращая внимания на мое предупреждение, его взгляд перемещается на Нокса.
— Ты был самым ценным владением своей дорогой мамочки, не так ли? — Он выдерживает драматическую паузу. — Свет… камера… начали!
— Ублюдок, — разносится по заброшенному сараю вой Нокса, его демоны толкают его вперед.
Я стремительно обхватываю его сзади, но не раньше, чем Алиса летит вниз еще на несколько футов.
Ее крики вызывают во мне беспомощную ярость.
— Больной ублюдок, — реву я, вцепившись в брата. — Это не наша вина!
— Это все на вашей совести, — рычит он в ответ. — Я должен был быть в безопасности, я принадлежал Хоббсу, но потом вы, трое ублюдков, прикончили его и сбежали, как гребаные трусы, а значит, ваши места должны были занять другие. Угадайте, кто стал одним из них…
Истинная цель его мести наполняет сарай тишиной.
— Динь! Динь! Динь! — выплевывает он, практически с пеной у рта. — Несколько месяцев меня пытали и е*али в самых извращенных позах, и все это время снимали для развлечения каких-то больных ублюдков, которые выставляли Хоббса гребаным святым!
— Господи Иисусе, — в очевидном шоке бормочет Пирс позади нас.
Грудь брата вздымается в моей хватке, каждый его вдох явно вызван болью.
— Мы не знали, — выдавливает Джастис. — Откуда, черт возьми, нам было знать?
— А мне плевать, — бушует он, безумный взгляд полон ненависти, которая подпитывает его. — Это случилось, и все из-за того, что вы трое сделали.
— Соберись, — шепчу я Ноксу. — Мы делаем свой ход.
Его напряженное тело застывает, но это затишье перед бурей.
— В тот день, когда я сбежал из того места, я поклялся отомстить вам всем.
— Не делай этого, Андон, — кричит Алиса. — Умоляю, не причиняй им вреда.
Я сжимаю челюсть, ее мольба ранит мое сердце.
— Ох, сестренка, я, несомненно, причиню им вред, но сначала они увидят, как ты умрешь.
Я не даю ему шанса сделать свой ход. Используя Нокса, как прикрытие, наклоняюсь и достаю из голенища тонкий кинжал, и посылаю его по воздуху с той же точностью, с какой целюсь в оптический прицел винтовки, вонзая его в запястье руки ублюдка, которая держит пульт.
Вой боли разносится по сараю, и маленькая черная коробочка вылетает из его руки. Следующим бросает свой нож Нокс, посылая в центр его груди, сила удара
